О РОССИИ
Кому-то, может, широка,
А нам так в самый раз.
В ней и живём ещё пока
Мы без весов – на глаз.
Кому-то, может, звук пустой,
Но возвышаюсь я,
Услышав древний – с хрипотцой
Державный звон Кремля.
Кому морозно – нам тепло
И в пору лютых стуж.
Нам и во мгле всегда светло
От светоносных душ...
2000 г.
***
Страницы древних книг листая,
Как летописец – при луне,
Взрослею я, и вырастает
Пространство прошлого во мне.
Я будто слышу в зимний вечер,
Как оживают в наши дни
Разноязыкие наречья
Моей бесчисленной родни.
Во мне живёт, как ропот, глухо
Тот голос, тающий во мгле,
Родных по крови и по духу
Людей, прошедших по земле.
Мастеровых людей, дотошных...
И тем уж счастлив в мире жить,
Что между будущим и прошлым
Я – как связующая нить.
1988 г.
СЕЛЬСКАЯ ПЛОЩАДЬ
Сельская площадь. Гуляет корова.
Флаг у правления, поднятый в честь
Механизатора Славки Седова.
Дальше размыто дождём – не прочесть...
Площадь почёта, волнений и казни.
Скорбный свидетель побед и невзгод.
Так отчего же здесь даже на праздник
Не собирается нынче народ?
Взмыли грачи над берёзовой рощей.
Село на изгородь вороньё.
Пусть и не Красная — сельская площадь,
Но и державной не быть без неё...
1988 г.
ОДНАЖДЫ ЗИМОЙ
На сто вёрст вокруг зима.
В инее стоят деревья.
Тенью ломаной лыжня
Убегает от меня
Мимо брошенной деревни.
Занесённые дома.
Будто прячет их природа
От досужего народа,
Погрузив деревню в сон.
Нет ни выхода, ни входа
С четырёх её сторон.
Подхожу я
Чуть поближе.
Ни дороги. Ни людей.
На снегу следы зверей.
Но следы зимовья вижу.
На дрова развален двор.
На крыльце вода намёрзла.
У крыльца хромые козла,
А под козлами топор.
И одна тропинка вьётся
От порога до колодца.
...Дверь открыл,
А из дверей
В нос ударил запах щей.
Огляделся.
Дед на лавке
В брюках ватных без ремня.
С бородой и в камилавке.
Смотрит, щурясь, на меня.
Бабка шторку приоткрыла.
Кошка трётся о сапог.
В красных отблесках шесток.
Бабка ложку уронила.
Вижу – стряпает пирог,
У мучного у лотка.
Любопытство в кротком взгляде.
Выбились из-под платка
Жидких кос седые пряди.
Как дрожит её рука.
Пальцы вымазаны в тесте.
Не стоит – парит на месте,
Будто пёрышко, легка.
Дед кивнул –
– Жена-то – Крестя.
Скоро век,
А мы всё вместе,
Всё милуемся пока...
– Так вдвоём вы?
– Воля Божья,– буркнул дед.
И тишина.
– Мне уж сто,
Зато жена
Будет лет на семь моложе,
На ногу легка она...
– А не страшно ли одним?
– Дал бы только Бог погодки...
И запутался в бородке
Голубой табачный дым.
– Летом приезжай, сынок,
С нашим домом только беды.
Может, чем бы и помог...
– Хорошо,– сказал,– приеду...
– Дай тебе здоровья Бог!
Не приехал. И теперь
По ночам, когда метель
Под окном гудит и воет,
Я боюсь – вот дверь открою! –
Бабка встанет на порог,
Спросит:
– Что ж ты не помог?
Сынок!..
декабрь 1978 года
В ГОСТИНИЦЕ
Я не боюсь тебя нисколько,
Мороз рождественский,
Крепчай!
Сижу в гостинице Никольска
Один – завариваю чай.
Стена в разводах цвета тины.
А чай – на ужин и обед.
Пусть для веселья нет причины,
Но и для грусти тоже нет.
Есть номера и попросторней.
Переживу – ведь не на век.
Я не монах и не затворник –
Уставший просто человек.
Сижу, как в келье,–
Стол да койка.
И ни бумаги, ни пера.
Как сладко будет здесь и горько
Молчать и плакать до утра...
январь 1997 года
В КОМАНДИРОВКЕ
Опять я, гонимый судьбою,
Сижу у чужого огня.
Царапает кошка обои
И робко глядит на меня.
На крыше протяжно и глухо
Метель завывает в трубе.
Хлопочут старик со старухой
В натопленной жарко избе.
Гремят чугунами, посудой.
Уж, дескать, что есть – не взыщи...
Хлебаем из общего блюда
Горячие кислые щи.
Кукушка охрипшая с криком
Забилась в часах – не уймёшь.
– Эй, матка, а гость-то, гляди-ка,
На Мишу, на сына похож.
И – верно, похож – не на шутку,
Гляди-ка, гляди, ну и ну!
Улыбкой похож на Мишутку...
Погиб он под Курском в войну.
Слова долетали до слуха.
Метель завывала в трубе.
Шептались старик со старухой
О сыне. Войне. И судьбе.
Уснул я под замять метели.
В избе не гасили огня.
Я слышал сквозь сон, как глядели
Всю ночь старики на меня.
22 февраля 1981 года
***
По рукам-ногам прошлым связанный,
Не боюсь я воды-огня.
Из печной трубы сажей мазанный, –
Всё живое – моя родня!
Колыбельные пели ветры мне.
Жив во мне их тревожный зов.
Я дрова колол – кубометрами
У состарившихся у вдов.
И на царство коровье венчанный,
Деревенское стадо пас.
Соблазнённый однажды женщиной,
Я и сам соблазнял не раз.
Я, крещёный дождями-грозами,
Низко кланяюсь на закат.
