Случилось.
В шелест октября,
тремя шагами позже половины,
Прорвался холст начавшегося дня.
И не нарушив таинства святые,
Расправив крылья, встретили меня
Хранители мои. Те и другие.
Смывают реки, пролитые небом, увядший год,
опавшую листву и не потраченное время.
Послушницей судьбой разбросаны мгновения чудес.
Любовь и бремя.
То был прекрасный чуждый мир
И цвет, и запахи, и формы
Единожды и вновь всё было мне.
И боль, и смех, и крики, и аккорды.
И свет. И пустота. И свет средь тьмы.
И радость, и любовь, окутанная счастьем
Я центром был, и был я в центре каждой новой страсти.
Сминается реальность переменно,
Сезон, родящий пред сном.
То здесь, то там. То там и здесь одновременно.
Тепло и твёрдость рук, хранивших мой покой,
сменялись в круге.
Шум улицы, журчание реки и запах леса.
Вкус моря, небо под крылом,
ритмичный стук колёс о паутину рельсов
Теперь уже не то.
Однако поводов не меньше, всё меньше я дивлюсь.
В пути себя произрастаю.
Стремлюсь всё реже, но пока стремлюсь.
А, впрочем, чаще просто засыпаю.
И сном ведомый, обнимаю мир,
которому снюсь сам. Но праздно забываю,
случится день, когда сквозь мой прорыв
придёт Писатель холст поправить.
Забрать засим с собой со сцены в зал.
Смотреть, как надлежит играть и с миром ладить.