Я знаю, в убежещи диких тюльпанов,
Ванильное небо разлилось печально,
По линии самых больших океанов,
Идут иезуиты, по кругу, банально.
И гаснет на небе фонарь опустевший,
Красуясь последними электролучами.
Слезает по веткам туман загустевший,
И как желатин застывает меж нами.
Такое не странное, дикое утро,
С тобой приходили и сны и тревога.
Их трудно запомнить, размыто и мутно,
Но тихо, спокойно, как в пасти у бога.
Такое нелепое, пропасть во ржи,
Как здравый рассудок опять отторжение.
В соседнем дворе, соседи стрижи,
Справляют поминки или день рождение.
Напейся и ты, что в себя тосковать?
Усохли чувства и стали, увы, не похожи.
Твои тюльпаны, не дано всем собирать,
В ванильном небе тонет пульс под бледной кожей.