2010 мой вересковый мед

***1 января 2010 года. МОЛИТВА
Прости медлительность траве, и скорость ветру,
И умолчание в ответ, и предрассветный
Озноб сомненья и слова со жгучим перцем.
Как медленно растет трава и зреет сердце…
--- ПРОРОЧЕСКИЙ РЯД
Мой дом под абажуром солнца
Весь в шкуры снежные одет,
И ряд пророческий вольется
Знамением в ряды комет.
И замедляет мир вращенье
В преддверье ночи Рождества.
На вдохе длительней мгновенье,
И продлевает тетива
В протяжном выдохе полета
Напор и содроганье, ноту
Молитвы и ночного бденья.
Молчанье даст словам нетленье…
*** ночь со 2 на 3 января
Я чувствую во сне: восходит солнце,
И время суток узнаю на вкус,
А воздух на заре тягуч, как мусс,
И выпиваю весь его – до донца,
До звезд. Луна кадит просторы,
И колыбельную для солнца в соль миноре
Со вкусом миндаля печет мне ночь,
Но до рассвета кофе пить невмочь,
И я усну на полуфразе…
В ней мед с лимоном и каштан цветущий в вазе.
*** 3. Память святителя Петра
Есть чувство времени, и хлеба, и пути,
И одиночества, летящего поземкой,
Витиевато, словно серпантин,
И стекшего с вершины, - здесь под елкой
Он лег под посох Дед Мороза, - погляди, -
Метафорой свершившейся дороги,
И чувство полноты того, что на пороге
Уравновешено всем тем, что позади.
---
А если говорить о Новом годе,
Он, как любовь, уходит и приходит,
И ландышами землю прометет,
И все, что было, может быть, придет.
--- Бидермайер улиточного домика
К улитке в гости забредаю – в штофе,
Что у диванчика – ликер из бликов,
И я не чаю здесь напиться кофе
Из одуванчиков и повилики.
Секрет безе, что выболтан – бемолем,
Палас невыбитый, – побитый молью,
И нафталином – пропитавшийся уют
Мещанским гимном – льются в абсолют.
*** ночь с 3 на 4
Как мед и как пыльцу, сбираю благодать
И крохи со стола, копейки на ладони,
Чтоб нищему подать,
И все, что мы уроним
Несбыточной мечтой течет, чтоб утекать
Навеки.
Я открываю веки
Навстречу дню, надежде, или
Всему, что будет и о чем забыли.
А память расставляет мне еры и яти
В текстуре сердца, ждущей благодати.
*** 4 Любимому. Игра с солнечным зайчиком.
А плоть и латана, и вязана, и шита
И тишиной в преддверии заката,
И тенью долговечного самшита,
И нищетой богата,
Как все, что не долата-
но и молью бито,
Как карта счастья, плоть сквозит, что сито…
А долговязый полдень прядает ушами
Дрожащих зайчиков у переносицы.
Ты целишься в зрачок, но между нами
Шутя века и караваны носятся,
И зайчик дребезжит на дне корыта.
---
Взяв под уздцы, мир поведу я к водопою,
Пей млечный путь.
И не лягайся, потому что под пятою
Судов все, что хотело бы вдохнуть
Счастливый миг судьбы в духовной тишине.
И ангелы со стен благословенье мне
Шлют, и хитон вздымается, как парус –
И святы сны, а гордые кошмары
Омыты в звездном водопое,
И фреска бытия пропитана покоем…
---
Красива святость – лик из лунной кости,
Зрачки же сострадательно светлы,
Хотя как уголь, плавающий в воске
Белков, хотя так зажигательно малы
Средь мира недоявленного явью
И выплывшего за киот,
Но дух святой, что в тело вплавлен,
Всему и вес, и сущность придает –
И мир, что мнился, настает –
И, размыкая веки, ставни,
В явь пересохшую тот свет вольет,
Который вновь вернет тебя в киот,
Хамелеон – в космической оправе…
*** ночь с 5 на 6 ПРОРОЧЕСКИЙ РЯД
Отшелуши-
лись от души,
Желанья как случайные кометы…
Расчет и страсть изверженно-запретны
Простор пронзают где-то,
Где тишина шуршит
В лесном загривке брошенной планеты
И обретает слух в космической глуши –
И слышит: воркует и пророчествует сердце,
Твое, единственное – золотистой домры
В нем слышен перекат – и дверцы
Навек я заперла от ящика Пандоры.
Рождественской звезде душа смеется,
Как сладостен уют в твоей ночи
И вкус картофеля, и поступь иноходца
В часах, доставшихся почти
От прошлого тысячелетья,
И сломанных… – Где и когда? Очнись,
Душа! Зачем ты в этом мире?
