Маргарет Митчелл, её великому роману и всем, чью жизнь в начале ХХ века тоже "развеяло ветром"
Корабли, уходя, попрощались гудками.
Словно люди прощались – навсегда, навсегда.
Ну, а ты всё молчишь, будто это не с нами,
Будто это случайность – не беда. Не беда?
Унесённые ветром, мы опавшие листья.
Снег на головы падает, холодит мне висок.
«Знаешь, дворники, верно, больше улиц не чистят,
Но как хочется, Боже, мне туда на часок».
Ах, откуда же снег в этом чёртовом месте?
Снег сегодня в России заметает Москву!
Но послушай, послушай, мы вдвоём, мы здесь вместе.
Милый, слышишь? Мы живы! Это всё наяву!
Порт огромный и шумный в чужедальнем Марселе.
Мы на пирсе, обнявшись, и не снег, так… крупа.
И о Родине больно… И виски поседели.
И про тяжесть нагана помнишь ты, помню я…
Смерть догонит не скоро, я теперь в это верю.
Мы сыграли с ней в карты, вот и выигрыш наш.
Порт, причал. И Марсель открывает нам двери.
Жаль, что эхо Гражданской мы везём как багаж.
Не смотри мне на волосы… Белые пряди…
Это снег. Слышишь, милый? Это снег. Он такой.
Мы с тобой пульчинеллы на большом маскараде…
Но давай, сменим маски? Но давай, на покой?
Разыграем дель арте? Стану я Изабелью,
Ты побудешь Влюблённым… Помнишь, первый наш бал?
Я глупышка в оборках, ты – за мной верной тенью,
Поцелуй и беседка… мой братишка-нахал…
Ты не слышишь, ты смотришь, изгнанник из рая.
Я за плечи вцепилась… Смогу, удержу!
…Мы ещё постоим, корабли провожая,
А потом ты шепнёшь мне: «Родная, bonjour»