Цветок, проросший этим летом,
Восстал красой из тьмы безбожной,
Из пыли, пепла и стекла.
Тянущий стебли жадно к солнцу,
Он рос среди тиши могильной
Там где погибли города.
Мир был суров к нему, но видно
Его природа берегла.
Но вот зачем? Ответ не ясен.
Его взлелеял ветер страха,
И солнца ядерного луч
Его огнем сжигал обидно.
Он рос назло и распрямлялся,
Окинув взором город мертвый
И темный блок, броней покрытый.
Ему до боли захотелось
Увидеть здесь того, кто любит,
И кто ему бы улыбался.
Но люди бросили – бежали,
В погибший город не вернулись
Под знаком ядерного страха.
Здесь одичавший конь бродил
И может тоже вспоминал
Людей, что город побросали.
Цветку же было всё равно.
Он рос всё яростно – быстрее,
Поднявшись выше крыш, покрытых
Тяжелой пылью и травой.
И он жалел погибший город,
Но плакать он считал грешно.
Он укрывал листом коня.
Огромный рост был не помехой:
Покрыты панцирем листы, они давали
Тень благую, спасая души от жары
Испепеляющего солнца.
Под ними конь лежал полдня.
Их дружба процветала вечно.
Обросший рыжей гривой конь
Мохнатой мягкой мордой терся
О бронью крытые листы
И прятался в тени прекрасной,
Что в высь летела бесконечно.
Цветок теперь стал нелюдим.
Он не боялся никого, живущего
На той планете. Ему кислотные
Дожди казались лаской телу,
Ветер не пробивал его брони.
Он стал теперь непобедим.
Лишь конь теперь ему был другом,
И мертвый город, блок АЭС,
Что возносился ввысь столпом,
Луч солнца, травящий жарою,
Опасность неба голубого и пахарь,
Что не трогал землю плугом...