Я не умел красиво говорить:
сидел в углу, внимал чужим восторгам...
и зря ребята, выйдя покурить,
меня решили выдвинуть комсоргом.
Я - упирался, сроду не привык
лезть в первый ряд - увольте, ради бога...
но Пал Петрович, старый большевик,
махнул рукой ( хоть и хотел другого).
А через месяц, обрывая сон,
нас воронок увёз в ночи колючей:
Петровича - за "не за тот уклон",
и заодно меня - на всякий случай.
И тройка - справедлива, но строга,
приговорила именем народа:
Петровича - к расстрелу, как врага,
а мне - на 10 лет прощай свобода...
Писала биографию страна
к анкетам не привыкшими руками...
Давали новостройкам имена
ребята с комсомольскими значками,
а рядом с ними, как из-под земли,
на общих картах не оставив знаков,
за проволокой ржавою росли
угрюмо тени лагерных бараков.
... Полярный день - без сна и выходных,
гнус - злей конвоя на лесоповале...
Всё в не зачёт...; и нет моей вины,
что вышла жизнь, которую не звали.
И новые этапы осознав,
хлебнув густой чифир в железной кружке,
мне кореш-зэк наколет новый знак
под лай собак и перестук теплушки...
... побег последний. Будь что будь потом...
свободы вкус - наркотик очумелый...
глотаю жадно снег беззубым ртом -
он почему-то алый, а не белый...