– Любить,
Любимой быть
В Господне лето, в лихолетье,
И затоплять любовью междометья,
Ведь с каждым мигом шире
Тот мир, в котором мы кричим…
– Лишь ряд пророческий в иконостасе
Объемля мир, торжественно безгасен,
Без слов расслышанные в жесте и намеке,
Вы расширяетесь галактикой, пророки!
*** 6 Св. Евгения
Преддверье рождества – а настоятель
И укротительница страсти монастырской
Смиренно торжествуя, братии
На раны возливает из псалтири,
Густое масло, чтобы в бренной плоти
Дух царствовал, как в горнем Камелоте.
***РОЖДЕСТВО
А плоть бесчувственно-тепла,
И только снегом бредит тело…
И ночь цвела
Над Вифлеемом,
И в гуще запахов висела
Звезда, и камень изливал
Удушьем памяти: в ночь, немо
Большое солнце, и казалось
С сердечной мышцею срасталось
Оно и становилось схожим
С рожденным кротко смуглокожим
В сердечном Вифлееме.
***9.01
Помилуй мя Боже долгим рассветом
От ночи гнетущей,
Помилуй любовью по звездам и метам
К бессмертью идущей.
***10,17.01.10
Я приючу тебя, мой бедный друг,
Лохматый космос, жалостно-занудный,
Невнятным сном течет из моих рук
Весна, впадая в праздничные будни,
А сочиво из снега с тишиной,
Как все, что пало, призвано от века
Истаять – и смирённой головой
Приникнет ящер, не открывши века.
И устрашится древности своей
Беззубый папоротник на задворках сада.
Шампанское, шипучее, как змей,
Забудет голос в гроздьях винограда.
А космос, раздраконенный слегка,
Псом ластится, лохматым и глазастым.
Земля – подобие бродячего зрачка
Вселенной – весело вперяется в пространство.
***12.
Креветкой плавает в остывшем супе
Блик луны
И время ждет свой долгий хвост
И кажется вот-вот наступит
Край весны
А там, за ним, лишь звездный мост
Как гусеница ляжет – жаркий трепет
Осколков ваз или планет,
Что тенью тянутся в рассвет.
Канатоходец – дух окрепнет.
А плотность тишины и крохи
Курений ладана – больней
И безмятежней вздох от вздоха
Мехами плавят слиток дней.
*** 14
Мы плыли по реке
И горечь стеблей, лилий,
И в отраженьях льющееся лето
Нас усыпляло жаром неприметно
Расплесканной строке –
Средь знойного бессилья
Среди беспамятства и памяти родящей
День будущий и уходящий –
Плоть создавали, перекинув слово
Из края лодки в край,
Его тень в глине измарав и снова
Как птицу бросив в Рай.
Не строки плыли – струги откровений,
И слово это
Словно парус опровергло тщетность
Упорной ловли ветра, и мгновений,
И всех вето
Прекрасную ветхозаветность.
***17 Флердоранж
Душистокрылый, иссиня прозрачный,
Ты станешь апельсином. Зреют щеки
И в красоте торжественно невзрачной
Для будущего собираешь соки
Тягучие, воздушные – и шаром
Плоть станет, угловатость забывая…
Цвели мы в этом времени не даром –
Тугих миров оранжевая стая.
---
А я словно солом дыханья горячего
Согревала проталину в вышитой ночи
На воздушном платке из кашемира
И парн›е костелы, трилистники-мачты
Тихо вплетались в ряби на форточке
В робкий плеск ;кон,
И тихо врастала густая плоть мира,
В миражи стекол!
*** 18
Молчанье – тишины густой раскат
И соло пересоленных скитаний,
Ветер в зыбке.
В оркестре упований и расплат
Красноречивейшее воздержанье
Первой скрипки…
---
Молчать горячим вкусом снега на губах,
Проталиной мясисто-осторожной,
И запивать безмолвье впопыхах
Вселенской грезой, коей подорожник
Преодолел попраний страх…
19 *** КРЕЩЕНЬЕ
Крещенская вода легка, как это небо
И тяжела – льнет в подсознанье, в ночи,
И сны впитали нашу плоть, как небыль,
И память просветленья хочет.
Но зренье, коим созревают очи
Слепорожденных, и язык немых, -
Круговорот падений и пророчеств,
И жажда неба, бьющая под дых, -
Вся эта плоть, пронизанная духом, -
Вот та крещенская вода,
В которую вошел, явился, ухнул
Стопой пресветлой мой Господь, создав, -
Нет, обновив мне воды подсознанья,
И этот мир, и эту тишину…
Молитвенно-просторное созданье –
Корабль души уходит в вышину.