Если путь мой не устлан розами,
Сам я в этом и виноват.
Родниковой водою вспоен я.
Есть что вспомнить и что беречь.
Мы и пахари, мы и воины.
Нам под силу и плуг, и меч!
1978 г.
В ДЕРЕВНЕ НИКОЛА
Долетают гудки теплохода.
На юру продувает насквозь.
Если б знал ты, как много народу
Нынче в гости к тебе собралось.
Не кривлю перед богом душою.
Может быть, первый раз у берёз
Показалась такою большою
Мне земля, на которой ты рос.
На земле этой с грустью и болью
Мне бы в грязь не ударить лицом –
За любовь расплатиться любовью,
За добро расплатиться добром...
осень 1979 года
БОРОДИНСКОЕ ПОЛЕ
Пришёл на поле Бородинское.
Я не был здесь ни разу, но
В какое б время не родился я,
Судьба моя – Бородино.
Грачи кричат над полем вспаханным.
Ни облачка, ни ветерка.
И скирды жёлтыми папахами
Лежат у дальнего леска.
Смотрю на поле Бородинское
И думаю в который раз:
У той деревни, где родился я,
Оно такое же сейчас.
Оно такое же былинное.
И так же, как в краю родном,
Запахло сеном и малиною
У речки под Бородином.
Простите, бравые ребятушки,
Не смог быть с вами заодно,
Но постоять за Русь за матушку
И мне судьбой отведено.
весна 1990 года
***
Вот началось. Вот началось!
В ответ на первые угрозы
Самосожжение берёз
Перед нашествием морозов.
И вознеслись. И вознеслись!
С лесных болот большие птицы.
И огласили дол и высь,
И деревушки, и столицы.
О том, что пробил грустный час,
Что время подводить итоги.
Ну что ж, у каждого из нас
Свои печали и тревоги.
И разошлись. И разошлись!
В кругу друзей года итожа.
И всё за жизнь! И всё за жизнь!
И за себя, конечно, тоже.
И разнеслась. И разнеслась!
По деревням родным и весям
Вся наша боль, вся наша страсть
В прощально-величальной песне.
Ах, хороши! Эх, хороши!
Бываем мы, когда проходит
Самосожжение души
При сострадательном народе.
осень 1991 года
***
Как говорил мой дед покойный
На кровной родовой меже:
Гудит метель – душа спокойна,
Утихнет вьюга – бунт в душе!
Так и живём – от смуты к смуте.
Так и в душе – то тьма, то свет.
И остаёмся на распутье
Уже без сил – в расцвете лет...
21 марта 2005 года
РУССКИМ ЖЕНЩИНАМ
То дождь – то снег.
То стужа – то тепло.
Тревожно в жизни
И в природе тоже.
И что во благо нам,
А что во зло –
Никто сказать
Уверенно не может.
Но вновь и вновь –
Уже который раз!
Когда надежды нет
И веры меньше,
Мы силу черпаем
Из светлых глаз
Всё понимающих
И верных женщин.
Они поймут,
Утешат
И простят,
Как ангелы –
Без лишних разговоров!
Они и нас,
И дом,
И мир
Хранят
От скверны,
От беды
И от раздоров.
Спасенье наше
В них –
Спаси их Бог!
Тех дорогих,
Единственных на свете,
Кто с грустью нас
Проводит за порог,
Чтобы с любовью
У порога встретить...
5 марта 1992 года
***
У ног моих лежат столетья,
Нуждой забитые и плетью –
На плахе.
Лежат в земле сырой народы,
Лежат мгновения и годы –
Во прахе.
За весь наш род, за блуд-веселье
Грехи отмаливают в кельях
Монахи.
А мы, вскрывая вены бритвой,
Живём без Бога и молитвы –
Но в страхе.
Что в эту землю наше тело
Опустят в горестной и белой
Рубахе.
Другим оставим боль и волю
И отпоют нас ветры в поле
И птахи.
Жизнь – Божий дар. И завтра, может,
У чьих-то ног мы ляжем тоже –
Во прахе...
1988 г.
ВОРОНА
Давно погасли всполохи зарниц.
Мороз январский разукрасил кроны.
В деревне стала королевой птиц
Опять обыкновенная ворона.
В безмолвье белом властвует она.
И по утру, отдёрнув занавески,
Я слышу, как на тропке у окна
Она кричит почти по-королевски.
И мы довольны, зная наперёд,
Что так идёт от сотворенья мира.
Ты царствуй, серая! Весна придёт –
Мы новых сотворим себе кумиров...
1978 г.
ЗАЧЕМ?
Я помню, в школе на уроке,
Да все, наверно, помним мы,
Как повторяли дружно строки:
«Мы не рабы, рабы не мы...»
Рабы немы!.. Но как раб выжил?
Мы – не рабы! Так что – судьба?
О, кто бы знал, как ненавижу
В себе я труса и раба.
Откуда в нас она – покорность?
Боязнь людей и страх молвы?
Зачем друг друга краской чёрной
Мы мажем с ног до головы?
Зачем?
И хватит ли терпенья,
Всем угождая, всех любя,
К чужим прислушиваться мненьям,
Не ставя в грош самих себя?
Налево бить поклон, направо.
Как вам – не знаю, только мне
Обидно за свою державу,
За каждого из нас – вдвойне.
***
Ты спрашиваешь – почему не сплю?
Нет-нет, не думай, что боюсь я грома.
И печь в избе не для себя топлю,
Топлю для тех, кто далеко от дома.
Для тех, в беду попавших, у кого
Уж нет надежды и на сердце смута.
Мне знать, поверь, достаточно того,
Что я могу ещё помочь кому-то.
И нахожу я утешенье в том,
Когда гроза за окнами иль вьюга,
Что кто-то верит – есть на свете дом,
В котором печь натоплена для друга.
