Иссыхает родник, угасает луна
и струится – как в юности – к нам из окна
бесконечное небо.
Отчего моя жизнь – это хворост и дым?
Разбиваешь стекло, задыхаясь, - горим! -
в ожидании гнева.
Пой, мой друг, о судьбе, о тетрадных листах
запирай все замки - этот каменный страх
не изжить за минуту!
Очень странно дышать, если каждую ночь
в этом городе (душу мою обесточь!)
я сира и разута.
Всё же лучше, о донна, ступать по костру:
обожжёшься – и полно! – ожоги не врут
и не бредят печалью!
Потому что терцины – всегда о любви,
даже если об аде; и лучшее в них –
это Ваше молчанье.