Правил царь крупным одним государством
И облагал всех подряд он налогами.
Не было счёта всем выходкам царским.
В ссоре жил даже с министрами многими.
Спал на деньгах и ел денежки жадный,
Пудрил мозги всем указами разными,
Кои читал раз в неделю глашатай.
Сыт был по горло люд всеми указами.
Выли от вечных поборов крестьяне.
Землю невыгодно было возделывать.
Всё же трудились. Кто ж рыпаться станет?!
Средь земледельцев всех не было смелого.
Царь обирал всех трудяг и рабочих.
Но меж собой лишь роптали рабочие,
И баррикад из булыжников, бочек
Вовсе не строили, видя воочию,
Что забастовки все тщетны и стачки.
Знали: подавлены будут восстания.
Да и властитель рук кровью не пачкал,
Видел: бояться его, как и ранее.
Мзду отдавали купец и помещик,
Ранга любого чиновник и служащий.
Чуяли все: незаконные вещи,
Но самодура боялись до ужаса.
Так для царя собирались оброки,
Производились везде обложения.
Уровень жизни людей стал убогим.
Вдруг надоело терпеть всем лишения.
Встал вмиг проклятием люд заклеймённый
И ненасытного свергнул мучителя.
Думал, что впредь заживёт по закону,
Громко кричал: «Сей пример поучителен!»
«Свой» человек стал главой государства.
Всех уравнял он в правах, привилегиях.
Умер он быстро. Другой стал коварства
Люду творить. Воспротивились некие.
Царство обнёс тот диктатор колючкой,
Все как один в оном стали сидящими.
К жизни повёл все народы он лучшей.
Кто не справлялся с большими задачами,
Тех убивал он как злых насекомых, -
И без суда всех давил и без следствия.
Не понимал люд, что сам свершил промах,
Что в революции слишком усердствовал.
Царская власть беспрерывно менялась,
Сборы вестись продолжались громадные.
Не просыпалась к плательщикам жалость.
Жизнь оставалася штукой затратною...