1988 г.
***
Утрясены в районе сводки.
Заплыли жижею мосты.
Как перевёрнутые щётки,
В полях топорщатся кусты.
Такая русская картина.
Колодезный у дома сруб.
У сруба – тонкая рябина,
Через дорогу – старый дуб.
И здесь, где омутные воды, –
Соединю навек в тиши
С большим безмолвием природы
Безмолвие своей души...
1989 г.
***
О, боль моя, ты безутешна.
С тобою сладить не могу.
Когда один во тьме кромешной
Я пробиваюсь сквозь пургу.
О, боль моя, ты безответна.
И в добрый час, и в грозовой.
Когда зовёшь заблудших к свету –
Они смеются над тобой.
О, боль моя, ты горделива.
Не терпишь жалости и слёз.
Ты не кричишь, ты терпелива
И в зной, и в слякоть, и в мороз.
О, боль моя, ты безголоса.
Когда роняет сад листву,
Я вечным мучаюсь вопросом –
Зачем живу?
1991 г.
***
Жить легко не могу. Не умею.
Жить, отбросив и совесть, и стыд
Оттого и сижу, и краснею
У пустых и разбитых корыт...
1992 г.
***
И ночь была тепла и звёздна,
И луг парил, и огород.
А солнце утром вышло поздно –
Мгла затянула небосвод.
Уж август. В поле жнут пшеницу.
Но нет грибов – ты их не жди.
Горит, томясь в земле, грибница –
Не вовремя прошли дожди.
Но разве солнце виновато,
Что небо затянуло мглой?
Не виноваты и опята,
Что август выдался сухой.
Настанет час – и солнце брызнет,
Прольётся в срок и дождь грибной.
Ведь и у нас, и в нашей жизни,
Бывает точно так порой.
Самим бы нам не сбиться с круга,
Восход встречая и закат.
И не винить опять друг друга
В том, в чём никто не виноват.
Меня погода задержала –
С дороги сбился, шёл в обход.
Сам виноват, а не держава
И ни при чём тут весь народ...
1988 г.
***
Сосна корнями держит склон,
Как будто бы над бездной он.
Как будто он сейчас сползёт
С обрыва в омут чёрных вод.
Застыли в страхе облака.
Блестит, злорадствуя, река.
Предательски бросает ветер
На крону дождевые сети.
Ручей лесной с весенним рвеньем
Щекотит голые коренья
И, словно землю из-под ног,
Уносит золотой песок...
И кружит, кружит над угором
С недоброй вестью чёрный ворон...
1989 г.
***
Зачмокала капель –
Озноб по коже.
В природе канитель
И в жизни – тоже.
Бескровны небеса.
Зловещи тени.
Настала полоса
Больших сомнений.
Смогу ли превозмочь,
Преодолеть их.
На землю сходит ночь
Как лихолетье.
1991 г.
***
Не время – времечко пришло.
Бери котомку.
На улице светлым-светло,
А я – в потёмках.
Не день пришёл – пришли деньки
С грозой и ливнем.
На чёрном омуте венки
Из белых лилий.
И счёт пошёл не на года,
А на годины.
Не рыба в новых неводах –
Ерши да тина.
И снова будем верить мы
Не в быль, а в сказки.
Свет выхватил из кутерьмы
Не лица – маски.
Легла на грешный мир не тень –
Сошло затменье...
Уйдут деньки. Наступит День
Преображенья!..
1991 г.
***
День и ночь идут дожди.
Ветры злобствуют осенние.
Ни просвета впереди,
Ни надежд на прояснение.
Испытал я на себе –
Тяжелее нету бремени
Ни в природе, ни в судьбе
Межсезонья и межвременья…
1992 г.
***
И что ни человек – то нерв.
Что ни прохожий – то тревога.
Срываюсь вниз. Взлетаю вверх.
Такая выпала дорога.
А в ней размыта колея.
Иду и мучаюсь виною:
Сам приручённый – помню ль я
Всех приручённых в жизни мною?..
23 июня 2005 года
***
Вот и осень загуляла
От столба и до столба.
Пахнут лугом сеновалы
И соленьем погреба.
И опять меня скрутила
Боль в прокуренной груди.
Вымывают мою силу
Моросящие дожди.
Выдувают мои мысли
Ветры северных широт.
И опять совсем раскисли
И дороги, и народ.
Вот и всё – и кончен праздник.
Лишь, лукавый глаз кося,
По утрам сорока дразнит
Неуклюжего гуся.
Да ещё хрустит капуста,
Отзываясь на мороз.
У кого какие чувства,
У меня – тоска до слёз...
1992 г.
***
Когда встречаю журавлей
Над жёлтой выкошенной пожней,
Душа становится добрей
И оттого еще тревожней.
«Курлы» клокочет серебрясь,
Как родничок из поднебесья.
С тоской ему отозвалась
В душе родившаяся песня.
В краю безлюдных деревень
На клич желанный – нет ответа.
И, как беда, крадётся тень
С холма на холм за песней этой.
28 августа 1994 года
***
День серый поздней осени.
Куда идти?
Вели меня и – бросили
На полпути.
Опять в раздумье горестном –
В который раз!
Ушли, кто посноровистей,
Вперёд – без нас.
Тревожное затишие
Вокруг меня.
Куда, не знаю, вышел я
На склоне дня.
Направо поле сжатое,
Налево – стог.
Стою без провожатого
У трёх дорог...
1991 г.
***
Не день, а будто обморок
Напал, скрутил, угас.
Не день, а тень от облака
Скользнула мимо нас.
И снова приступ темени
В глазах –
Средь бела дня!
Иль я уже вне времени,
Иль время вне меня?..
1994 г.
ПУТЬ-ДОРОГА
Хорошо ли, плохо ли,
Вместе, а не врозь
Ехали – не охали,
Правя вкривь и вкось.
