1.
Среди кричащих, блеющих, рычащих
вдруг кто-то слово первое сказал.
На счастье, отыскался рядом пращур –
он это слово в звуках разгадал.
Как родилось то слово, неизвестно:
«моё!», «хочу!», а, может быть, «убью!»…
Скорей всего, без слов звучала песня
и кто-то спел в ней, как припев, – «люблю».
2.
…О, как легко справляемся мы ныне,
плетём из звуков чудо-кружева,
но, как и прежде, трудно в дни поминок
гортань рождает нужные слова.
Хотел бы я, в стихе любое слово,
чтоб было слову первому сродни,
чтоб звука в нём не прозвучало злого,
чтоб стих мой болью искренней саднил.
И чтобы кто-то, как тот мудрый пращур,
на слово первое откликнувшийся «там»,
кивком сказал, мол, «здесь» немало «наших»,
пусть не молчит твой праведный «там-там».
И чтоб в стихи сложившиеся звуки
родили отзвук в родственной душе –
сплелись в созвучье ищущие руки,
вовек
нерасторжимые
уже.
3.
…Звон хрусталя, полночный взрыв форфора…
Кому-то где-то вновь не до манер:
включён форсаж словесного раздора,
любовь ушла за звуковой барьер.
Быть пОнятым, услышанным, прощённым –
полны слова заботами послов.
Но счастье полное, когда нас слышат жёны
и понимают всё-таки без слов.