I.
Итак, она звалась Татьяна,
её любили два смутьяна,
ортодоксальный конформист
и просто цыган – гибкий гений;
из Ливий, Клавдий, Ифигений
прицельно выбрал гармонист
живое воплощенье Кали,
мы сорок восемь дней икали,
когда увидели ея
в венке из проволоки острой,
корсаж лежал подкладкой пёстрой
на бюсте, жаба и змея,
ему сюжетец сообщая,
консоль изящный вымещая
в пространство спешенных и ниш,
шипели заклинанья слитно,
всё это было б колоритно,
когда б не сальности афиш,
где нищ щипок и тела нищих
не достигает, вскочит прыщик
и выскочит, а смерть течёт,
себя успешно выдавая
за жизнь земную, видовая
за нечет склока, то ль за чёт;
да всё в зачёт – плохие мины,
гримасы грустной синьорины,
когда отчаянный синьор,
набросив ногу на перила,
даёт понять, что не горилла
и обещания – враньё.
Альков не сотрясётся страстью,
глубоких чувств усталый мастер
взмахнёт рукой, рукав в пыли
заплатой плотною упрочен,
длиннее дни, короче ночи,
свеча, не чая, опалит
двум мотылькам тельца и крылья,
а тень метафорой бессилья
метнётся кверху, но падёт
в привычный сумрак, помраченье
мучения столоверченья
всех обречённых доведёт
до ручки, сок мясной и сучки,
дожди и жажда, мех и тучки
как будто даже не в родстве,
но, помянув под рюмку Дублин,
припомнишь дуб, который срублен
по обвиненью в колдовстве.
Труба прободевает небо,
из дыма не составишь хлеба,
но образуешь хлебный дух;
сипит удушенно баллада:
“Спасите кто-нибудь от хлада
хотя бы этих глупых двух”.
II.
Снова ели консоме из стали,
но любить устали, перестали;
и живём уныло как креветки,
мир пеняя из-за прутьев клетки.
III.
Мы приходим в упадок и камни ветшают в бойницах,
ров осокой порос и прорыты ходы барсуком;
чьи-то лица вбирают весь свет в медно-красных темницах,
нам придётся учиться ходить по камням босиком.
IV.
Два козла в обозе
блеяли о Бозе:
“Дал козлам в уделе,
чтоб они смердели,
ведь в здоровом теле
дух всегда при деле”.
V.
Но здесь вползли в разор стиха
козлы, золовка и сноха,
держась поближе от греха
в часы прилива;
тут тёрт народ, а калачи,
не покидая зев печи,
“Пред нами бисер не мечи!” –
пищат смешливо.
VI.
Воля слаще мёду, я писал об этом оду,
но узнали в школе и намяли мне бока,
не входя в детали, дали в нос, изъяли модус,
пусть хоть атрибут пылится в валенке пока.
Soundtrack: Glenn Gould, J. S. Bach, Concerto No. 3 in D Major, BWV 1054 II – Adagio e piano sempre.