Близко ли, далёко ли
Путь был до мечты –
Оказались около
Роковой черты…
21 мая 2001 года
***
Москва встречает суетой
У Ярославского вокзала.
И будь ты грешник иль святой -
Первопрестольной дела мало.
Когда в кармане ни рубля
И к ночи валит с ног усталость,
Поплачь у древних стен Кремля,
Но не рассчитывай на жалость...
1997 г.
***
Площадь Красная. Бурлит Москва.
А хожу по центру, как по краю.
Грудь теснят сердечные слова,
Но кому их высказать — не знаю...
В стольной никому доверья нет.
Кто, скажите, в ней теперь хозяин?
Здесь не центр земель, а центр окраин
Той страны, которой больше нет...
1998 г.
***
Мирный бой часов на Спасской башне
Слышен из любого далека.
...А у нас невспаханная пашня
И опять хоронят мужика...
1999 г.
У ИСААКИЯ
Державный лоск измученных колонн.
Болезненная зелень царской меди.
Заморский люд, сойдясь с чужих сторон,
Ждёт для забав шута или медведя!..
Чужая площадь – не узнать Сенной.
А крик всё тот же – бьют опять плетями.
Городовой бежит, но не за мной,
Но чувство, будто гонится за нами...
Всё, как вчера. Собор. Колонны. Царь...
Вот «Англетер», а вот она – «Астория».
Мятежная за дымкой зреет даль –
Там продолжается моя история...
1997 г.
ГРОЗА В ЯНВАРЕ
Гром гремит в январе. И стучится
В окна ветер бездомный – с дождём.
Кружит с криками белая птица
Над бессонным в ночи фонарём.
В небе молнии рвутся сверкая.
Может быть, и капризы зимы
Оттого, и погода такая,
Что живём в напряжении мы?..
***
Такая зима – не зима.
И лето такое – не лето.
Там оттепель сводит с ума,
Здесь слякоть – спасения нету.
Такое житьё – не житьё.
И радость такая – не радость.
О, долготерпенье моё!
Иль ты по наследству досталось?
Такая страна – не страна.
И люди такие – не люди.
Насилье.
Вражда и война.
Так было.
Так есть.
И – так будет?..
1998 г.
***
Не распогодится никак
На стороне бедовой нашей.
И в душах сонных полумрак,
И в головах застой вчерашний.
В глазах похмельная тоска.
В них, как на небе, ни просвета.
Так и живём во мгле, пока
Не призовёт Господь к ответу...
2006 г.
***
С косыми окнами барак
Стоит, вкусив кнута и воли.
А в нём живёт Иван-дурак
С одной мечтой – о лучшей доле…
ИВАН-ДУРАК
Не сжимай с обидою кулак.
Не гневись, когда родные братцы
Над тобой, Иванушка-дурак,
Норовят, смеясь, поиздеваться.
Пожалей их и прости, пока
Не поймут они, что в жизни этой
Без тебя, Ивана-дурака,
Им бы, умным, не хватило света..
1991 г.
***
Успокой меня, ночь,
От дневной суеты.
Остуди. Исповедуй.
Сорняки под окном у меня –
Не цветы!
Торжествуют победу.
Укроти в моём сердце
Предательский страх.
Где вы, старцы святые?
Я по совести жил.
Но опять в дураках –
Торжествуют другие...
10 сентября 1992 года
В ГОСТЯХ
Здесь беда поселилась давно.
В сером доме, где сонно и дико,
Пьют дешёвое с горя вино,
Голоса надрывая от крика.
– Да-да-да, – забормочет старшой, –
Поскитались по белому свету.
И у нас было всё хорошо,
И у нас... А теперь, видишь, нету.
Почему так? Ответь на вопрос.
Отчего – не пропащие, вроде?
Жизнь, как поезд, пошла под откос,
Кто же стрелки за нас переводит?..
И на весь разобидевшись свет,
Ни во что в жизни грешной не веря,
Закричит он: «Найди мне ответ!..».
И заплачет. И бросится к двери.
Я случайно попал в этот дом,
Но теперь мне покоя не будет
От того, что хозяева в нём
Не чужие, а русские люди...
1994 г.
***
Страна – растревоженный улей.
Всяк сущий в ней слышен язык.
И все об одном – обманули! –
И дикий тунгус, и калмык.
И стыдно, и больно, и страшно.
Но каяться поздно уже.
Зачем же сошлись в рукопашной
Опять мы на старой меже?
И вновь на родимой сторонке –
Знать, горя не выплакать ей! –
Желтеют, скорбя, похоронки
В руках молодых матерей...
1991 г.
***
Лишь беда на порог – ты одна...
Где же, Русь, твоя сила и слава?
Так истерзана ты, так больна
Среди гнева и распрей кровавых.
Даже сын – как бы ни был хорош! –
Не утешит, любя, твою старость,
Если гордости в нём ни на грош,
Если в нём и стыда не осталось.
Он надеждой живёт – на авось
И пугается собственной тени.
Отчего же не бить нас поврозь,
Если мы, как рассыпанный веник.
Если истину ищем в вине,
Если косо глядим друг на друга.
Сам себя на родной стороне
Я почувствовал загнанным в угол.
Что осталось от громких побед?
Что в душе сохранили святого,
Если даже раскаянья нет
За распятое тело Христово.
Если больше врагов, чем друзей.
Если всё откровенней угрозы.
Стали жить мы и впрямь веселей -
Над собою смеемся сквозь слёзы…
1992 г.
НА ОКРАИНЕ
Тёмных улиц предательский свет.
Мглы сырой леденящая морось.
Свет в окошках, а радости нет,
Здесь живут по соседству, но порознь.
И себя, одинокого, жаль...
