Распахнулись врата к нам далеких небес,
Их отчаянный свет полоснул по глазам,
И гарантом тому, чтоб никто не воскрес,
«За желание жить», - он шепнул, - «я воздам».
Но потом солнце лик окунало в туман,
И в вечерней росе остужало свой пыл,
Как пролитая тушь, что по карте всех стран,
Ночь вплеталась задумчиво в шорохи крыл.
И подсели к костру, и сквозь призму вина
Даже черная ночь им казалась светлей,
Все желанье забыть – разве это вина?
Это просто судьба, но она не по мне.
Оглянись. Вереницей невольников – дни,
С точки зрения смерти – все это не жизнь,
Если все, что достиг, – это только рубли,
Если каждое утро – команда «Держись!»
Расползаются швы, коченеет душа,
И сереет пейзаж и вокруг, и окрест,
И чтоб жили полнее смотря и дыша,
Сделал он, чтоб никто никогда не воскрес.
Пусть твердят тебе все – их расчеты верны,
Если хочешь найти путь свой чрез круговерть,
В этом мире порой линии не ровны,
Кроме трех измерений есть главное – смерть.
1995