Земля в ноябре — остывающий шар
Немее, чем слово, темнее, чем разум.
В ней осень дождит и дождит, как душа,
Которая предана странному сглазу.
Деревья до кожи, донельзя голы,
Не ветви дрожат — обнажённые нервы,
И мгла прилегла на медвежьи углы
На долгое-долгое, мёртвое время.
И листья давно разучились шуршать,
Погасли, и звуки растаяли сразу...
Кружится земли холодеющий шар
В ненастных ладонях ноябрьского сглаза.
***
Дневные сумерки тоскуют
Над мёрзлым телом ноября,
Несут ветра листву сухую
По переулкам дни подряд.
И серый свет до самой кромки
Земли их шорохом прошит,
Как будто в шёпоте негромком
Том листья продолжают жить.
Уносят жухлые лоскутья —
Ветшалый золотой наряд
В предзимья пасмурную сутемь,
Шероховато говорят...
Туда — за осень ускользая
Над ожеледью ноября,
Уводит шепчущая стая
Прощальный пасмурный обряд.
****
Летят, как эхо лета, листья
Невесть куда, невесть зачем.
Так в памяти мелькают лица,
Как будто их несёт ручей...
Спонтанный, из воспоминаний,
Не умолкая ни на миг,
Не обтекая злые камни
Тоски, где тянет, как магнит,
Боязнь застыть, остановиться,
Иссякнуть и себя забыть
Там, где глотают воды Стикса
Всё, что осталось позади.
И в пустоту слетают снеги,
Как мириады белых птиц,
И смотрят ледяные реки
На иней ивовых ресниц.
Где больше нет ни эха листьев,
Ни памяти, ни суеты,
И тишину безмерных истин
Нельзя обидеть иль простить.