И синевою льются краски, внемля
То пластике воды, то пластике простора,
Чтоб обретало голос все, что немо,
Чтоб становилось плотью наше небо,
Чтоб мы ступали, этой сини вторя,
По острым камням, словно по ковру,
Их острия изгладятся к утру, -
И заживет немолкнувшая рана,
На ее место вставишь Ты звезду.
Все обновится в водах Иордана –
Весь мир колышется здесь, в праздничном ряду.
***21
Мальков хороводы, водоросли по теченью,
Погасшие звезды, рыб полутемное зренье,
Тугого моллюска жемчужное откровенье –
Сегодня все призваны
В праздничных ризах
Плыть к обновленью.
Кит цедит планктон, уставая от собственной тяжести,
И ночь, запрокинув созвездья, хмельна от вальяжности,
И сад, утомленный собой, в белоснежной усталости, -
Все бредит тобой,
Обновленный покой,
Крещенской воды и морозной радости.
 *** ночь с 21 на 22
Там, за горами, солнце вброд и в море,
Цветет ко дну закат.
Миры как храмы, храмы же как поры –
Дыханьем в райский сад
Вперяются – а ночь густа, как прорубь.
Земля, вращайся вспять!
Пусть кажется – что звезды вспенил голубь,
А время расклевать
Слетелась стая. Годы ли, минуты –
Пшено пшеном.
Мы дети рая в створках перламутра
Ко дну идем.
Той глубиною, солью и простором
Дух вечным стал
Сыта землею и наскучив штормом
Я Твой вассал,
Бог Безымянный в Имени, Царь слова,
Безмолвных птах.
Народ избранный Твой, на все готовый
Не смертный прах,
Но прах живой, и теплый, и родящий
Господь меж нами
Как зной, как колыбель надежд летящих
И как цунами.
***23
Блик почти дымится, испаряясь,
В росе трава, дыханье, даже звук
Из шеи теплой чуть трепещет, повторяя:
Как много в мире эха – редко дух
Звучит неистощимо, откровенно,
Цветеньем обжигает сад и вены,
А миг пророческий – смиренный и глубокий –
Так дерзновенно обретает свой язык,
Что стали логосами все ростки и соки
И стал пророчеством в крови текущий блик.
*** 24 Воскресенье. Причастие
Ветер напрасно волнами играет,
В мире царит покой.
Из топей Египта вышел Израиль
Любовь неподвижна, как зной.
В пустыне нет ветра, в пустыне нет тени,
Господь указует путь,
Мы были беспомощны, словно растенья,
Мы в вечность смогли шагнуть.
---
На камнях, глыбах льда – трава,
Трава на стеклах, на замерзших пальцах,
И инеем покрытые слова
Хотят тепла, как древние скитальцы
Из мифа в миф: Гомер, Вергилий, Пруст.
И поплыву меж миражей и слов,
У ветра силы снова наберусь,
А теплый ком земли, хотя не нов,
Впитавший все следы, всю память и забвенье
Так притягателен, как откровенье
О мне самой и о тебе, мой древний
Осколок отцветающих сиреней,
И теплого «привет»,
И чай согрет,
И ждет тебя и утра.
Трава целебна – в каплях перламутра.
***28
Смерть-лазутчик везде проникает,
Обцелует мосты дотла,
У печали моей продлевает
Синей тенью густые крыла.
---
Помилуй мя Боже – боль согнула меня до земли.
И воздух порожний – сжигает порожние силы мои.
И нет мне прощения – за то, что я верила: счастье придет.
Мне стать бы смиренней – чем паутины незримый полет.
***29 января. Пасха в Египте
А если вымрут или изомрут,
Чтоб не испить потуги бытия,
Египетские девы, изрумруд
В зрачках зеленых молодо тая;
А если ночь обвесит тишиной,
Как черной простыней, по горизонту,
Весь круг земной, нахлынувший с волной
Из космоса бесполого к экспромту
Трехмерной яви, сочной и живой, -
Забуду мрак всех если и покуда
И египтянкой смугло-золотой
В уставшем Ниле буду мыть посуду
И вытирать о горькие лучи,
Летящие из солнечных эклиптик,
Куда апостол Петр вставлял ключи,
Чтоб в Рай вошли, умершие в Египте.
*** ночь с 29 на 30 января
Вот вырастают из минут
За веком век, смещая плиты
Материков – в их снах растут,
Как в подземелье сталагмиты.
Пещерный разум в темноте
Рождает миф, рождает веру,
Что солнце в звездной высоте
Подслеповатые химеры
Соборов древних созерцают,
Что воздух густ от ароматов.
