В картинной галерее бытия
Сюжетов нарисовано немало,
Над триптихом тружусь сегодня я,
Душа болит, и кисть летит устало.
Но, я её полёт не прекращу,
Последние мазки осталось сделать
(Немного от восторга трепещу)
Вот, ухо подмалёвываю белым,
А вот ультрамарин,
А вот и сизый нос,
Ай, да прохвост, однако, получился,
И не один,
Вот рядом с ним барбос,
У ног под теплым солнцем примостился.
Он хочет пить, глядит с тоской на жизнь,
Мечтает о воде и угощенье…
Вот птица, улетающая ввысь,
А вот толпа…
Вот-вот она в движенье
Придёт и, разорвав ненужный холст,
Ворвется с шумом в наше измеренье.
О чём они шумят?
О чём идёт их спор?
Из-за чего вдруг разгорелись страсти?
Сюжет второй в моём холсте стоит.
Он посвящён пришествию Содома,
Табун уродов всё вокруг крушит,
В стенах родного, милого Дурдома.
Глаза горят и верою полны,
Что все потом, когда-то будет лучше,
И пляшет мир под дудку Сатаны
На нашей голубой навозной куче.
Трудна дорога в нашем бытии,
Извилиста, порой неодолима,
И суетна…порой века, не дни,
Проходят в хлопотах пустых, бесцельных…
Мимо...
И среди этой мелкой суеты,
Коллизии крутые возникают.
В Трагедии, что лезут на холсты,
В Комедии они перерастают.
И, подглядев какой-нибудь сюжет,
Подобный нарисованному мною,
Устанешь ты душой на сотни лет
И пожелаешь вдруг придти к покою.
Но, нет его. Увы, так создан Мир!
Со дня пришествия, явления народу,
Волна жиреющих, наглеющих проныр
В Крестовые свои идёт походы.
Как на Голгофу Мир несёт свой крест,
И кровь людская омывает кручи.
Упавший под пятами землю ест,
И солнце золотое из-за тучи
На это всё, усталое, глядит,
Оно всех греет и оно всех выше.
Уже нам ничего не говорит,
А, может, шепчет, только мы не слышим.
В сюжете третьем - только тишина…
Растёкшаяся красками простора,
Безбрежна и конечно не ясна,
Итоговая линия узора
Того ковра, что Завтра нынче ткёт,
Задумчивости нитью во Вселенной,
Оно грядёт, оно уже грядёт,
И не прервётся – ведь оно нетленно.
Оно придёт, где будет место нам?