***
Августине Антоновне, бабушке
Огонь в печи и жаден, и ворчлив –
Не разорил бы –
не достанет дров…
Я моду перенял искать очки
Не у тебя ль? –
Одна дурная кровь…
Но не было уютнее тоски,
Когда уже слабеющей рукой
Вязала мне пуховые носки,
С начёсом,
как у дыма над трубой;
Не холодно,
Почудилось тебе,
Спят преспокойно,
будто воробьи,
Над чёрною трубою «А» и «Б»,
Водою не разлить их
С буквой «И».
Каракули писал тебе в рецепт,
И думал –
этим жизнь продлить смогу.
А гиря, как какой-нибудь кадет,
Мысок тянула –
будто на смотру.
Теперь вот сам я в меру сановит,
Не озабочен
заготовкой дров;
Часы идут...
И не остановить:
В их жилах кровь уютнейших миров.