У входа в гастроном стоит старуха
В тряпье, с клюкой, кривя плаксиво рот.
Вздыхает, отводя глаза народ:
Неважная пошла в стране житуха.
Но присмотритесь! В нищенке видна
Актёрка, и способная не слишком:
Своей посудиной трясёт она,
Как будто в речке моет золотишко!
«Не верю!» — Станиславский бы вскричал.
Да где ты, театральных действ ценитель?
Ей подают. Никто не освистал!
В искусстве нынче не разборчив зритель.
И нищенка (вот чудо из чудес!)
В людском потоке, говорят, «намыла»
Изрядно золотишка: дом купила,
Брильянты — дочке, сыну — «мерседес»!
А рядом одиноко и убого
Актриса престарелая живёт,
Талантом одарённая от бога.
Охапками цветы ей нёс народ!
Когда букеты сыпались на сцену,
Поднявшись с мест, рукоплескал ей зал,
Барышник, за цветы вздувавший цену,
Сопя, кошель деньгами набивал!
Цветы... В них благодарность и признанье!
И всё ж они не переводный бланк,
Не гонорар. Краса их быстро вянет.
Их не положишь под проценты в банк!
Не потому ль тесна её обитель?
Как выжить, если пенсия скромна?
Ах, был бы подогадливее зритель,
Не бедствовала бы сейчас она!
Но как не тяжело в нужде порою,
Достоинство храня в тисках невзгод,
На тротуар с протянутой рукою
Она не выйдет, нет! Скорей умрёт!