2682.
Петрова выгнали с работы,
Развёлся Сидоров с женой,
И Иванов не в духе что-то
Два дня уж ходит сам не свой.
И на волне таких событий
Друзья подались в трансвеститы.
К Петрову, раз такое дело,
Жена, понятно, охладела,
Ждать Иванов судьбы не стал,
И тоже съехал на вокзал.
Через неделю стало легче –
И трансвеститов время лечит.
2683.
Петров и Сидоров на деле,
Коль ковырнуть у них в крови,
На четверть где-нибудь, евреи –
Конечно, в среднем на двоих.
На дружбу их, узнав об этом,
Стал Иванов не так смотреть –
Ведь он (конечно, по секрету)
Уж точно больше, чем на треть.
2684.
Вчера примерно в полвторого
Мобильник сел у Иванова,
Как раз Петрову – вот и ну! –
Звонить приспичило ему.
Он думал, Сидоров поможет,
Но у того мобильник тоже.
Лишь где-то около восьми
В кабак смогли прийти они.
Против обычного, раз в тридцать
Пришлось тогда быстрей напиться.
2685.
Решили Блока переплюнуть
Друзья, когда их дар настиг,
И просидели ночь в июне
На чьей-то даче взаперти.
Стих Иванов назвал «Тринадцать»,
Петров и Сидоров – «Пятнадцать».
2686.
Надули доллара на три
Петрова как-то в дюти-фри.
Вступился Сидоров за друга.
Вдвоём они загнали в угол
Трёх продавщиц, охраны всякой
И посетителей с десяток.
С час разбирались где-то, ну и
Петрову доллары вернули.
Жаль Иванова – под шумок
Коньяк он вынести не смог.
Коньяк французский настоящий…
Ну, можно ж было и не ящик.
2687.
В Европе даже, по идее,
Не каждый день встречаешь геев,
А тут, у нас в Череповце.
Троих. На Ленина в конце.
То были Сидоров, Петров
И, к ним примкнувший, Иванов.
Ну, точно геи. Так же рядом,
На всевозможных гей-парадах,
Держась за талии и шеи,
Идут обычно только геи.
Но наши, правда, так напились,
Что не держались бы – свалились.