Замираю с опаской у клёна,
Где, как циркулем, жёлтый фонарь
Очертил безопасную зону...
1998 г.
***
В доме нашем всё смешалось.
И в глазах у земляка
Вековечная усталость,
Неизбывная тоска...
Не спеши – не рви рубаху.
Не срывай на детях злость.
Знаю, жизнь твоя – не сахар,
А кому легко жилось?
Всем, поверь, несладко, кроме
Тех, жирующих всегда, –
Лишь бы всё смешалось в доме,
Лишь бы в дом пришла беда...
1992 г.
***
Счёт не веди годам, кукушка.
Не нарушай покой души.
...На лавке под окном старушка
Лук золотистый шелушит.
Она уже со счёта сбилась
Своим летам, но всякий раз
По осени, собравши силы,
Готовит на зиму запас...
1997 г.
***
В предзимней пудре борозда.
Следы осеннего разгула.
Вхожу в седой ноябрь, когда
В природе смена караула.
Живём – не прячемся в кусты.
Смятенье и разлад в народе.
И не цыплят считать – кресты
По осени пора приходит...
1999 г.
***
Время пошло на обгон.
Друг мой, наш век укорочен.
Скрылся последний вагон.
Стынем у голых обочин.
Гасим противную дрожь
В сонных палатах больницы.
Трудно смириться и всё ж
С этим придётся смириться...
19 января 2005 года
***
Бывает так – навалится тоска,
Что всё забудешь – и семью, и дело.
С ней и дорога кажется узка,
И омут чёрный с лилиями мелок.
Такая неизбывная, она
Из дому выгоняет спозаранку.
Она и сердце высушит до дна,
И вывернет всю душу наизнанку...
2005 г.
***
Забытый Богом уголок.
Развалины собора.
Тупик просёлочных дорог.
Следы хмельного мора.
Сквозной простор. А где народ?
Безлюдно, дико, глухо.
Здесь продолжается исход
Любви, добра и духа...
2005 г.
***
Всё продаем, всё покупаем.
Живём, друг другу потакая.
Но не любя.
Всё разрешаем, запрещая.
Одних казним, других прощаем,
Но всех губя.
Мы любим почести и званья,
Грешим во всём – без покаянья.
Прости нас Бог!
Златые горы обещаем.
Вождей возносим и смещаем –
Всему свой срок.
И проклиная жизнь такую,
Мы строим, мучаясь, другую,
Чтобы потом
Вновь терпеливо ждать, как чуда,
Когда предаст Христа Иуда,
И грянет гром!..
2007 г.
***
Сказал бы сын:
«Какая глушь!
Здесь даже нет мобильной связи...»
А, может, здесь – у Чёрных луж
Уже родился Стенька Разин?..
2007 г.
***
Покой запустенья окрест.
Шныряют по зарослям ветры.
Сиротская сырость небес.
Пустынных тоска километров.
В краю, где родился и рос,
У зябкого русского поля –
И горько, и больно до слёз,
Но нет уж ни слёз и ни боли...
2007 г.
***
Вокруг меня опять –
Ни мира.
Ни любви.
Ни шороха в ответ на крик,
Ни звука.
Все слепы и глухи,
Зови или не зови –
Никто на помощь
Не протянет руку.
Какой безумный мир!
Какие времена!
Рассвет без солнца,
Жизнь – без вдохновенья.
Скрывается во мгле
Родная сторона
За полчаса
До светопреставленья...
Кричу не докричусь.
Зову не дозовусь.
Никто не откликается.
Не слышит.
Все заняты собой.
Молчит Святая Русь,
С тревогой ожидая
Голос свыше...
2007 г.
НА ОСТРОВЕ СЛАДКОМ
Осоку треплет ветерок.
Вода на озере свинцова.
В колючей проволоке ток,
Под током сердце, взгляд и слово.
Шипит осока, словно уж.
Нахлёст волны, как звон пощёчин.
Осинное гуденье душ
В тюремном полумраке ночи...
2005 г.
***
Я выживаю, как и мой народ,
В стране, в которой жизнь
так мало значит.
Теперь до свадьбы боль не заживёт,
Но знаю – на миру ещё поплачу...
Пока удерживаю повода,
Не в омуте тону – в печальной думе.
Вернулся с родины, а там – беда! –
Ещё один мой одноклассник умер...
2007 г.
***
Когда всё валится из рук,
Когда в кармане ни червонца –
Войди в парной июньский луг
Иль в рощу, залитую солнцем.
Сходи, на речке порыбачь.
Поставь во здравье близких свечи.
В оградке горестной поплачь,
И всё пройдет – и станет легче...
2006 г.
***
Для России беда – состояние,
Из которого выхода нет.
Очищение через страдание,
В нём – и мука, и счастье, и свет.
В нём – в призвание Вера и в Бога.
Было так. И так будет всегда –
И ведущая к Храму дорога
И ведущая в Никуда...
1991 г.
***
Да разве это наша участь
Всю жизнь страдать, любя и мучась,
За что – скажи?
Иль мало было крови-пота,
Иль со всемирного потопа
Живём во лжи?
И ради выгоды-наживы
Мы были, есть и будем лживы,
Деля пирог.
И дети наши будут тоже
В своих грехах на нас похожи –
Спаси их Бог!
...А может, кто-то из пришельцев
Опять устроит своё дельце
За счёт меня?
А мы пойдём – без драки биты! –
В монастыри скорбеть и скиты,
Себя виня.
Опять мы будем босы-наги,
Опять на стол придут варяги –
В который раз?!
И бабки – божии овечки –
Дешёвые поставят свечки
За падших нас.
Нет, извините – не согласен.
И ты не слушай сказок-басен –
Знай, что почём!
Нет, мы не разучились драться,
Не мы, а нас пускай боятся –
Все, кто с мечом!
1991 г.
***
И вновь стакан звенит по кругу.
