он вспоминал ее глаза и глянцевые губы.
она могла бы быть за ним, как за стеной.
и несмотря на мысли, в которых был окутан,
он был с другой.
он помнил ее локоны и плечи.
и как она садилась рядом с ним,
и обнимая, освящала вечер.
он был любим.
ночами он не мог заснуть от треска,
от треска где-то в нутре, в глубине.
как так случилось? как порвалась леска?
причины нет.
он отражения ее искал и в чашах/блюдцах,
и даже на окраинах вокзала.
ведь можно было просто так вернуться?
но гордость не давала.
он помнил, как она смеялась громко.
а обижаясь, дергала рукой.
и несмотря на то, что было горько.
он был с другой.
и встретив вдруг однажды у метро,
ее, с любимой книгой и закладкой.
в ее горчично-пепельном пальто.
и с шоколадкой.
и подходя к ней. вот она заметит,
и примет, ведь ждала его так слезно.
но только дома ждут жена и дети.
все слишком поздно.
слишком поздно.