Посвящается В.
В тот странный день по жизни я шагал,
Где есть и свет, и мгла, и вечная тревога,
Что заведёт меня моя дорога
На холм невиданных, пугающих начал.
И это было всё, чего мне стоило бояться –
Загадывать, и предвкушать, и наслаждаться
Я был готов! Ведь мне, казалось, одному
Посыл был дан. Вперёд вели меня идеи.
Подножка бытию – вот бравый импульс для затеи;
Язык хотелось показать всему!
Тревога спала. Всё уверенней шаги.
И пусть конца пути пока не ощущаю,
Но с ярко-внутренним забвеньем понимаю,
Что будто бы намеренья благи.
Тогда вдруг началось. Поднялся тот туман,
Который, миг поймав, пронзил воображенье,
Дал горечь мне, нарисовал обман,
Обуял спектром гордого презренья
И, телом овладев, позвал меня с собой:
«В Мир Дерзости! Вперёд, со всей душой!»
Душа моя противиться сему не стала –
«Святых идей» сметённая лихой волной,
Она была готова встретить даже мир такой,
Где, в общем, можно вечно жить – и всё искать начало,
Окутанное тайной, плотной пеленой.
Но эта пелена меня прельщала!
Я смело в мир влетел, вошёл –
И тут же слышу где-то фразу, без секрета,
Что, дескать, «как бы в восемнадцать жизнь не вёл, –
На все вопросы в Дерзости ответы,
К которой наконец-то ты пришёл.
Теперь – дерзни! – такую выдай штуку:
Придумав Принцип новый – “чисто от себя”,
Переведи его скорей в науку,
Весь мир всерьёз засим потеребя».
Без долгих дум я взялся за работу.
Мечтая мысли в философию свести,
Далёк был испугаться хоть на йоту,
Чтоб в них, как яда, каплю Дерзости внести.
Но капля эта долбит океаны
Традиций давних, фактов и причин,
Которые, оформив славный свой зачин,
Я враз окинул Дерзости фонтаном;
И чувство вечное, как дьявол, сжёг –
Во мне пылал Теории ожог!
Минуты первые казались мне игрой
Восхода моего, величия и славы –
Я в мире жил совсем не для забавы,
А чтобы стать Духовною Звездой!
Готовый ей на веки вечные остаться,
Игнорив всех, всё выше стал взбираться,
И после – посмотрел назад:
Там – свет и гнев, мораль – в колодце дальнем,
А люди – все живут в покое спальном:
Прекрасный и душевный лад.
Один лишь я сижу в своём миру,
Эгоистичный, гордый, звёздный, –
Но дикий, злой, в раздумье слёзном,
С одним лишь другом на пиру.
А этот друг – кричит, смеётся
И звонко Дерзостью зовётся;
Сознание моё – в его плену.
Хотел бы я освободиться,
Но он несёт указ «смириться,
Когда содрал ты с мира пелену».
Всё чаще я, срывая с гнева колос,
Прощеньям предаюсь и погружаюсь в плач:
Теперь я сам себе и ангел, и палач...
НО СЛЫШИТСЯ ЧУДЕСНЫЙ, ДИВНЫЙ ГОЛОС!
Мораль даруя мне со всей Земли,
Поёт он сердцу милые заветы, –
И чувства вечного горящие кометы
Сверкают радостным сияньем из дали.
Не будет больше гадких, дерзостных речей.
Не слышу я той ярой гордости стенаний.
Мир полон новых красок, новых пониманий:
Навстречу голосу! Скорей, скорей, скорей!!!