*
Тихим тиканьем в висках
Ночь немая полнится:
Вяжет-кружит свой рассказ
Чёрная бессонница.
И всплывают мертвецы
Ассоциативные –
Прокуроры и истцы
Девственно-невинные.
Неожиданно под дых
Бьёт непредсказуемость
Похороненных живых
Чувственности в суе власть.
Позабытого огонь
Зыркает зарницею
И ложится на ладонь
Мёртвою синицею,
И скелетом журавля
На страницу клонится…
Не кружись! Замри, Земля!
Я сойду в бессонницу.
*
Чтоб от мыслей
не сойти с ума,
я как кошка
нажираюсь дерьма,
по-звериному
валяюсь в грязи,
чтобы вытравить
«Мон плезир».
Чтоб иное
завтра создать,
надо прошлое
выблевать.
*
Меня убило яблоком рябины.
Оно упало горькое как яд.
И осени шуршащие перины
Здоровый образ мне не возвратят.
Меня убили яблоком рябины –
Ядрёным, ярким, правильным, ничьим –
По-ученически, трусливо, в спину,
Не оглянувшись – даже трупом не сочли.
*
Не читаю.
Не пишу.
Привыкаю,
Что дышу.
Чем дышу?
Не знаю.
Просто
Привыкаю.
*
Слишком тупо,
чтобы высказать.
Слишком больно,
чтобы чувствовать.
Хоть бы что-нибудь
без привкуса!
Пусто так,
что по плечу соврать.
Я держу удар
на выдохе.
Я держу пари,
что выдержу.
Улыбаюсь я
на выкрике,
Привыкая жить
навытяжку.
*
Небо втиснуто в чёрный квадрат –
Бездыханно, недвижно, немо.
Теснота убивает взгляд.
В сети тюли – звёздные бельма.
Напряжение лезет на лоб
И свинцом заливает уши.
Не стихает лишь крови озноб –
Он безумен. Но я не струшу!
У меня терпения хватит.
Глаз не пряча за век створками,
Я дождусь, когда ночь в квадрате
Побледнев, упадёт в обморок.
*
У новых песен нет ни слова,
Ни звука нет, ни пол строки.
Страница чистая сурово
Глядит в глаза из-под руки.
Она противится писанью,
Чтоб зря себя не замарать,
И мне в процессе выживанья
Словами в чувства не играть.
*
Если прошлое тревожит,
То сегодня не настало.
Кто алтарь увидеть может
Не оставивши портала?!
Завтра так и не начнётся –
Кровь по трупам не струится.
Исправление – зачтётся:
Новый свет падёт на лица,
Новый ветер встретит в поле,
Новый ад ударит в спину,
Встретит утро новой болью –
Вот тогда вчера покинет.
*
Я работаю. Работаю!
Чтобы дома падать замертво.
Чтоб дугой высоковольтною
Всё пространство было замкнуто.
Чтобы жизнь текла по правилам,
Не сбиваясь больше в сторону –
Только начерно и набело,
И не вдребезги, а поровну.
Чтоб рассчитаны и взвешены
Мысли, годы и мгновения
И от жизни не помешаны
Были до самозабвения.
Не летаю и не прыгаю,
Не пою – классифицирую.
И любовь отдельно с играми
(никого не провоцируя)
Ставлю я в колонки разные,
Словно чистое и грязное.
*
Я теперь проживаю под крышей.
Я почти ничего не слышу.
Лишь комет неземных движенье
И земных ледников пробужденье.
Лишь деленье ядра клетки,
Трепет в дальних лесах ветки,
Слышу дикого зверя поступь…
Это всё мне под крышею просто.
Это раньше дано было много –
Слушать музыку нашей дороги.
*
…Орфей оглянулся, потому что любил
Есть условий
хитрая сеть –
Оглянуться назад
не сметь.
Взять за ру;ку
и удержать,
Призрак слабый
как прутик сжать,
Чтоб не выскользнул,
не пропал,
Чтоб смертельно
в пути не устал.
Но оглядываться –
не смей.
Ты увидишь лишь ряд теней,
Ряд обманчивых полуснов
О прошедшем.
А ты – нов.
Повторенья не будет.
Очнись.
Не оглядывайся...
Оглянись.
*
За окном щебетал воздух,
Наступало на пятки завтра.
Засыпать было просто поздно
Вопреки основным стандартам.
Вопреки основным инстинктам
Никуда не летели птицы,
Излечились часы от тика,
Чтоб уже ничему не случиться.