У комнаты лиловый тон,
Скользит лицо в стекле без повода.
Уронен, как короткий стон,
Клубок запутанного провода.
Шероховатые листы
Качают пальцы вспоминая.
Плывут в зрачки из темноты
Огни пропавшего трамвая.
Достаточно прикрыть рукой
Слова чужого мне страдания,
Как сразу же в мой непокой
Кружась текут воспоминания.
Как чётки телефонный провод –
Не вспомнить скорбное лицо.
На «А» иль «Б» найдётся повод
Замкнуть Бульварное кольцо.
Сегодня мне мигали маковки
Церквей не тех, где были мы.
От булки подгоревшей, маковой
Не отказались воробьи…
Не то… Свет спички – хворост думам.
Вязь почерка, и начинает жить:
«Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить».
1973 г.