Когда мятежные ватаги
Вломились, злобою бурля,
Свои сверкающие шпаги
Приставив к горлу короля,
Когда кровавая потеха
Слюной бежала с языка,
На сталь тяжёлого доспеха
Порхнула лёгкая рука.
И смолкли грубые вояки,
И тишина кругом легла.
Под своды зала, в полумраке,
Вдруг дева бледная вошла.
Она вошла в ночной рубашке,
Без пышных юбок, пелерин.
Неся фиалки и ромашки,
И как распятье – розмарин.
Все расступились и стояли,
Забыв намеренье своё.
И как безумные взирали,
Дивясь безумию её.
Внимали каждому движенью.
Она ж несла какой- то бред.
Всех обходя неслышной тенью,
На всех делила свой букет.
И ей в ответ, дыша украдкой,
Молчали все, разинув рты,
Сжимая латною перчаткой
Такие нежные цветы.
Я и сам не понимаю,
откуда там взялись ромашки.
Уж прости, товарищ Вильям
дорогой Шекспир.