Посвящается Евгению Родионову, русскому солдату, казненному во время чеченской войны, не принявшему веру своих палачей.
ПОЭМА
-1-
МАТЬ
Он был мальчишкой, как и все когда-то,
Любил на стадионе мяч гонять.
Но время шло, и мальчик стал солдатом –
Он так мечтал скорее взрослым стать.
А мать с тревогой на него глядела,
Кричало сердце ей: «Не отпускай!»
В те годы шла война: Чечня горела.
Умри! Но долг свой Родине отдай!
Благословив, мать сына проводила,
Сопротивляться не хватило сил.
Всевышнего лишь об одном просила,
Чтобы дитя от смерти оградил.
Ей оставалось только ждать и верить,
Считать деньки да время подгонять,
Чтоб в нужный срок в распахнутые двери,
Как было раньше, сын вошёл опять.
Но время слишком медленно тянулось,
Последнее письмо пришло давно.
Уж небо снова снегом затянулось,
Мороз в узоры заковал окно.
Мать не спала и долгими ночами
Все письма перечитывала вновь.
Однажды утром зимними лучами
Сковал озноб в дрожащих жилах кровь.
Душа заныла. Вдруг смертельный холод,
Как лезвием по сердцу резанул:
«Сыночек мой, ты слишком, слишком молод!
О, Господи, храни его от пуль!»
Молитву мать шептала не губами,
Взмолилась вся душа её и плоть.
И сердце, всё омытое слезами,
Душевную испытывало скорбь.
Предчувствие её не обмануло:
От сына долго не было вестей.
Повенчанная с горем мать шагнула
В войну, так не дождавшись новостей.
-2-
СТАРЕЦ
От безысходности, с одной надеждой
Мать по аулам шла и по горам.
С надрывами в душе, как прежде,
Войне кричала: «Сына не отдам!»
Упрямо шла. Все думы лишь о сыне.
Никто не знает, где же милый след.
Шептали губы дорогое имя.
Боялась мысли: вдруг в живых уж нет.
А в спину ей летели оскорбления,
Плевки, проклятия. Им не понять,
Что ни угрозы и ни унижения
Не остановят любящую мать.
Тут старец ей попался одинокий.
Увидев ноги, все истёрты в кровь,
Он предложил присесть ей у дороги,
Чтоб, отдохнув, продолжить путь свой вновь.
Чеченец чувствовал ее утрату.
Всё расспросил и понял вдруг старик,
Что ищет мать казнённого солдата,
Не принявшего сердцем веру их.
В висках забился пульс, в груди заныло –
Всё матери придётся рассказать:
Что сына больше нет, как страшно было
Ему за Веру жизнь свою отдать.
А мать с тревогой на него глядела.
Казалось ей, что ведает старик,
Где сын её. И сердце заболело…
И с болью вырвался истошный крик:
«Всё говори, я чувствую, ты знаешь,
Где сын мой. Говори, прошу,
Мне больно, рвётся сердце, понимаешь?!
Я вечность эту боль в себе ношу!»
-3-
КАЗНЬ
Старик тот жил в горах и видел казнь:
Солдата русского, взяв в плен, вели.
Он ранен был, измучен, крепко связан,
От боли слёзы по щекам текли.
Нет! Он не плакал, не просил прощенья.
Он верен был России и Христу!
На Родине своей, приняв крещенье,
Он христианской Вере присягнул.
И ни Коран, ни жизни светлой блики
От палачей не захотел принять.
Припал губами к дорогому Лику
На крестике, что подарила мать.
И палачи его от злости взвыли,
Взмыл меч над православной головой…
Казнив солдата, думали – убили
Христа и Веру с русскою душой.
Пал паренёк, шнурок на шее срублен.
Нательный крестик рядышком лежит,
Но русский Дух не сломлен, не изрублен!
Палач сказал: «А мог бы долго жить»…
До сумерек собака чья-то выла.
Старик в кустах дождался темноты,
Чтоб приняла холодная могила
Мальчишеские, юные мечты.
Мать, слушая, испытывала муки.
Шептали губы: «Он ещё не жил…»
Тут старец встал и молча в её руки
Нательный крестик сына положил.
Она глядела на распятье Божье,
Ей этот крестик сердце обжигал.
«Не может быть! – кричала. – Невозможно!..»
А ветер с гор ей: «Мо-ж-но!» – отвечал.
Всю ночь она сидела без движенья,
Глаза её впивались в темноту,
Не мучили ни страх, ни униженья,
Она лишь ощущала пустоту.
4
ГЕРОЙ
«Не изводи себя – сказал ей старец. –
Гордись им, мать! Твой сын героем стал!
Не трус он, не подонок, не мерзавец,
За Веру голову свою отдал.
Твой сын, прожив, тебя не опозорил,
Пусть жизнь его короткою была.
Себе Иудой стать он не позволил,
Сильнее смерти Вера в нем жила!
Я сыновей терял и понимаю,
Мне нечем горе-горькое унять.
Перед тобой я седину склоняю,
И если можешь, то прости нас, мать!»
Старик пошёл, глаза не поднимая.
За поворотом скрылся силуэт.
А на восходе солнце, просыпаясь,
Кровавый расстилало свой рассвет.