Опять в избытке пирогов.
И, как вчера, хваля друг друга,
Разоблачаем мы врагов.
Все, как один, уже готовы
Стоять за дело за одно, –
Как встарь, на поле Куликовом
И в поле у Бородино.
А утром выйдет хмель вчерашний,
И снова белый свет не мил.
И снова не до рукопашной,
На драку не осталось сил.
Мелькают дни. Летят недели.
То время, выпавшее нам.
Так долго ль будем, в самом деле,
Кричать и плакать по углам!?
1989 г.
***
Ой ты, долюшка-доля моя,
И счастливая ты, и несчастная.
Оторочена ты по краям
Чёрным цветом по бархату красному.
Ой ты, полюшко-поле моё,
Всё вокруг мне знакомо и дорого.
Ощетинилось колко жнивьё
Под копытами нового ворога.
Ой вы, речки-речушки мои,
Помню вас не ручьями, а реками.
Не щебечут в кустах соловьи,
Да и слушать их пение некому.
Ой, мои вековые холмы,
Заросли вы ольхой и орешником.
Оттого, что, наверное, мы
От рожденья записаны в грешники.
Ой, святая ты матушка-Русь,
Вволю ты на чужих помотыжила.
За себя я давно не боюсь –
Лишь бы ты не пропала и выжила!
1991 г.
***
Хоть мало в жизни нам дано –
Да много спросится.
Морщинка залегла давно
На переносице.
Гляжу не в даль – по сторонам.
И верю в лучшее.
Так и живём, как будто нам
Грехи отпущены.
И нет прозренья. Силы нет.
Есть лишь отчаянье.
И умираем в сорок лет
Без покаяния.
Уходим, так и не поняв,
Предназначения.
Под шум дождя, под шелест трав
И птичье пение.
Вокруг раздоры, а кругом
Чересполосица.
Пусть не сегодня, так потом
За всё с нас спросится.
1991 г.
***
На своей стороне иль на дальней,
Где живёшь – у любого спроси,
Отчего так светло и печально
Пела прежде гармонь на Руси.
Оттого, что в ней русская удаль.
И у нас, не по ней ли тоска?
Запою-ка я, братцы, покуда
Душу трогает песнь ямщика.
Чтобы завтра и сын мой, и дочка
Понимали, откуда они, –
В наших песнях тоскливые ночки,
Роковые и светлые дни...
1989 г.
***
Проснусь от крика петуха
Под звёздной крышей сеновала
С душой, свободной от греха,
С желаньем – всё пройти сначала.
Но, видно, крепко подустал.
Не выдержать мне правил строгих.
И, начиная день с листа,
Сбиваюсь через час с дороги...
2006 г.
***
Знойный полдень июльского дня.
Сам не свой я готовлюсь к чему-то.
И тревожнее с каждой минутой,
И светлей на душе у меня.
Облака вызревают, клубясь.
Проступает в них синь грозовая.
Вот пришёл он, мой час – вызываю
Я и эту грозу на себя...
2006 г.
***
Кому-то лапой машет ель
На берегу – у самой кромки.
Кто канул в глубь? Кто сел на мель?
Гудки истошно рвут потёмки.
Огни и смех на корабле.
И, видно, Богу так угодно,
Чтоб я один в тревожной мгле
Дежурство нёс у вод холодных...
2006 г.
***
О себе вздыхаю – не об осени.
Но жалею не себя – её.
Истрепали красоту и бросили
Ветры, отгулявшие своё.
Но, приученные с детства к жалости,
Сострадая, мы и под дождём,
Сами спотыкаясь от усталости,
С ней до снега первого дойдём...
2006 г.
***
Продрог до костей и до нитки промок.
Кукушка и та не кукует.
Стою на развилке у новых дорог.
Не знаю – свернуть на какую.
За чёрные дни никого не виня,
Удачи желаю вам, люди, –
И тем, кто с улыбкою предал меня,
И тем, кто меня ещё любит…
19 мая 2001 года
***
Да, жизнь распорядилась так.
Как я не ждал – совсем иначе.
Жил во дворце – попал в барак,
Вчера смеялся – нынче плачу.
Пусть до бесславного конца
Дойду, чтоб в мир вернуться снова –
Не в грешный зрячего слепца,
А в чистый – зрячего слепого...
2002 г.
ПРИЗНАНИЕ
Наивный я чудак, наверно.
Мне б снова в руки взять букварь.
Как в детстве, всё беру на веру,
Смотрю не под ноги, а в даль.
Живу по правде – без обмана.
Моя беда – от доброты.
Но я уже другим не стану
И у последней у черты...
2002 г.
***
Гляжу с опаскою вперёд.
И, Путь угадывая еле,
Я жизнь пересекаю вброд,
Ищу глубин – пугаюсь мели.
Спаси, Всевышний, не оставь!
Пока душа горит в работе,
Пока осмеливаюсь вплавь
И по течению, и против...
2001 г.
***
Я от деда ушёл, от бабушки.
От себя уйти не могу.
Как их солнечные оладушки
Согревали меня в пургу.
Жизнь свою начинал от печки я.
И теперь, помня песнь сверчка,
Не прикидываюсь овечкою,
Не играю под дурачка!..
21 октября 2001 года
***
Не плач прощальный журавлей
Сведёт с ума, не ветер резкий –
Сиротство брошенных полей,
Веселье буйных перелесков.
Безмолвье клюквенных болот,
Тоска смертельная погостов,
Задумчивость стоячих вод
И бесшабашность перекрёстков...
10 июня 2001 года
***
Гей, непоседа воробей!
Чего нахохлился, как нищий?
Держись, парнишка, не робей!
Настанет день, и будет пища.
Тебе ли дуться воробью.
Тебе ли голос рвать до крика.
Когда б узнал ты жизнь мою.
