“...а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только
остаться на том же месте! Ну, а если хочешь попасть в другое
место, тогда нужно бежать, по крайней мере, вдвое быстрее!”
Алиса в Зазеркалье. Льюис Кэрролл.
Отнимем у жука хитиновый покров
и, если он рогач, рогам дадим поблажку.
Изъял заклятый друг последнюю рубашку?
Примкни на третий день к сообществу воров.
На стенке календарь, под глазом рыхлый флюс,
орудуют в углах колеблемые тени;
растений толчея в чаду произведений
скрывает скудость уст и грубость руста плюс
видений анархизм грозит разрушить шлюз
и хлынуть массой сна и тоннами в долину;
платили мы налог наглейшему поплину,
а ситец между тем осуществил аншлюс.
За суженым – ужом сужаемая рать,
Кастору не Поллукс, но полукровка нужен;
что ж, нужно настрогать растительность на ужин,
а ссуды и кредит до древа ободрать.
Попробуй зазови, когда опасно звать,
превратностей любви и веры избегая;
надеждою живу, что всё ж от попугая
соседка отличит, роняя корм в кровать.
Единожды один под ножнами набряк,
в полёте шесть секунд и шесть тысячелетий;
чуланов затхлый дух, запасливые клети
клинками рассекут, клешнями тронет рак.
Наличие чулок поблизости филе
диспетчер тут учтёт, а там на вид поставит;
соседствует лицо твоё в простой оправе
с картофельным пюре на праздничном столе.
Лети, сей час, лети, картонен циферблат,
понтонен старый мост и звёзд искристость тонет
в безверии реки, критериях, притоне,
готовности солгать о низких свойствах лба.
Они твердят: “Летит!”, я думаю – течёт,
как максимум – ползёт, как минимум – толчётся
на тесном пятачке. Да кто о нас печётся?
Никто. Но пирожки из печени печёт
спесивый повар рва, из душ остывших фарш
мешая под шумок и окружая тестом;
успешно держит тест на завладенье местом
и подаёт десерт под темпоральный марш.
Soundtrack: Orpheus Chamber Orchestra, J. S. Bach, Air.