К сиянью формы хрустальной чаши
Я подбиралась, но искра... Искра? -
Родится в чаще, - никто не скажет
И не покажет - истока искры.
В дыму сомнений, в бездумьи склизком
сверкнет, исчезнет, - за поворотом...
Да - поворотом! И василиском! -
Хрусталь работал, в тисках - работал.
И пламя чисто, и ветер звонок,
когда за край перетекая,
цветной твой мусор, лоскутный мусор
ладони ветра окрасит гранью:
и рай заметит, и чаша лопнет,
ее границы не охранимы
от шайки птичек с хрустальных зобом:
и всхлип и мусор - питает искру.