И в сердце айсберги растают
И бельма на глазах, как латы
И как броня от жизни, полной
Столь прихотливым обаяньем,
Что подвергаются изгнанью
В пещеры все, кому так больно
Дышать огнем весенней плоти,
Внимать грозе, сотрясшей ад,
И воскресать в поту и рвоте
Средь покаянья и утрат.
***31
А нищим солнце подает лучи,
И холод учит нас терпеть…
Бездомность купленной свечи
На кладбище спешит сгореть.
А слышит нас один Господь,
Мы безнадежно ждем пощады
От глухоты, которой плоть
Хранит себя в преддверье ада.
А я расслышу зов и плачи,
И больше денег не считаю,
Ведь лишь оплаченным без сдачи
Себе я вечность покупаю.
***1февраля
Живу Христу, не этим дням и весям.
Живу покою, легкому, как свет,
И не устану жить, ведь в поднебесье
Созвездья исполняют менуэт –
И жизнь, как менуэт, минует скорби,
Лишь в плоть они вонзают клюв, как цапли,
Лишь тело поражают, но не дух.
Благословляю каждый миг – ведь собран
В нем целый мир – и вечность вся до капли,
И счастье, сочиненное для двух…
***2
А ты семь раз сказал мне: «слишком поздно» –
И поздний снег, и первые цветы,
И бесконечность белой лозы,
Что серпантинится с небес. Пусты
Лишь те слова, в которых нет надежды,
Лишь те глаза, в которых нет весны,
Но в небо расцветает мне подснежник,
Оттают и цветными станут сны.
Над снегом торжествует только нежность,
И близкой масленицы жаркие блины.
*** ночь с 3 на 4
Благословенна ль музыка утрат
Благословенна ль ночь, что льется в горло
Кагором, что никто не виноват
В том, как пьяна я этим миром сорным
Была, что этот город глух и нем
И жаждет исцеленья и прощенья.
Но вместо слов – густой поток фонем
И покаянье тонет в своей тени.
Но я люблю – и прогоняю чад
Безумных слов, безумных откровений
Раскаянье сжигает этот смрад,
Который мне казался вдохновеньем.
Я каюсь в ночи, выпитой до дна –
И в том, что смерть звала в подруги.
Душа, как музыка, подвижна и больна,
Но забывает в песне все недуги.
Душа звучит – и мировая скорбь
Ничто – и боль горячей думы,
Я очищаю дух от сорняков,
И слышу музыку любви сквозь стон и шумы.
Благословен лишь день, лишь ветра прядь,
И зайчик солнечный, что прядает ушами,
Благословляю каждый шаг и пядь
Светлейшей болью, царствующей в гамме
Восторгов, звуков и благоуханья.
Благословенна жизнь и всякое дыханье.
*** 6 февраля
Сухая ветвь отломлена, как блик,
Кровоточащий раной междометий
На корке снега, - серебристый крик
Заката с каждым вздохом неприметней –
От снегопада ночь густа, как плоть,
Но нет ни тени нежити, глухие
В снегу ресницы, дупла, лунный ломть,
Небесной каши манная стихия.
И лишь в раю цветет сухой надлом
И слух свой обретают сад и тело,
Земное бытие осиротело
Вперяет в небо вопрошаний шторм
И шторм ответов, просоливших море
И слезы и горячую росу,
Которую, как благодатность горя,
Под влажным веком в вечность унесу.
***7 февраля. Причастие.
А крона неба покачнулась, и звезда
В белок ладони улеглась, на ладан донный,
Смотря из раковины на суда,
Как на миры, через бессонный
И пучеглазый шторм – пучина вод
Бесчисленное море
Зрачков для Кухулина вознесет
В волнах. Небесный Аргус сорит
Очами – и почти что слеп,
Лишь море копит жемчуг, зренье,
А каждой раковины благодатный склеп
Готов раскрыться оком в воскресенье.
И шар земной покрыт морями глаз.
Он хаосу стихий воздушных
Давал отпор воинственный не раз,
В своей изменчивости простодушной.
А море созерцает мир
И порождает бабочек из пены
Волны, полупрозрачной и смиренной,
Вылизывающей палимпсест до дыр,
Чтоб сквозь языческие строки
И всхлипы бегства или лая
На нас глядело Твое Око,
Больное сердце обновляя.
*** ночь с 7 на 8
Густые сны, малина, ежик мой, в сметане
Измазав нос, топочет нам про лето,
Про то, что солнце совершив скитанье
В эклиптике, вселенною задето
И капельку бездомно, как туман,
Который спать ложится где попало.
