(Попробовал написать стихотворение в стиле поэзии абсурда. Как получилось - вам решать)
На столике чайном хрустальный корабль.
И мухами обсижен сладкий дым его.
Но для чего тогда кровать, чтобы стоять?
Прокрустово ложе на одного.
Больных в этом доме нет - все здания жёлтого цвета.
А в небе летает комета, уже много дней.
И торт под подушкой никто не нашёл - липкий кошмар.
Голуби воруют корм у лебедей - так много там крема!
Меж спинок засела дилемма - где спать?
Хохот с постными лицами из кухни заежженной зашёл.
Стул. Табуретка. Стол. Лица. Кровать.
Но кто-то сбивается с прямой на проспекте аллей.
Десерт улетает на пол.
На мокром пятне тараканов гнездо.
В камуфляже белоснежная скатерть.
Натянут чулок. Но не стянуты брюки.
И ланч обнажённым нутром смотрит в уши.
Старается всё передать.
Но люди скользят неуемно.
Простота так пуста - доходит почти до колена.
Ведь говорят, что на неё достаточно всего лишь мудреца.
На ложе смена лиц и перемена.
И крысы, кажется, всё больше не выносят хрусталя.
Двукрылыми, не ними, наш поддерживается мир.
В мушиной стае все теряются дороги -
Тропинки, что ведут пути и тракты в не сюда.
Здесь только подоконник, дверь, труба печная, -
Но она не достигла того возраста.
Ребёнок плачет, когда шут смеётся - ну и шут с ним.
Беззвучно прячет нестроенье мим. Гротеск рыдает.
На доски свесился со стула здешний сплин.
А крюк с повешенным, как день назад, недостижим.
А день вперёд - стремится взлезть.
Но подоконник рушит хрупкий табурет.
И гости уверяют, что не придут, и что их нет.
Так поплывём навстречу, или вниз направим течь.
Из рукомойника тарелка донеслась -
Ей стоя неудобно, лучше лечь.
Вдруг в печке дым закончился - не стало мух -
И рухнул стул.
Нет очереди и свободен туалет.
А на окне хрусталь сидит, качаясь.
17 октября 2014 в 19:44