Я день стою на воздухе,
и два стою на воздухе,
и три стою на воздухе,
и ветер входит в лёгкие.
Стою одетый бедненько,
пою о чём-то жалобно,
и кажется, я дерево,
но я, увы, не дерево.
Но вот же — листья чёрные.
Но вот же — птицы юркие.
Одна из них за пазухой
от холодов скрывается.
То жмётся, беспокоится,
то подаёт — как пробует,
а есть ли он, а слышен ли —
свой внятный голосок.
30 октября 2014, Кадуй