И только наш исчерканный роман
Полетом ласточек – нимало
Не пострадал от всех вторжений
Дождей и паутинных нитей,
В нем запах дома царствует смиренней
Прозрачных облаков в зените,
Испачканных в помаде
Заката,
Неведомей, забытей
Дыханья сада,
Прозрачнее – любви. Не виновата
Она, что мы склоняемся в быту
Любви, любовью…
Что для нее одной нет слов во рту,
Лишь междометья выгнут брови,
А звуки в собственном соку
Текут и тают – и текут.
*** 11 ночь
А вечность истекает, как слеза
О прожитом, о сладости молитв,
И я сама теку, как стрекоза
Влюбленно ветер осолив
Той бесконечностью соленых созерцаний
И карстовых пещер солоноватых
Слегка картавых,
В которых мне Господь среди мерцаний
Немеркнущий, невинно-виноватый
Неугасимый свет оставил.
Он солон, солон. Соло ночи,
И мрак времен и сумрак лет
Родит звезду. Ей осолится дух пророчеств
И словно пена солон свет.
*** 14 февраля. Сретенье. Прощеное Воскресенье. Причастие.
А мы идем на Сретенье Христу
Из горькой боли сладких заблуждений
И из рутины серых размышлений
По эту сторону надежды и по ту…
Из вязкой круговерти суеты,
Из дома выметенного сквозняками.
Земля и небо навели мосты,
И встали радуги меж нашими сердцами,
И торжествует древний Симеон,
Псалтирь поет приветствие Христу,
Ведь Богоматерь, подобрав хитон
В храм по ступеням всходит, а пастух
Привел для всесожженья двух овечек,
И ладан с блеяньем смешался на пороге,
А мы всю жизнь брели к тебе навстречу,
Средь суеты печалуясь о Боге.
***16
А я не заглушаю боль надеждой,
Моя печаль густа, как сладкий мед,
Лебяжий пух одел мне руки прежде,
Чем я сказала: Все свершилось – вот…
Вот теплый дом, согретый тишиною,
И детский плач, растаявший в любви,
А мы качались с долгою сосною
И улетали в небо – не зови
В земной уют, где так тепло и сухо,
Вся плоть летит, покрывшись чистым пухом.
***17
Я счастлива была, как этот месяц,
Что занозил собой глухое небо,
Я счастлива, и, кажется, не весит
Ни грамма чашка с чаем, булка хлеба –
Лови! – в ладони мякиш, блики, тени
И каждый миг чистейшего похмелья,
Но к ночи сердце бьется сокровенней,
Оставив недопитым миг веселья.
---
Я, кажется, была пьяна навзрыд
Промокшим снегом средь косящих фонарей
И одиночеством, которое томит,
Как вкус всегда невкусных сухарей
И слишком уж тяжелые крыла,
Я лучше бы гнездо свила…
Но снег не слушает меня, но снег валит –
И одиночеством я счастлива навзрыд.
***20
Я так беспомощна, как столб густого дыма
Стелюсь, смешавшись с ароматом трав,
И подставляю небу вымя
Клубов молочных напитав
Простор предощущеньем новой жизни
Предощущением тумана,
Он поглощает пепел и смех тризны
Покоем, загустевшим, как сметана
Из молока молитвенной коровы,
Осоловевшей, увидав, как ты безмерно
Родное небо. – Сладостны и новы
Густые травы горько-сладкой веры.
***21 Воскресенье. Торжество Православия. Причастие. Диптих.
О чем кричит весенний мрак окрест?
Что сердце жаждет?
Восходят тени, обретая зренье, жест,
Плоть,
Что однажды
Уж сброшена – как ризу,
Как милоть,
Как восхожденье на корабль –
И парус поднят
И сладки бризы,
Ал коралл,
И ветры гонят
Всех нас навстречу толще неба.
Восход ликует свой хорал,
Он бликами, текучими, как зебра,
Вкось океан расцеловал.
--- Покой.
Медлительны позы святых,
А Богоматерь,
Коснувшись врат золотых,
Входит в объятья
Иерусалима
И храма трепещущего тишиной.
Там за спиной
Оливки, и смоквы, и сливы –
Здесь же иной
Приносим мы плод терпеливо
Плотью больной
И духом воскресше-счастливым.
Ночь за кормой
И мир проплывающий мимо.
***23 перед рассветом
Я стала тенью от кувшина здесь на фреске,
Вдохнувшей ветер Палестины, жаркий, резкий,
Геометрических узоров арабески
И Божий День.
А я лишь тень средь благодати – светотень.