То веселей бы зачирикал...
14 апреля 1995 года
***
Я у старого заложник времени,
Но уже и новому слуга.
Только чаще стала мимо стремени
Пролетать неверная нога.
Но в седле держусь ещё уверенно.
Конь мой верный, знаю, что с тобой
Мы отмашем всё, что нам отмерено
В этой жизни Богом и Судьбой...
2002 г.
РАЗГОВОР С СЕРДЦЕМ
Опять оно, моё ретивое,
Болит в предчувствии беды.
Была весна – пора счастливая,
Но были дни большой воды.
Всё было, было, было...
Милое,
Я слышу твой неровный стук.
Я так хочу, чтобы хватило нам
С тобою сил на новый круг.
Ты задыхаешься без воздуха.
Легко ли целый день бегом?
Я чувствую – ты просишь отдыха.
Да, будет отдых – но потом.
Потом, родимое, когда-нибудь...
Ты потерпи – всему свой срок.
Не на земле вздохнёшь, так на небе –
Пускай же нам поможет Бог!
Пройти и этот круг с достоинством.
Ты на меня не держишь зла
И чувствуешь – мы успокоимся
Тогда, когда сгорим дотла...
1991 г.
***
Болит душа, но некому унять
Её смятенье от прозрений поздних.
Цветёт сирень, но некому ломать
Её созревших до кипенья гроздьев.
Куда ни гляну – сонные холмы.
В низинах белые текут туманы.
О, Боже, до чего ж смиренны мы,
Когда бываем сыты и не пьяны.
По нам гудят, ослепшим и хромым,
Колокола по нам звонят – опальным.
О, Боже, до чего ж покорны мы
И до чего же мы сентиментальны!
И как же так – я не могу понять!
Уж не попутал ли и впрямь нас леший?
Цветёт сирень – и некому ломать,
Болит душа – и некому утешить...
1995 г.
***
Чёрные избы.
Жёлтое поле.
Всё до удушья знакомо,
До боли.
До иступленья желанны,
До мук
Ржавая речка
И выжженный луг.
Что потерял я?
Чего же ищу?
Липнет листва
К сапогам и плащу.
К Китежу-граду
И в белую рощу
Я пробираюсь вслепую –
На ощупь.
Серое небо.
Низкие тучи.
Голые липы
Темнеют на круче.
Дом под берёзой –
Дырявая крыша.
Бездну незримую
Чувствую-слышу!
Здесь ко всему,
Что с пелёнок любимо,
Время безжалостно –
Неумолимо!..
ноябрь 1996 года
ХОЛМ ЗАБВЕНЬЯ
О, горькая земля моя!
Так редко видевшая ласку.
Да разве мог предвидеть я
Такую страшную развязку!
Да разве я представить мог,
Что без меня, как в бездну, сгинут
Полотна рваные дорог
И ленты выцветших тропинок.
Я сам здесь смертный человек.
Сам роковой помечен тенью.
Одну ль мою деревню век
Обрёк на вечное забвенье?
Молчанье скорбное храня,
Подумал с ужасом – о, Боже! –
На кладбище моя родня
И вся моя деревня тоже.
Одна из тысяч деревень.
Они рубцуются, как раны.
Уж близок на земле тот день,
Когда холм станет безымянным...
***
Забытый Богом уголок.
Развалины собора.
Тупик просёлочных дорог.
Следы хмельного мора.
Сквозной простор. А где народ?
Безлюдно, дико, глухо.
Здесь продолжается исход
Любви, добра и духа...
1998 г.
***
Забытый окраины дворик!
На крыше с десяток антенн.
Здесь радость делили и горе
И ждали, терпя, перемен.
Остались, включая и галок,
От светлых обещанных благ
Сарайки времён коммуналок,
Времён пятилеток барак...
2007 г.
***
Ломают дом. И током словно
Пробило с головы до пят.
Стучат обветренные брёвна,
И гвозди ржавые скрипят.
И поздно плакать, поздно охать.
Ломают дом. И пыль, клубясь,
Осядет медленно на грязь,
А с ней и целая эпоха...
2008 г.
***
Просёлок. Я опять один.
Забыл о доме и работе.
Но слышу запах луговин
И чую дух гнилых болотин.
Мне трудно по нему идти,
Взвалив не год, а век на плечи,
И знать, что до конца пути
Живой души на нём не встречу...
2007 г.
ВЕШЕНСКАЯ. МАЙ 2005 года
Голосист разноликий люд.
Щедр хмельной театральный курень.
За плетнём петухи поют,
Казаки на приступках курят.
Хлебосолен донской народ.
– Выпьешь чарку, сынок?
– Не против...
Пьют наследники красных рот,
Пьют наследники белых сотен.
Проредило время полки.
Миллионы канули в Лету.
Собрались на Круг казаки,
Не рассеянные по свету...
2005 г.
***
Так у нас на Руси повелось.
За талант – пуля или презрение.
За послушность – дворцовая кость.
За свободу – Сибирь с поселением.
Наши храмы стоят на крови.
Или взорваны, или заброшены.
Сострадание в нас от любви,
А прощенье от веры в хорошее.
От ума – горе или петля.
От судьбы – взлёты или падения.
От природы – скупая земля.
А от Бога – любовь и терпение.
Так у нас повелось на Руси...
Потому и в часы потрясения
Никому не кричали: «Спаси!»
Мы в себе находили спасение!..
1989 г.
СЫНУ
Пока живёшь под синим небом
И не единым только хлебом –
Пока ты в силе!
Храни в душе своей отвагу,
Пока ещё к прозренью тягу
Не погасили.
Не возомни, что стал ты лучше,
Чем твой отец, и что научен
Уже всему ты.
Не убоись врага, который
Не раз ввергал народ в раздоры –
Враг любит смуты.
