Кот и повар

Нахалу, наглецу везде у нас дорога,
И каждому из них всегда у нас почет,
Но если в голове имеешь хоть немного,
Заставишь ты тогда мерзавцев дать отчет.
 
Кот Васька хитрым был котярой
И часто воровал у Повара куски,
И слушая потом упреки и укоры,
Лишь ухо теребил, зевая от тоски.
Воруя провиант в отсутствие начальства,
Василий запивал все это молоком,
И так как на него смотрели безучастно,
То был известнейшим в округе шутником.
То курицу упрет, то окорок утащит,
Бывает с****ит он припасов целый шкаф
И после лишь сопит, пожевывая хавчик:
“А хуля, вы зеваете? Ну, разве я не прав!”
Вот люди собрались, на Ваську ополчились,
Задумав изловить котяру - наглеца.
Предвидеть кто бы мог, тот очень удивился,
Не изменив тогда б истории конца...

Вломившись в ресторан, где Повар с Васькой жили,
Кричащая толпа ввалилась в погреба,
А Васька там лежит, грызя баранью ногу,
Была ведь у него не дурочка губа.
Узрев вокруг толпу и Повара с метлою,
Наш котик  второпях сглотнул, да не туда.
И встал вдруг у него кусок огромный в горле
И через пять секунд могла придти беда.
Но Повар  впопыхах, огрев кота метлою,
Избавил наглеца от смерти. И тогда
Василий пред толпой поник вдруг головою
И молвил тихо: “Да, ведь то моя беда.
Болею с детства я недугом знаменитым
И страсть имею красть продукты и вино.
И так как с детских лет не раз бывал я битым,
То всем хочу сказать, что вы, братва, говно!
Раз бьете вы меня, калеку, инвалида,
Гоняете подчас с метлой и топором.
Меня лечить, не бить, и лишь ругать для вида.
И потчевать сажать за праздничным столом.
Гуманность ваша где? Какие же вы люди?
Животных коль порой забьете за кусок.
И если все вот так, то что же с нами будет?
Куда прикатит мир, имея сей порок?”

Смутились все вокруг. Глядеть на Ваську стыдно.
И Повар у плиты смахнул слезу с лица.
- Прости ты нас, родной! - сказали люди хором
И вышли за порог, оставив наглеца.
- Пускай себе живет. Ну, разве много съест он?
Ведь одного кота кормить сумеем мы?
А если украдет, то пусть Господь и судит,
А мы простим ему. Останемся людьми.
И Васька с этих пор забот уже не знает.
                Ворует все подряд и жрет весь день-деньской.
А люди на него глядят с немым укором
И не огрел никто по ребрышкам доской.

Мораль простая здесь: “Коль наглеца приветить.
И руку протянув, спасти от разных бед.
То значит, крест большой в судьбе своей отметить
И выключить тотчас в конце тоннеля свет”.