***25 Иверская
Я небо взглядом трогаю на ощупь
И, словно глину вязкую, на обжиг
Вставляю в печь рассвета.
Сегодня небо, взяв в обхват -
Пушистой шестью козьей -  рощи,
И плечи, и ладони – вся одета!
Спешу, прохожий,
К вратам - ведь к Иверской звонят,
И вечность дня в небесный плат
Втекла, светлея осторожно…
***26февраля. Фотинья
А плоть смешалась с волнами, но выжила
И острый камень пробудил от муки
Крушенья корабля, что вспенивает звуки
Разбитых в щепы мачт, весла,
Плашмя на воду –
Упавшего, и – Провидению в угоду –
На нем я доплыла
До просоленной горечи холодных островов.
А водоросли в волосах – улов,
На завтрак и обед
Обещанный. Мне жить здесь много лет…
Я буду, словно Солнце, непримет-
но путь свершать, стремясь к Тебе лишь – к Одному,
Бог, даровавший берег.
Благословен мой одичалый след.
Я в этом царстве ветров, снов и му-
ки стану светлячком беспечной веры…
***28 февраля. Св. Григорий Палама
Запущен мир – как рак, а не как сад,
И метастазы – не выполоть
Весенний пир – капель и птичий гвалт
И тени в вазе – не вымытой,
А праздник был – и в жилах плещет звук –
Омою словом – безропотным
Все, что разбил – ты, чаша ли из рук
Упасть готова – кроткая
Печаль-надежда – сердце, льющееся в такт
Тому, что прежде – так радовало: жест и знак.
Любовь лишь безмятежней
От беспричинности своей. Валежник
Оденет словно сад,
И небо царствует вокруг – и под, и над…
***1марта
Скрижаль тревог в моем сердце,
Грусти скрижаль,
И солнце выплачет в меццо-
Сопрано всю даль,
Все жесты, всю немощь и репы
Тугую милоть.
Не вен, а лучей плотный трепет
Ткет мою плоть.
*** 4 марта. Голос из-за моря.
Проголодавшееся слово
Ждет наших чувств
За ветер с моря бестолковый,
За саранчу
На карнавале в Тель-Авиве
Плачу приветом
Глубоких сумрачных рассветов
В беззвездной гриве
Московской ночи – кобылицей
Сломавшей все – и сны, и сохи,
И мы рассказываем в лицах
Сюжет, созревший при Горохе,
Да, при царе Горохе – впрочем,
Мир сладок в глыбах многоточий.
---
Мы люди разных культур и галактик
Ищем тепла в голосах друг друга.
Землею пропах мой вольный характер,
А ваших насмешек надбровные дуги
Уже не взлетают к межзвездной коре.
Миры повстречаться в пространстве скорей
Могли бы, чем глыбы сердец человеческих.
Но глупостью встреч одиночество лечится.
***4-5 марта Александр Качинский «Старик со свечой»
Кровь холодеет, а свеча пылит
Соцветьем бликов на ладони.
А смерть пророчество и щит
От умиранья и агоний.
И вот в преддверье торжества
Рожденья в вечность – верьте...
Душа любви отдаст права
На восхожденье к смерти.
***5 марта. Полет.
Я так хотела неба, счастья, ветра,
Но мир лукавствует безвольно.
И посылают только волны
Тугих порывов – не ответы –
Мне небеса.
И высыхает, как роса,
Во мне бессмысленность печали.
Я стала легче паутины,
Я стала бестелесней дали,
Ни крови нет во мне, ни сплина.
Я всех люблю, я всем довольна,
Но быть счастливой очень больно.
6 марта***
А сон смешал меня с дорогой
Овраги полны откровений.
И смотрит ночи глаз бульдогом,
Репейник целовал колени,
И бьется в ужасе приблудном
Пульсар в запястьях жаждой слова
Твержу, густея плотью, словно
В молитвах счастье непробудно.
***7 марта. Крестопоклонная неделя. Новый Завет (Благодать) и Бытие начинаются с любви ко Кресту.
Крест раскинутых рук,
Одиноких ночей, одичалых бессонниц,
Бестелесных, как звук,
Как в крещендо морей вражья конница тонет,
Поглощая и след, и ненастный рассвет,
Все, что было и будет.
Крест - бесстрастный завет с бесконечностью бед
На раскисшем безлюдье.
Торжество бытия и покой чрез края,
Озаренье любовью.
Крест – любовь без конца и сиянье лица,
Обновленного болью.
Полнота крестоношения – полнота любви – полнота бытия. 
***8 марта
Мишка спит в своей кроватке,
Ангел мягкое крыло
Подложив под нимб, спит сладко
Домик снегом замело.
