Уходят годы и сменяются поколения, но темы не меняются: Россия и Запад, наука и вера, история, Бог, народ. (Борис Хазанов, 1991)
Надо же – не подвела меня интуиция с материалом о Жорже Нива: не успела я подготовить то, что знала об обрусевшем французе (статьи «Я живу Россией без каникул» и «Мы не можем жить без памяти»), о пребывании учёного в России и в частности на русском Севере, о его «русскости» - как случилось то, что и должно было случиться.
А именно: учёный, историк, филолог-славист и переводчик, консультант издательств, составитель «русской серии», пропагандист русской литературы и русского языка за пределами России Жорж Нива получил наконец-то заслуженную награду за свой титанический труд. 22 апреля сего года в Первопрестольной на девятой церемонии международного литературного конкурса «Русской Премии» торжественно отмечали лучших русскоязычных писателей. Вот и Нива вручили специальный приз и диплом «За вклад в развитие и сбережение традиций русской культуры за пределами Российской Федерации» - зря, что ли, кропел над русским языком и нашими книгами?! Оценили всем миром: «Трудно переоценить сделанное Вами, профессор Нива, для сохранения и развития русской культуры, литературы и языка за пределами России. Благодаря Вашей помощи и участию, советам и консультациям, великолепным переводам французский читатель узнал великие имена поэтов Серебряного века, современных русских писателей. Когда говорят, что Вы посвятили всю жизнь продвижению русского языка и литературы, это не преувеличение, а чистая правда. Ваше блестящее знание русского языка, любовь к нему по-человечески подкупает и вызывает глубокое уважение».
Так в России отблагодарили учёного за преданность российской культуре и многочисленные публикации о русской литературе.
Захвачен этим новым миром
Шутка ли: почти 60 лет своей жизни он отдал России. Учился в Советском Союзе, и, как уже упоминалось мной в предыдущих статьях, был лично знаком со многими выдающимися писателями и поэтами. В частности - Анной Ахматовой, Борисом Пастернаком, Иосифом Бродским, Александром Солженицыным. Переводил на французский язык произведения Андрея Белого, Иосифа Бродского, Александра Солженицына, Андрея Синявского, Марка Харитонова. Нива - автор трилогии о русской литературе, книг “О Солженицыне” (1974), “Солженицын” (1980), “Конец русского мифа” (1981), “Конец русского раскола” (1993), “Возвращение в Европу” (1999), “Европа картофеля и метафизики” (2002), «Феномен Солженицына» (2009) и многих статей по проблемам русской культуры .
Для тех, кто впервые слышит это мирового значения имя, скажу, что в советскую Россию Жорж Нива приехал в конце 50-х годов стажером в Московский университет. А в августе 1960 года его выслали из СССР. Все годы после этого Нива изучал русскую литературу и, как известно, дорос до статуса крупнейшего исследователя творчества Александра Солженицына.
Ведущий Михаил Соколов в программе "Продолжительность жизни" как-то спросил Нива: «Когда Вы в 56-м году ехали в Советский Союз на стажировку, представляли, что будете и дальше заниматься все время изучением России или для вас это был какой-то эксперимент?» На что исследователь, «занимающийся Россией без каникул», ответил с улыбкой: «Нет, я тогда решил, что буду заниматься русским языком и русской литературой, но я не заботился о будущем. Я был студентом - это эквивалент, скажем, лучших колледжей в Оксфорде. Это освобождало от всех забот, это было как аббатство у Рабле – делай, что хочешь. А я тогда хотел побыть в России. Мой руководитель мне сказал: «Вам надо побыть в России, посмотреть, услышать музыку языка и убедиться, хотите ли вы посвятиться этому новому миру или нет». Я был захвачен этим новым миром и больше не думал об этом - это было очевидно».
Кроме того, учёный много занимался историей русско-французских культурных связей, был одним из составителей фундаментальной Истории русской литературы в 7 томах, написал множество статей, посвященных современной российской общественной и политической жизни. И что бы Нива ни писал – журнальное эссе или научный труд – все они про любовь к России. Это ли не заслуги?
Так что на литературную премию мог рассчитывать не только автор. Высокая оценка сама давно ждала его. Справедливости ради (тем более, в преддверии юбилея - Жорж Нива родился в 1935 году, стало быть, в грядущем 2015-м, ему исполнится 80). А смогла награда найти своего героя благодаря Президентскому центру Бориса Ельцина. Есть, оказывается, такой. Не просто же так Наина Иосифовна награждала виновников торжества и говорила хвалебные речи ещё девяти русскоязычным писателям и поэтам из Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, США, Узбекистана и Украины.
