В домике на пристани, где чародей отмывает от грязи ноги,
Хранится воля моя, не желающая выходить на берег.
Скромные невидимки тихо пьют наши жизненные соки,
Я попадаю в пространство, где творил Брюсов Лерик.
Мне вкалывают постепенно инъекцию из его мыслей,
Замороженных ведами и ведьмами на книжных полках,
И вновь я слышу кто-то без скромности кричит: "Гей ты, Висла".
Голубая Висла похожа на вороновы осколки.
Осколки обступили ворона и давят ему на шею,
Ворон кричит, извиваясь вокруг старого дуба,
Ворон от осколков сгорает, страдает и извечно млеет,
За "осколки", условимся, принимать одного душегуба.
Таких осколков и таких воронов многие тысячи.
Старый дуб многих видел - всех повидал:
Модильяни, Сутина, Грозного, Змея Горыныча,
И у всех был один порочный змеиный оскал.
24.09.14