Над городом В небо цвета ванили, дышу так, что тошно, дышу, что есть силы, прохожий идет и не смотрит на небо, эй, дядя, давай, угости сигаретой, ракетой, снарядом, безжалостным словом, мы все всё равно до конца не знакомы, сидели на кухнях, бухали и пели, любили друг друга, чего-то хотели, мечтали уехать на юг или север, но в наши зонты дул неправильный ветер, осели как пыль на дорожную слякоть и стали вновь пить и тихонечко плакать.
Число в календарь попадает случайно, жизнь путает лица, дороги и карты, и всё хорошо, всё привычно и просто - война как война, да и звезды как звезды, душа не дрожит под прицелом винтовки, все, что нас не губит, то глушится водкой, врастается в плоть ледяных тротуаров, молчится по-рыбьи, куда б не бежали...мне хочется плакать, когда идет мимо прохожий, не видя неба в ванили.
Уж лучше, чтоб выло вокруг, грохотало, горело, летело, болело, кричало, чем так - в тишине, под прикрытием быта самим для себя оказаться забытым, таким, что лежать на диване и охать, ножом, что торчит в сердце Эрики Кохут, холодной усмешкой, налипшей на кожу, не видящим неба обычным прохожим.
Над городом В небо цвета ванили, дышу так, что тошно, дышу, что есть силы, баюкаю в пальцах курок зажигалки, эй, дядя, давай, угости, коль не жалко.