Кроме вручения награды, в учёные головы посеяли ростки уверенности в том, что их имена «войдут в историю русской зарубежной литературы первой половины двадцать первого века». А русский язык, как было озвучено на том мероприятии, стал не только языком Толстого, Чехова и Пушкина, но и языком Талипа Ибраимова из Бишкека, Бориса Хазанова из Мюнхена, Шамшада Абдуллаева из Ферганы, Алексея Никитина из Киева, Маргариты Меклиной из Сан-Франциско и многих других».
«Александр Солженицын. Борец и писатель"
Конец апреля оказался для Лауреата плодотворным – две столицы гудели по поводу выхода его новой книги «Александр Солженицын. Борец и писатель». 25 апреля в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына в Москве совместно с издательством «Вита Нова» (СПб), где и издавалась книга (перевод с французского в сотрудничестве с В.А.Петровым), состоялась её презентация. Выход издания известного русиста, писателя, переводчика, несомненно, являл собой событие, а представление его самим автором — вдвойне. (Уместно вспомнить, что новой книге предшествовала публикация Нива «Солженицын» 1980 года на французском языке, переведенная на русский в 1984-м). Литераторы по заслугам оценили профессионализм Жоржа Нива, сочли его истинным ценителем русской литературы и культуры. Профессиональную характеристику книги, ставшей, на его взгляд, «объемным портретом Солженицына», дал литературовед И.И.Виноградов. Ведь автор, как известно, значительно дополнил содержание. Оно теперь более полно охватывает жизненный и творческий путь мыслителя. Автор-биограф, дотошно исследуя архивные материалы (Наталья Дмитриевна Солженицына, вдова писателя, доверила семейные архивы), не только внес важные, с его точки зрения, изменения в текст, но и переосмыслил сам солженицынский образ, прослеживая связь между драматическими изломами судьбы писателя, его творчеством и общественной деятельностью. Так что труд Нива нельзя назвать чисто биографией в привычном смысле слова, хотя он и основан на биографических фактах. Это, скорее, попытка глубинного исследования выдающейся и противоречивой личности в контексте эпохи. «Был бы Солженицын таким же писателем без войны, без шарашки, без ареста?» – задаётся вопросом автор. И отвечает: «Я думаю, что нет. Борьба тесно связана с его письмом, с его стилистикой, поэтому я пишу «Борец и писатель», чтобы не отделить одно от другого, одного человека от другого».
А в июне, 24-го числа, Жорж Нива представил свою новую книгу в Музее печати Санкт-Петербурга. Мы давно уже в курсе, что автор смолоду неравнодушен к России и был дружен со своим героем. Потому долгонько воскрешал в памяти воспоминания многолетних дружеских отношений с выдающимся русским писателем и создавал своё детище свыше 30 лет. Горя желанием донести до читателей не только целостное и неискаженное представление о большом русском творце, но и подробности борьбы за истину и правду, которую Солженицын сделал как миссией собственной жизни, так и целью литературного труда.
Встреча русского писателя и французского переводчика состоялась в 1973 году прошлого века и серьезно повлияла на судьбу и мировоззрение учёного. Заочно они познакомились ещё в 1963-м, когда молодой Нива нёс службу в армии. Там ему в руки попал 11-й номер «Нового мира» за 1962 год, и он прочитал на досуге «Один день из жизни Ивана Денисовича». А настоящая встреча произошла уже в городе Кавендиш, штате Вермонт, где жил писатель до возвращения в Россию. Туда, со слов Нива, Солженицын и пригласил его. Позднее званый гость станет автором первой биографии писателя, вышедшей на Западе. Предыдущая книга «Солженицын», как известно, имела большой успех и получила одобрение самого Александра Исаевича.
А что теперь? «Писать биографию Солженицына мог не всякий, для большинства ныне здравствующих возможных авторов это было бы дерзостью, и потому очень важно, что выходит книга- камертон, настраивающая на восприятие жизни героического и противоречивого человека» - так выскажется Б. Фирсов в статье «Размышление о том, что не нашло своего отражения в книге Жоржа Нива «Александр Солженицын. Борец и писатель» (июнь 2014).
Итак, понятно: вышла книга – надо «нести в люди». Потому ещё одно объявление на Петербургском книжном доме «Глагол» зазывало 15 июля неравнодушную к слову, литературе и истории публику на встречу с Лауреатом «Русской премии — 2014» Жоржем Нива. Рассказывая о новой книге «Солженицын. Борец и писатель», автор на этот раз пояснил: «На мой взгляд, творчество Солженицына отличается необычайной цельностью, несмотря на стилистические перемены и переход от пророчеств к попытке осмыслить исторический процесс. Я постарался воздать должное и писателю, и пророку: В этом мне помогало восхищение Солженицыным».
