Валентин ТКАЧЁВ
«О, ПАМЯТЬ СЕРДЦА! ..»
О поэзии Андрея Облога
Лев Николаевич Толстой любил парадоксы («и гений - парадоксов друг»). В своё время он выразился примерно так: писать стихи - всё равно, что пахать и одновременно плясать за сохой. Любовь Льва Николаевича к пахоте общеизвестна и даже породила несколько анекдотов. Немало было и есть охотников оспорить высказывания великого гения, как бы ставя себя с ним на одну доску. К их числу я не отношусь.
Просто надо вдуматься в суть его высказывания. На первый взгляд, оно близко тем, кто считает, что стихи пишут вздорные и легкомысленные люди, пытающиеся таким способом добиться скорой и лёгкой славы. Не буду спорить ... Но просто писать стихи - это всё равно, что производить кирпичи, а потом складывать их в какую-то ямку или ссыпать в пропасть. Иными словами, из кирпичей надо что-то строить, иначе, если перефразировать Пруткова, твоё занятие окажется бесполезным.
Так и в данном случае. Писание стихов - не самоцель, где главное - ловко срифмовать и удержаться в рамках заданного размера. Следовательно, надо писать не стихи, а писать стихами, как художник пишет красками, а не просто наносит их на холст в определённом порядке.
Вывод пусть не очень оригинальный, но, на мой взгляд, основательный: стихи пишут стихотворцы, а стихами - поэты. Они так же отличаются друг от друга, как маляры от художников, хотя пользу, приносимую первыми, отрицать не стоит. Но это отличие надо понимать. Иначе мы будем путать бриллианты с обыкновенным стеклом. А у нас немало охотников и в литературе совершить такую ;;подмену. И это тем более легко, что любящих и понимающих подлинную поэзию - вовсе не избыток.
Об этом я думал, когда читал книги Андрея Облога, подаренные мне автором во время наших встреч на приднестровской земле. Ведь в 1992 году он защищал свою великую Родину на дальнем её рубеже, что проходит вдоль седого Днестра. Высокая гражданская позиция не позволила поэту ждать, когда националисты Молдовы расправятся с народом Приднестровья. Казак, офицер, человек неординарный, он не смог остаться равнодушным к страданию и боли людей в пылающей «горячей точке», как впоследствии в Абхазии и на Балканах. Войсковой старшина, православный, генетически избрав путь защитника Родины, встал плечом к плечу с приднестровцами на Кошницком плацдарме страшной кровавой весной 1992-го ... Был удостоен высшей воинской награды - ордена «За личное мужество». У Андрея Облога три высших образования: техническое, спортивное, литературное. Инженер, офицер, тренер - мастер спорта по боксу. И все же поэтическое начало в нём первично, в чём убеждаешься, едва открыв книгу. Стихи лучше всего скажут сами за себя:
Мы старимся в раздумьях о судьбе,
Когда-то мудрыми становимся по праву,
Вдруг открывая неожиданно себе
Простую и мучительную правду.
Жизнь, ничего не требуя взамен,
Честнейшую напишет повесть.
И никакие ветры перемен
Нам собственную не заменят совесть.
А это ведь основополагающее. И ничего нового вроде бы не сказал, ничем особо не удивил. Но ему веришь, как бы заново открывая давно уже знакомое. А почему? А потому, что он право имеет на эти слова. И каждое из них обретает некий ореол истинности. Нужны ли в данном случае какие-то разговоры о рифмах и ритме? Перед нами душа человеческая в гармоничном своём состоянии. В истинном состоянии - возвышенном, то есть поэтичном. Не хочется рассуждать, а хочется цитировать. У Облога свой стиль, но он многообразен. Вот стихотворение, показывающее, что перед нами подлинный лирик:
... У звезды спросил я на рассвете:
- Как мне жить, ведь в ней - моя душа?
Усмехнулся надо мною ветер
И умчался, листьями шурша ...
Читаешь - мороз по коже. А почему? Интонация спокойная, никакой истерии, выдаваемой порой за страстность. Слова самые обычные в поэтическом обиходе: звезда, душа, ветер ... Да и рифмы без особых новаций: «рассвете-ветер», «душа-шурша». Но всё это в целом работает мощнейшим образом. В чём секрет? В подлинности чувства. А её никакими ухищрениями не заменишь.
Андрей самобытен, но теснейшим образом связан с традициями классической русской поэзии. Вот отрывок из самого первого стихотворения книги «Так в чём же сущность бытия? ..». Задаётся вроде бы риторический вопрос:
Не лучше ль медленно гореть,
В самом себе упрятав пламя,
Чем зябнущего обогреть
Своим прерывистым дыханьем?