Лучик спит на пряди Маши.
Мир уютный, снег домашний.
***11марта Любимому Андрюше
А ты сжимал в своей руке
Тягучий камень новолуний
Металась ночь в твоем зрачке
Восторгом тени. Нет приблудней
Случайных фраз на языке
И долгожданней. Дух вещуний,
Молитвы дух в густой строке,
Излившей мед или соке.
--- Исход души
Изведала твоих дорог
Изысканную многозначность,
А мир от слез моих промок,
И смыт, и ничего не значит.
***12марта
Изгиб дорог
В свободе долгожданного пространства
Стяну шнурок,
Но не в ботинке – наше братство,
Или сестричество, не расползалось чтоб.
Хранит сугроб
Святые узы дружбы – снежный ком
Мы локоть к локтю, тая, потечем
Ручьем весенним становясь, теряя плоть,
Но обретая скорость и дар речи
Поверх пифийских просторечий,
Что образуют топь, и мрак, и соть
К той несказанной изощренности глагола,
Что мир из грязи, тряпок, валидола…
Что мир творит из пустоты,
Благословляя дом, в котором ты
Быт сопрягаешь с прихотливой фразой
Витиеватой тени той допотопной вазы,
Что древний грек разбил на свадебном пиру.
Но разве из аттической лишь грязи
Родится мир краснофигур-
ной вазы и ожиданье счастья каждую весну.
*** 13. Родительская суббота
А если нам останется сухарь
От этой плоти мира на дорогу
В то царство, где откроется букварь
Азы любви сопрячь с прекрасным: - Богу,-
Ему лишь Одному проложенным путем,
В те дебри сердца, где не ведомы яруги, -
Благословим и путь, и зябкий дом
И все, что чуждо сердцу на досуге, -
На благодатнейшем досуге бытия,
Которому не нужны свечи, спички.
И кровь во мне журчит, как лития,
Творя по вдохновенью, по привычке
Молитвенный псалом заупокойный,
Который вечно на сносях –
Он порождает жизнь и попирает прах
Привычки есть и спать, почти помойной,
Укоренившейся в костях,
Напоминающих мне болью зычно,
Что дом мой – там, что здесь – в гостях.
---
Но не забудь
Свечу задуть,
Чтоб в одиночестве глухого мрака
О смерти думать – зерна мака
Сном Царствия взойдут – но не могилы…
Родит нас смерть, в последний миг дав силы,
И очищая голову – головку лука
От лишней памяти – от муки
Земного бреда в сопредельном царстве
Предчувствий и полета, и мытарства…
Предчувствий света и любви без тени,
Где каждый виртуоз любви и гений…
*** 14 марта (13 июля 2013)
Любовь: свет в свече, луч в луче,
Свобода скорости на повороте –
И слуха.
Лишь плоть влюбленных стала в мире духом,
Чтоб длить в любимом свет, запевший в ноте
Страданья крыльев, что проклюнулись в плече.
--- Фаэтон
Господь царит над простором
Молитв, надежд и дорог,
А жизнь пролетела так скоро,
Что, кажется, все было в срок,
А конь златошерстый страстен,
Он дышит огнем светил
И внемлет моей кроткой власти
И даже намеку удил.
Лети ж средь межзвездных рытвин –
Мой бицепс упрям и молитвен!
***15 марта
Сентиментальность древних откровений
Их мне пергамент нагрустил
Мой древний прах цветет под небом в энный,
В бессчетный раз – светилом средь светил.
***18
Я немного первозданна
В этом хаосе стихий,
Огнедышащим туманом,
Превращаясь вдруг в стихи
Ночь на музыку ложится,
Словно в колыбель времен.
И, баюкая, томится
Ожиданьем окрылен
Бравый конь – моя десница.
И от звездных веретен
Путь молитвенный продлится
В явь и в сон.
---
Земле одиноко кружится, -
Приглашаю на вальс или на белый танец
Последнего снежного дня (ошиблась: последний снег шел завтра)
---
Я сегодня вас покидаю
Только на эту пару часов,
Которые, как молоко, убегают
В вечность, задвинувшую засов
За собой, покинувшей мир остывший –
Холодно жить, но теплей ли отжившим…
***21 Воскресенье. Причастие. ***Св.Мария Египетская
А что мне суетный песок
И лава неба надо мной –
Душа прошла наискосок
И вечный мир, и мир земной,
И просит света у Творца,
Чтоб тот, нетварностью блистая,
Преобразил вдруг до конца
Всесмертная во всесвятая.
***24.08
А город распластался птицей
В моих невысказанных снах
И учит горячо молиться
О крыльях – их последний взмах
Сегодня уже вечность длится
И завтра тоже будет вечность,
Раскисших в лужах просторечий.
