Укрепляя свою власть, библейский Саул изгнал или убил лучших военачальников и священников. И вот теперь, когда пришла беда, выяснилось, что «придворные» военачальники не способны воевать, а придворные священники не способны вымолить помощи у Бога. Доставшийся Саулу от Моисея чудесный урим - молчит. Чтобы получить ответ с его помощью, нужна личная праведность, святость. Этого нет у Саула. И он решает пойти «другим» путем, путем колдовства узнать, что же его ждет…
Саул на холме седовласый стоит.
Парчовый кафтан, венец золотой.
Он, щурясь, на вражее войско глядит,
Что стекается к царству бурлящей рекой.
Лучники, конница, воинов тьма,
Колесницы грохочут надменно и зло,
Нахально гогочут солдаты врага,
Царь, губы поджав, вытирает чело.
Страх, как змея, его обвивает,
Спирает дыханье, туманит глаза,
Сердце кольцом леденящим сжимает,
Но страх никому показать свой нельзя.
«Ах, если бы рядом был Самуил,
Он меня б не оставил, он Бога б спросил,
Но мир сей давно оставил пророк.
Ах, как уязвим я сейчас, одинок.
И Давида нет рядом, он в стане врагов…»
Царь чувствует в жилах застывшую кровь.
И вот, задыхаясь, словно псами гоним,
Он слугам кричит: «Принесите урим!
Я сам, без пророков и без мудрецов
К Творцу устремлю вопрошающий зов!»
Саул на себя урим одевает,
То бережно гладит его, то сжимает,
То шепчет ему, то ногтем скребёт,
Но урим ни словечка не издаёт.
И Небо безмолвно ни звука, ни знака,
Дрожь пробирает Саула от страха.
Рядом придворный священник стоит.
Царь с надеждой последней на мужа глядит,
Но в сторону старец отводит глаза,
В безмолвии плотно зажаты уста.
Саул без сомнения всё понимает,
И под грузом печали на трон проседает…