Бывает, на закате дня,
Когда садится солнце в воду,
тоска по скорому уходу,
как тень, преследует меня.
Она, властительно тошна,
сквозь ночь неумолимо давит,
и я уже ни в чём не вправе,
бессоннице обречена.
И можно думать о любви,
о всём значительном и нужном,
что было сделано людьми
на этом шарике недужном,
недужном от разгула зла,
от крови брызг, с рябиной схожих,
но ночь сочится через кожу,
сжигая душу мне до тла.
Я знаю: утром всё иначе –
и светел свет, и верен бег,
и я вольна, как человек,
и время ничего не значит.
Но свет предсумеречный вновь
глаза ласкает тихой негой,
и снова стынет в жилах кровь
одним предчувствием ночлега.