Обернулась леля осиной шаткой,
Притаился леший, побурел бурелом.
Княжича по снегу ведут к лошадке
Красные сапожки, ребячий шелом.
Сядешь да поедешь, мой храбрый мальчик,
Первая дорога вокруг двора.
Я не знаю, княжич, что будет дальше
Колокольный Углич, река Угра.
Примешь ли на душу монгольской сабли,
Повезешь, смеясь, из Орды ярлык,
На шеломе княжеском перья цапли,
На слуге раскосом степной башлык.
И воспрянут братие, будет сеча,
Ласточкины войны, Москва-Рязань,
Прогремят отряды, поля калеча,
Потускнеет солнце в застывших глазах.
Люба ли, веселый, твоя награда -
Золотые бармы, парчовый халат,
Дивные павлины из Цареграда,
Отчего ты, княжич, победе не рад?
Распахни окошко своей палаты -
Сад, сиренью затканный, быть грозе.
Помнишь, как ломались мечи и латы,
Как стоял иззубренный злой Козельск?
Как рубил врагов хоробор Евпатий,
От восхода солнца до темноты,
Как молили женщины бога ради,
Как гулял по Киеву хан Батый?
Для чего поднялся с мечом на брата,
Для кого хоромы с землей смешал?
Чем земля-то, князинька, виновата?
Отчего остыла твоя душа?
Полно, мой веселый, беда творится -
Нам её руками не развести.
Из Твери в апреле придет сестрица,
За дурные вести её прости.
Сядете рядком, как бывало ране,
Под осиной шаткой, ни меча ни кольца...
И никто не предан, никто не ранен
И лошадка топчется у крыльца.
Это стхотворение звучало на Вечерних стихах: