Мой город, запорошенный снегами,
Не менее истерзанный вождями,
Изрезанный трамвайными путями,
Где провода, повисшими плетями,
С туристами, артистами, конями,
в суровый Мавзолей очередями,
Бросает снег в приезжего горстями,
А фонари безмолвно сторожами.
Мой город, проглотивший много дури,
Помешанный на всякой креатуре,
С прорехами в асфальта толстой шкуре,
С тяжелой памятью о КГБ и МУРе,
Где предпочтенье отдается суре,
Что может привести к мощнейшей буре,
Где ангел спит, а правит тот «в натуре»,
Что ясно всем, даже последней дуре.
Запутавшейся в круглой квадратуре.
Мой город не умнее, не глупее.
Тут что ни день сплошная эпопея.
Тут никого никто не пожалеет,
И с каждым часом населенье злее,
Да города великие болеют…
И здесь свободнее, раздольнее плебеям,
А мы молчим или как овцы блеем.
И это блеянье всех гимнов нам милее!