Бабушка
Опетый петухами язычок лампады
Взбивает сумерки, и масляный рассвет
Втекает через ставни и преграды
В заветный мир, которого уж нет.
Но Царство царств земную жизнь вбирает,
Горит лампада дней, и масло не сгорает…
***
На белом платье надежды
Заботы узорятся, быт –
Судьба – лишь тугие одежды,
Их сбросит душа и парит.
***
Тень разлеглась в овраге
Темная ночь звездоточит.
Только улыбка бродяги
С губ уходить не хочет:
«Ах, одинок-одинок
Тихий мой месяц.»
Перестройка
Семья распалась. В детстве был уют:
Съезжались к бабушке все тетушки и братья,
Готовит мама – гости за ее здоровье пьют
И чувство общности течет по жилам счастьем.
Теперь Христос Воскрес, но рассказать – кому?
Погибнуть вместе ли – спастись по одному –
И звездами втекать в беззвездное пространство.
Я в храме не одна – у нас иное братство…
Эпический простор двухкомнатной квартиры
Сменился улицей, гирляндой фонарей.
Мы ждали Новый Год с апреля,
Но не кончался март и вечная капель…
Потом закончился – дорогой к храму,
Где не бывать ни эллину, ни Хаму –
Ни памяти, что, выкипев до дна,
Так и останется бесплодствовать одна.
Здесь об усопших память горяча,
И слезным пламенем поет псалтырь свеча.
Крещенские морозы
Лукавы дни и призрачны могилы.
Любовь – икона Бога моего,
Что в сердце вписана…
Пусть смертной мглой грозят светила,
Любовь одна имеет силы
Все струны духа выгнуть тетивой,
Прощеньем выстрелить -
В запекшиеся ржавчиной обиды,
Омыть их хрусткой и хмельной
Настоянной на хвое тишиной
Сочельника. Пусть гибнут нереиды
В водах крещенья,
И обморок, и страсти забытье
Лукавой пеной оседают в небытье -
В огонь любви – в огонь прощенья.
Во льду прорублена купель,
Она и крест, и колыбель,
И мать, что дарит возрожденье,
И мачеха дебелых тел,
Наводящая стужу и метель,
Стращающая страхом погруженья…
Лукавы чувства, лишь любовь тверда,
Как свод небес, как вера, как вода
Крещенья…
Неупиваемая чаша
Истина в вине – но лишь в причастном.
Сменив Потир – Граалем и похмельем,
Не те страданья пьешь с самозабвеньем
И горечь в горечь погружаешь страстно.
Не той соленой кровью осоляешь
Свои бессонницы и безвременья.
И жаждешь впрок и впрок страдаешь,
Мечтая откупиться от геенны, –
Геенною геенну призываешь.
И только задохнувшись тишиной,
Кристаллом вечности изранив губы,
Ты отрываешься от жизни той,
У коей тени нет, следа – не будет,
Как у змеи, в шипенье водоп-ада
Метнувшей призрак свой, развеянный лампадой.
Мы раны покаяньем омываем
И перевязываем верою в прощенье,
Химер в за-гробье отправляем
В тот за-бытийный мир забвенья,
Где не восходит солнце, месяц слеп,
И призрак коммунизма гложет серп,
А дух Тибальта сотрясает склеп
И светом никогда не насладится.
Грех не наследует души, как воздух – птица.
***
Круг бытия смежает око
Как будто закрывает зонт.
Господь, Всевидящее Око,
Впиши нас в вечный горизонт.
***
Ты – непрестанная потеря,
Утраты плод, благой позор,
И в дебрях городов, разверзшийся простор,
Спасающий меня от зверя.
Пусть солнце тяжкий бред вершит
Над крышей выцветшего мозга,
Моя ранимость ты и щит,
И расцветающая розга.
Я боли собственной не верю,
Ведь времени котел испит.
И все, что было здесь потерей,
Меня навек обогатит.
***
Воробей на секунду вздремнул
Ослепленный сияньем луча,
Утонувшем в лохматенькой почке.
Расшумелась сорока в сорочке.
А ручей, золотист, как парча,
Средь берез свой картуш изогнул.
И сопрано не праной единой
Воспаряет – молитвой – под парус
И зима оторвавшейся льдиной
Тает в солнечном сне, как Икарус.
***
Перец перечит изысканным догмам
Горько сетуя, что не вхож в шоколад и мускат
Только требует чрево совсем другого искуса –
Моя пища пост, и не надо иных услад.
***
Густой полупрозрачности цветков
Едва коснулась тень меж лепестков,
Жасмин хранит в скупом благоуханье
Завет с пчелой и всяческим порханьем.
***
Упруго-бесплотные ландыши
Мерой испили объема и света,
Прохладой клубясь по зною лета
Каждый лепесток синевой дышит.
***
Акафист свой слагают камыши.
В такую ночь садится только солнце.
А неседален сада и души
По четкам рос непавших льется.
***
Камыш склоняется и нас склоняет,
Внять, как в колодце юная звезда,
Подобно рыбке плещется, играет
И ждет, как месяц кликнет: «Всех свиста…!»
«Свистать наверх». – И, в высоту взмывая,
Она стряхнет «последняя земная».
*************************************************
*
У совы не глаза, а глазищи.
Даже ночью солнышко ищет.
А находит не мышь, а Машонка –
Это солнышко дремлет в пеленках.
*
У маленькой коняшки
Не грива, а кудряшки.
Она трус;т не тр;сит
Под крохотной Марусей.
*
Запрягу я ветер в санки.
С зайчиком сыграю в салки,
Потому что зайка солнечный,
Устает он только к полночи.