Не устыдись морщин отцовых,
Не отвернись от сирых-вдовых –
Утешь их боли.
Пойми, за что держались деды
И дрались в битвах до победы
На русском поле.
Стремись душой к вершинам горним,
Не по верхам гляди – зри в корень,
Люби сомненье.
И так живи на белом свете,
Как будто ты один в ответе
За поколенье...
1991 г.
В ГОСТЯХ
Всё как вчера.
Но сын – совсем жених!
И стол богат,
И пьём за всё хорошее...
Но понял я,
Что в новой жизни их
Теперь я только
Человек из прошлого.
2002 г.
***
Ю.П.Ерыкаловой
Тотьма. Семь пятнадцать. Автостанция.
Радуюсь весне и снежной мгле.
Не один я, слава Богу, странствую
По родной и горестной земле.
Не один взыскую Града-Китежа.
Не один блуждаю и во тьме.
Люди, дорогие, помолитесь же!
Помогите и себе, и мне...
2000 г.
ПУТНИКУ
И куда ты, родимый, идёшь?
В этом мире что ищешь ты, грешный?
Посмотри, на кого ты похож.
Сразу видно, чужой, а не здешний.
Ты и сердцем открыт, и душой.
Здесь такого святого не надо.
Хоть бы ты, горемыка, дошёл
До заветного Китежа-града...
2008 г.
ВОЛОГДА – АРХАНГЕЛЬСК
Блокнот да ручка – вот и весь багаж.
Лесные полустанки да болота.
Какой печальный за окном пейзаж,
А на душе светлеет отчего-то.
Путейцы, греясь, жмутся у костров
Под насыпью – в оранжевых одеждах.
А, может, в мире войн и катастроф
Здесь и живёт последняя надежда?..
2008 г.
***
На траве листва, как черепица.
Лист шершавый с тополей потёк.
Знаю – ничего не повторится
Из того, что в жизни не сберёг.
Слышу, отзываясь на погоду,
На душе осенний непокой.
Но среди родного мне народа
Я за сердце не держусь рукой...
2007 г.
***
Пора, давно уже пора
Оставить шумные столицы.
И где-нибудь под скрип пера
В монашьей келье затвориться.
Ну пусть не в келье – в шалаше.
И впрямь уже давно бы надо
Всерьёз подумать о душе
И мысли привести в порядок.
И с головой уйти в стихи!
И, душу вымотав безверьем,
Всю ночь отмаливать грехи,
Всю ночь оплакивать потери...
2001 г.
***
Деревья ещё зелены.
И радуют страстные ночи.
А нас уже чувство вины
За всё за прошедшее точит.
Но мало кто вспомнит – боюсь! –
И боль, и страдания наши,
И в нас уходящую Русь,
И всех нас, от века отставших...
30 августа 2001 года
У МОГИЛЫ ЛЬВА ТОЛСТОГО
На могиле под старыми липами
Ни креста, ни гранитной плиты.
На ветру шепчут листья молитвенно,
Бредят ливнем весенним цветы.
Не ряжусь я в одежды воителя.
Но и в тёмном не прячусь углу.
Вопреки наставленьям Учителя
Я живу противлением злу.
В мире столько вражды и насилия.
В синем небе кричит вороньё.
Но опять, оставаясь с Россиею,
Я, как в истину, верю в неё.
Живы мы на земле не молитвами.
Но не зря же, устав от ходьбы,
Вновь стою у могилы под липами,
Как на исповеди – у судьбы.
Знаем тайну коварного атома.
В чёрный космос врываемся, но, –
Где зелёная палочка спрятана,
Нам, боюсь, разгадать не дано...
октябрь 1989 г.
***
Опять ко мне является,
Светясь,
День!
Как младенец,
Розовый и звонкий.
А я стою,
Утаптываю грязь
И жду попутку
У дорожной кромки.
День набирает силу на глазах!
И вот опять,
Ища в душе опору,
Я чувствую
Растерянность и страх
Перед его
Неистовым напором.
И не могу никак поспеть за ним!
В ушах звенят
До боли перепонки.
И, падая,
Всем существом своим
Я протестую
Против этой гонки.
Пронёсся – созидая и круша! –
День по земле,
Не вглядываясь в лица.
А я боюсь,
За временем спеша,
Поднять с гнезда
Непуганую птицу...
1999 г.
***
И повалил под вечер снег
С дождём сентябрьским вперемежку.
Он, мой отмеривая век,
Ещё одну поставил вешку.
Ещё один прибавил год.
Не счатья год – утрат и горя.
О, если б всё наоборот,
Тогда бы не о чем и спорить.
Вот снег идёт, скорее – нет!
Он валится и тает в лужах.
И в нём ещё не белый свет,
Не тот, какой сегодня нужен.
Снег не рассеивает тьму.
Не веселит, а злит прохожих.
И всё равно я рад ему,
И он мне радуется тоже.
Он для меня предвестник той,
Той перемены самой главной,
Когда не грешник, а святой
Ударит в колокол державный.
1991 г.
У СОФИИ
По ком звонят колокола?
Весть подаёшь кому, София?
Как будто слово ей дала
Впервые матушка Россия.
Звон растревожил сонный мир.
И, удивленье выражая,
Из окон горниц и квартир
Глядят с тревогой горожане.
Колокола – мал и велик,
Не заржавевшие в опале,
Перевели на свой язык
И боли наши, и печали.
София, слышишь, как без слов
Через леса, в убранстве пёстром,
Плывёт набат колоколов
В края, где живы твои сёстры.
Чу! Отозвались вдалеке,
Друг друга не перебивая,
Одна на Волхове-реке,
Во граде-Киеве – другая...
И в этом есть великий смысл,
Чтоб на земле не затеряться,
Вот так, наверное, и мы
Должны друг другу откликаться.
1991 г.