Что напоминает? Да Заболоцкого напоминает! Его знаменитое:
А если так, то что есть красота,
И почему её обожествляют люди:
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Но Облог не подражает, он спорит с Николаем Алексеевичем. Ведь дыхание - это тоже горение. И даже интонационно отсылает к стихотворению Заболоцкого, чтобы все знали, с кем идёт дружеский спор. Вернее, даже не спор, а попытка показать, что вопрос можно поставить в другой плоскости - человеческих взаимоотношений. А мне всегда был подозрителен «огонь, мерцающий в сосуде». Кислород выгорит - и огонь погаснет, если даже этот сосуд - человек. Как бы там ни было, но Облог мне в данном случае ближе почитаемого Заболоцкого. Хотя Заболоцкий там, где ещё более почитаемые мною Державин и Тютчев. Я просто говорю о том круге идей, которые всегда были животрепещущими для русской поэзии и в которые Облог спокойно вступил равноправным собеседником.
Нельзя умолчать об одной особенности творчества Андрея Облога - он открыто выступает как ученик и стойкий почитатель И.В. Сталина. Шаг вызывающий? Как сказать ... Может, вызывающий раздумья? Впрочем, судите сами:
Вождь, порожденный Космосом,
Господом нам ниспосланный,
Верил по-православному
В Новый Советский Завет.
Всё ты предвидел заранее,
Кроме иудиной подлости,
Товарищ Генералиссимус,
Учитель наш и Отец!
Верховный Главнокомандующий
Иосиф Виссарионович
Вновь поднимает в атаку -
Красные кони - в карьер!
С гордым именем Сталина
Под алым Священным знаменем
Вновь зазвучит над планетою
Гимн СССР!
Гражданская позиция и человеческое мужество автора налицо. Я не поклонник методов «либеральной жандармерии», которая, конечно же, взовьётся, клокоча гневом. Думаю, что любому человеку не запрещено иметь своё мнение по поводу любой исторической личности. И свободно высказывать его. Именно в этом - подлинный либерализм.
Об отношении любви и ненависти к литературе. А.С. Пушкин был в восторге от личности Петра I и его дел, а Л.Н. Толстой крыл, что называется, последними словами этого императора. И что? Первый из своей любви смог создать полноценный литературный образ, а второй из своей ненависти ничего не создал, что бы хоть как-то повлияло на наше отношение к императору. В данном случае нам адресуется вопрос: кого ты больше любишь - папу или маму? И вас любим, ребята, и вас тоже ...
Серьёзное, заинтересованное отношение к происходящему в стране, мире, душе человеческой - это основное впечатление от прочтения книг поэта. И оно ещё сильнее на фоне бесконечных пародий и капустников, которыми кормят нас современные идеологи определённого склада.
Обо всём не скажешь, это ещё апостол Иоанн отметил. Но просто нельзя не сказать о двух примечательных сторонах поэзии Андрея Облога. Это спокойствие интонации и чудесный русский язык. Это спокойствие силы, выстраданной убеждённости человека, осознающего свою правоту. А о языке лучше всего скажет вот это стихотворение, вроде бы не блещущее внешними эффектами.
Есть в имени твоём
Особенная нежность
И тихая печаль
Осенних вечеров,
Когда за перелеском
Чуть забрезжит
Холодный свет осиновых костров,
Когда ещё рассветные туманы
Обходят нас далёкой стороной,
И в глухомань
Нечаянно заманит
Сентябрьских дней
Перебродивший зной.
Что любовь делает! Каждая строка - песня. И никакой музыки не надо. А какое чудо этот «сентябрьских дней перебродивший зной». Это уже не поэт любит русский язык, а сам русский язык любит поэта. А такое - штука редкая ...
О чём же стихи Облога - спросят меня. Так ставить вопрос нельзя. Они обо всём, но выборочно. Где заблокированы, а где и нестерпимо жгучи. А эта выборочность и составляет, определяет личность, в немалой степени выражает её. «О, память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной». И тут надо сказать ещё об одном. В эпоху насаждения буржуазного, а точнее, криминального индивидуализма Андрей Облог придерживается веками вырабатывающихся у русских принципов соборности. Об этом говорят многие его стихотворения, нет нужды их перечислять.
Сейчас повсеместно в поэзии наблюдается откат в сторону Серебряного века, то есть почти на сто лет назад. Как будто и не было советского периода развития русской литературы. А именно Облог в числе немногих своим творчеством показывает, что он достойный продолжатель лучших литературных традиций советского периода. И на его стороне правда. Река может расширяться, сужаться, наводняться, мелеть, извиваться, низвергаться водопадом. Но она никогда не поворачивает вспять и не начинает свой бег заново.
ИСТОЧНИК:
газета "День литературы",
http://denlit.ru/index.php?view=articles&articles_id=99
На фото: Валентин ТКАЧЁВ.