*
Суп на бульоне из жирной конфеты,
Из мармелада чудо-омлеты
Подам в лепестках, как в душистых тарелках:
Супик – в глубоких, омлетики – в мелких.
*
Дашенька-душенька
Кашеньку кушай-ка.
*
Учил Топтыгин строгий
Медвежливости Мишку,
Чтоб лапу, как в берлоге,
Он не сосал над книжкой,
Чтоб всех лесных малюток
Малиной угощал,
А заинек и уток
От волка защищал.
*
У нашей обезьяны
Есть глазики и носик,
Она не ест бананы
И йогурта не просит,
Она грустит об Африке,
И в Машиных объятьях
Ей грезятся жирафики
В своих пятнистых платьях.
*
Слона одену в рюшечки,
Он добрый, в нос трубящий.
Хотя мой слон игрушечный,
Он больше настоящий.
*
В руках у нашей Дашеньки
Цветные карандашики,
Вот хобот на картоне –
Вот получился слоник.
Он благодарен Дашеньке
За торт в своем кармашике,
За взгляд такой доверчивый
И хобот гуттаперчевый.
*
Будет кукла спать в кроватке –
Вот подушечка из ватки,
А простынку с одеяльцем
Выкрою из распашонки –
На меня не одевается:
Растолстела я на пшенке.
*
Есть горбы у верблюжонка,
Знатный пятачок – у свинки,
Нет примет у лягушонка,
Кроме пятнышек на спинке.
Кто носатей всех на свете,
И кого мы с ветки сдунули, -
Даша вам сама ответит,
Если капельку подумает.
*
Петушку на время стужи
Нужен теплый шарф верблюжий,
Чтобы не болело горлышко
Кукарекать солнышку.
Ну а плед из перышек
Петушок соткет –
Грейся друг-воробышек,
Встречая Новый год.
*
Месяц – это добрый принц
Он баюкает принцессу
На заре ей шлет из лесу
Под окошко певчих птиц,
А затем весь день скучает
Растворяясь в ясном небе,
И сватов к ней засылает –
Божиих коровок с хлебом
Из заоблачного хлева.
*
Пингвиненок не боится,
Даже злой полярной ночи.
Если страшно будет очень:
«Бюка» каждой ночью снится
«Тявка» видится спросонок,
Попрошу я: «Пингвиненок,
Поживи в моей кроватке,
Поиграй со мною в прятки».
Заберусь под одеяло,
Но чтоб мама не ругала
Объясню, что я играла
В прятки с самой храброй птицей.
Разве вам не верится –
Скоро стану я учиться
У пингвина смелости!
Стану храброй – храброй самой
И спасу от тигра маму,
А затем в глухом лесу
От волков ее спасу.
***
Медвежонок притаился у шпалер.
Куклы собираются на бал –
Лучше всех жирафик танцевал,
Он, конечно, первый кавалер.
Я мишутку нежно причешу,
Принесу ему коробочку гостинцев
И на белый танец приглашу:
«Не грусти, ты мне дороже принцев!»
ПРОКАЗНИЦА И ПОМОЩНИЦА
*
Слеплю я лейку с носиком
В нем сделаю дыру,
Полью и вас барбосики
И вашу конуру.
*
Будем с папой пылесосить
И прочистим кукле носик.
Моя кукла не сморчок,
Хоть и в шляпке на бочок.
Ну а завтра с мамой буду
Мыть собаку и посуду,
Сухо вытру чашки, ложки
Полотенцем. Пусть лишь кошка
Сладко спит возле окошка.
РАСТОЧИТЕЛЬНЫЙ И ЩЕДРЫЙ
Мотылек
Мотылек промотал капитал.
Перед свечкой наряды менял.
Тает дева-свеча на глазах,
Превращается в лужицу воска…
«Почему я забыл о врачах!
И зачем одевался так броско?»
Клест
Жил-был в роще добрый клест,
Щедрый.
Он припас орешков в пост
Кедровых.
Сам не ел – перед обедней
Раздавал орешки бедным.
А затем сказал: «Свечу
Я от смерти излечу.
Лучших разыщу врачей
И лекарства для свечей».
2008
Первомученики
Бессмертьем выпиты на треть –
Оскалом времени пираньим,
Давно не смели умереть,
Затем что жизнь есть умиранье
Но в интеграле
хроматических
мгновений
Вы обретали
хромосомы
воскресенья
А зори вышивали алой ровнью.
И смелость вас учила сметь
Идти на смерть, чтоб, купленные кровью,
Не смели вы отныне умереть.
11 апреля Молодая мать
Все то, за что Творца благословляешь,
Пьет из тебя густое молоко.
Ты млечный путь копытами взбиваешь –
И вслед идти упруго и легко.
Не на китах, а столпах небесных
Колеблется земная колыбель,
А воздух с каждым веком бестелесней
И предпасхальней грозовой апрель.
*
Нас нет, но есть благоуханье
Любви, жасминов, состраданья
И вечности глухой раскат
Над тем, кто не был виноват
Ни в искушениях чумы,
Ни в страхованиях из тьмы.
Над райским садом дождь косой
Скосил привязанность к земным,
И ты потрогаешь рукой,
Каким был прожитого дым.
За горизонтом хвойных ратей
Простор, неизмеримый светом,
Текущий кроткой благодатью
Быть Божьим чадом и поэтом.
*
Я полюбила солнце молодое,
Холодное, в росе;
И запах трав угадывать в надое.
В тумане все
Овраги, буераки, и откосы,
И млеко снов.
У ландыша проросшего стрекозы
Поют без слов
О том, что на рассвете встрепенувшись
Воскреснут все,
Преобразится солнце, окунувшись
В живой росе.