Критики отметили, что восхищение на протяжении всего содержания не переходит в слепой восторг: автор достаточно критичен по отношению к своему герою, в чём-то и не соглашается с ним. Не обошлось и без высокой оценки мастерства самого Нива, которое проявляется, с одной стороны, в строгом анализе текстов, а с другой — в стиле автора, не переходящем в стиль научной лекции. Если коротко: «книга написана изящно, эссеистично и достойно переведена на русский».
«Мы жили в «эпоху Солженицына». Теперь его земной путь завершился; начинается путь к будущим поколениям. Я надеюсь облегчить этот путь» - так обозначает свою задачу многолетнего труда и подводит черту автор. В предисловии же новой книги Нива, опираясь на свои познания, подмечает, что нынешняя Россия часто несправедлива к Солженицыну. Почему? Вероятно, ответ находится также в её содержании.
Когда-то Жорж Нива отозвался о Солженицыне: «Это глыба. Такой писатель-глыба». Копнув глубины учёности и ознакомившись с обширной деятельностью Нива, невольно думаешь то же о нём самом.
***
Кстати, как сообщал портал «Русский мир», в 2018 году в России якобы будет широко отмечаться 100-летие со дня рождения всемирно известного писателя А. И. Солженицына. Соответствующий указ подписал Президент России Владимир Путин, подчеркнув большое значение творчества литератора для отечественной культуры.
Так что, как видим, всё совпало: труды, оценки, награды, юбилеи...
Этот подарок – русский язык
Зарубежные русисты отчасти признаются, что виновник такого шага – изучения русской литературы - Достоевский. Нива, кстати, тоже не прошёл мимо литературных опусов классика. С его слов, первые шаги начались с «Бесов» (в переводе Бориса Шлёцера). Но славистом он стал всё же благодаря не Фёдору Михайловичу, а белоэмигранту Георгию Никитину. О чём и поведал в автобиографической повести «Подарок Георгия Георгиевича», которую, в свою очередь, напечатали в «Знамени». «Этот подарок — русский язык. Я запомнил на всю жизнь, как он учил меня русскому языку по «Новой азбуке» Льва Толстого», - признаётся учёный. А первым русским текстом оказался наш любимый толстовский «Филиппок». Зацепил «матёрый человечище»! Жорж Нива — один из немногих счастливцев, которые могут читать «Войну и мир» так, как она была задумана Толстым. С его слов, французский язык книги - настоящий аристократический язык XIX века. Скорее не начала, а середины, когда Толстой и писал своё произведение. Вообще-то многие русские писатели пытались писать по-французски. Кажется, познания Нивы безграничны: он может приводить в пример Пушкина, Цветаеву… И, что интересно, признаётся, будто испытывает неловкость, когда их французские тексты публикуют отдельно. «Если бы Александр Сергеевич написал только это, он бы не остался в истории. Что же касается Цветаевой — она пишет по-французски так же оригинально, как по-русски. Можно сказать, она рвет язык, и это раздражает по-французски, как раздражает по-русски».
Не отложило ли двуязычие отпечаток на то, что и как классики писали по-русски? По теории профессора, у них было не просто два языка, но и две культуры. У Толстого, например, — крестьянская культура Ясной Поляны, в которой он рос, и аристократическая. Эти две культуры были как два легких, правое и левое. Он дышал ими одновременно, и это многое объясняет. У Толстого французский язык оставляет след. Например, в синтаксисе. Когда писатель начинает размышлять о диалектике свободы и необходимом в истории, кажется, что он пишет не по-русски, а по-французски: длинные предложения, сложная латинская грамматика. Если бы он писал только так, это было бы несносно! Но в диалогах, и особенно в маленьких рассказах для детей, он пишет совсем по-другому, очень далеко от французской речи — и этот синтаксис поговорок и идиом потом приводил языковеда к Солженицыну, к «Красному колесу». А у Андрея Белого, со слов переводчика, язык «бытийствует» по-своему. «Это как парник, где всё цветет странным образом. Знание русского языка принесло мне огромное удовольствие. И, что самое важное, продолжает приносить». «В словесность русскую влюбленный/Он с гор слетает окрыленный», – тонко подметил Булат Окуджава в посвященном Нива шуточном стихотворении в 1995 году.
***
По словам организаторов, одной из главных задач «Русской Премии» является забота о соотечественниках и сближение культур. Чтобы кожей почувствовать размах и весомость действа, стоит прикинуть цифры: за восемь лет её существования лауреатами конкурса стали более 70 писателей и поэтов из 26 стран мира. Это единственная российская премия для русскоязычных писателей всех зарубежных стран. Учреждена она в 2005 году и входит в пятерку самых престижных российских литературных премий.
Так что Жоржу Нива там находиться действительно престижно. Русскоязычному французу. Стало быть, недаром изучал он Русь-матушку – она-то и вывела его на путь к награде. Язык наш и литература. Русские!
Октябрь 2014