Rudyard Kipling. The Mother’s son
Вольное переложение
Ужасный привиделся сон,
И сна я не видел страшней:
Там парень с ума вдруг сошёл,
Был сыном он мамы моей.
Упрятали парня в дурдом,
А тот был могиле сродни –
Ведь там не позволят вам спать,
И бриться нет права все дни.
Но это была не болезнь,
Не тяжких проступков итог,
И сын моей мамы нёс груз,
Побольше, чем смертный взять мог.
Холодный страх смерти и боль,
Бессонница, крик – выбирай –
Нёс в чаше сын мамы моей;
Там было всего через край.
Сломав парню тело и ум,
Всё ж дали ему доживать,
Но должен сын мамы моей
Дать больше, чем смертный мог дать.
Поскольку он всё-таки жив,
Не сломлен он полностью был,
Отдал Им сын мамы моей
Остатки здоровья и сил…
Что будет, не знает никто;
Но в зеркале видя себя
С отросшей своей бородой,
Я знаю: тем парнем был я!
I have a dream -- a dreadful dream --
A dream that is never done.
I watch a man go out of his mind,
And he is My Mother's Son.
They pushed him into a Mental Home,
And that is like the grave:
For they do not let you sleep upstairs,
And you aren't allowed to shave.
And it was not disease or crime
Which got him landed there,
But because They laid on My Mother's Son
More than a man could bear.
What with noise, and fear of death,
Waking, and wounds and cold,
They filled the Cup for My Mother's Son
Fuller than it could hold.
They broke his body and his mind
And yet They made him live,
And They asked more of My Mother's Son
Than any man could give.
For, just because he had not died,
Nor been discharged nor sick,
They dragged it out with My Mother's Son
Longer than he could stick....
And no one knows when he'll get well --
So, there he'll have to be:
And, 'spite of the beard in the looking-glass,
I know that man is me!