Александру Отрадину
Ну, вот и ты – непризнанный поэт.
О том, как жить, спроси у Мандельштама.
Старик тебя не слышит, но ответ
оконная подсказывает рама,
беленый крест на бледно-голубом:
издателю ты угодишь едва ли.
Не тот расклад! Смешай-ка дурь Рембо
с трагической иронией Нерваля.
Самоубийц и висельников ряд
с теченьем лет взлетел до эталона...
Кто вам милей? чей обновим наряд?
петлю Нерваля? рубище Вийона?
Но гуще всех – закваска Бомарше!
Союзом фраз, где каждая – двояка,
он говорит, что весело душе
дурачить мир зарвавшийся…
Однако
уже спешит проныра Фигаро,
былой школяр интриги путеводной,
в житейский цирк, устроенный хитро
под нищим небом лирики свободной.
Сыграет роль любовное письмо,
и на щеке вельможного нахала
блеснет клеймо: «Проверено: дерьмо!» –
финальный росчерк профессионала.