Сейчас я твердо уверена в одном: рано или поздно мое беспокойство станет причиной моего одиночества. Но пока все хорошо.
Время идет неумолимо быстро, и мы оба по своему меняемся. Он выглядит еще взрослее, чем вчера, отрастил себе странную, еще немного редкую бородку, уложил волосы назад и стал выглядеть на 24. Я только похудела.
Иногда представляю, как через какое-то время он встретит девушку которая будет не мною, и от того она будет лучше. Это просто: нужно лишь найти ту, что умеет жить без него и радоваться тому, что имеет. Я же этого не могу. С самого начала я жила и дышала только им, мнила его своим миро и не стеснялась говорить об этом, тем самым вешая на него непосильный груз ответственности. Кто знает, что было у меня на уме, уж он то точно не знал, можно было решить, что из-за него я могла бы покончить жизнь с собой, хотя возможно и могла бы.
Сидя на темной, не освещенной кухне пила кефир. Мне напрочь запретили включать свет, напрочь запретили подходить к окнам. Я не спорила вспоминая то, как пару дней назад на наш балкон влетел осколок от снаряда. Было очень странно, как он не разбил окна и не влетел в комнату? Потом нашли глубокую царапину на поручне балкона, ответ стал очевиден – осколок просто зацепился.
До сих пор уверена, что в том мире нет ничего более гадкого, чем кефир – напиток дьявола, но я ведь на диете, зареклась худеть ради него. На самом деле сбросила пару килограмм, но все ровно собою не довольна, а сила воли подходит к концу. Есть хочется безумно.
Мне казалось, что именно в этот момент он может говорить с той, что уже почти влезла в его сердце, и знаете, мне почти не было обидно. Зачем волноваться о том, что изменить не в наших силах. Еще с детства помню эту фразу, услышанную в одном из популярных тогда японских аниме, и каждое утро не сделав домашнее задание, по пути в школу, повторяла ее как мантру. Помогало.
Вот и сейчас помогает. Зачем мне над этим беспокоиться? Если и найдет таковую – значит судьба. Во всяком случае, у меня есть все, что бы этому помешать, только вот я почему-то делаю обратное. Я ведь вполне могла бы любезно с ним говорить, чаще шутить, смеяться, рассказывать всяческую ерунду и не придираться к тому, где и с кем он был, это его дело. Не хочет говорить пусть и несет этот чемодан секретов в могилу, главное, что бы дотащил. Я же, например, в могилу лягу совершенно одна, даже без маленького пакетика. А зачем? Так мне места больше будет. Но я этого всего не делаю, а знаете почему? Он мне не безразличен. Мне совершенно не все ровно, где и с кем он, и я всячески пытаюсь облегчить его могильный балласт, но он не поддается. И я понимаю ,что было бы лучше не делай я этого – не лезь в его жизнь. И вот он парадокс я смогу в нее не лезть, лишь когда мне будет на это плевать.
Иногда мое понимание происходящего и того, что может произойти упирается в простое, женское, детское: "а я хочу как в сказке". И в силу, то ли возраста, то ли глупости я пытаю сколотить эту сказку, напрочь отказываясь слушать, что в нашем мире сказками и не пахнет - бери то, что есть и радуйся, что это больше чем у других.
Изо всех сил пытаюсь развить в себе равнодушие к нему, пока получается, я на верном пути. Не могу не согласиться, что так нам станет проще общаться.
Потом я об этом, может быть, пожалею…