А я подставлю небу плечи,
Пусть лучше стынет легкий прах,
Чем тот уют, который лечит
Болезнь любви, жар на губах…
И заставляет забывать
Насколько древен дух чуть вечный,
Что эта узкая кровать
Вмещала то, о чем чуть беспечно
Могу лишь Богу рассказать,
Ведь тяжела снов благодать,
Что тишиной пропетый ветер
Ложится тогой на амвон,
И притекает на рассвете,
Спешит к Тебе со всех сторон
Весь мир, и в тварях и в столетьях,
Благослови все претерпеть их.
Меня благослови все претерпеть
И бесконечна ночь – всегда и ныне – впредь.
***26
Но разве знаешь имена ты? Имя…
Как луч зовут? Он просится в ладони.
Опавший лист порхает мимо
Ствола и веток – посторонний
Густому чувству бытия.
Оно томится жгучим месивом,
Как в ящике Пандоры, век тая
Все счастья и несчастья, что отвесила
В коробку черепную, в мозг – моя
Всевластная любовь – я становлюсь светлей,
А время лавой жгучей все больней
В извивах мозга пробирается к причастью
Надежды, упоительно скорбя,
И хочет стать крупицей, долей – частью
Беспечной песни, славящей Тебя.
***28марта
Сережки верб плачут
От восторга и от святой воды,
А брызги слез значат,
Что настало время постичь следы
Ослятей нам в сердце
Вдавленных – копытцем и тишиной –
Средь шума толп верных и иноверцев
В базарный день, людный, пропахший перцем,
Постичь тот мир, коим сквозь крик и зной
Темперой, излившейся на левкас
Христос обрел верных – обрел нас.
***1 апреля. Чистый четверг
На озере соль, не лед –
Солонка на Тайной Вечере.
Дикий мед принесет
Сердце лишь человечье.
Овцам – дать молоко,
Звездам – пролить сиянье,
Трапезе сто веков –
Двести ли длить сказание
О том, что земля улов
Вечности в полном брения,
Полном теней и снов
Мире в текучем времени.
*** ПАСХА (4 апреля)
Нет смерти – лишь тишины плетенье.
Сплетется мысль невесомо с плотью,
И белый стих, словно саван плотный,
Разорван в клочья в час воскресенья.
Надлом истек, как судьба, многоточьем.
И каплет свет – словно сладостный сок.
Все, что поймем, мы поймем между прочим.
Все, что поймем, мы поймем между строк.
А ткань любви плоть оденет в зренье –
Я соткана лишь для воскресенья.
***Фомина неделя ЖЕНЫ МИРОНОСИЦЫ *** Маме (11 апреля)
Ты отмолишь мою рану,
Я несу ее в гортани.
Воскресенье в зыбкой рани,
Славя криком постоянным
И молчаньем.
Миро сладкое приносят
В мир, натерший мою душу,
Твои длани,
Твоя проседь,
Теплый поцелуй воздушный.
Я сама добрее стану,
Словно солнце сотворила.
Ты отмолишь мою рану –
Мироносица Мария.
*** 12-16 апреля
Мир предрассветной тишины,
А я рассвета
Исполнена. Почти слышны
В едва согретой
Ночи – шаги. Как тихо нас
К воскресшей плоти
Ведут, чтоб дух, как в первый раз,
Ликуя в ноте
Совоскресенья, и творил,
И был очищен.
Хотя и нет среди могил,
Кого мы ищем,
Сплетаются зачем-то руки
В иероглиф боли.
Сегодня ангелы разлуки
Размыли соли.
Они гнездились в каждой ране
И в каждом горле
И были смыты в покаянье,
И скорбь отерли.
Нам ангелы. – Им соликуя,
Забуду тризну.
В ладошке яйца мне воркуют
О вечной жизни.
***14 Воскресшие слова
Что принесу с собою в извилины, в квартиры?
Мир, что потрогать, – мир, что только снится.
Стреляй из чрева в связки, словно в тире,
О слово, с небом сталкивайся колесницей,
Из груд обломков воскресая, из кургана,
Звучи: «Я есть, я с Богом, я Светлана».
---
Не бери у меня этот город взаймы,
Я тебе за него целый мир отдала:
Он струится по ветру подобьем сумы
Или против теченья – подобьем весла.
*** ночь с 14 на 15 апреля
Среда все думала, не стать ли четвергом,
Закат не знал к закату ль он – к рассвету,
А город белых храмов за окном
Не замышлял измены форме ль, цвету.
Он оставался белым в гуще ночи,
Он белизною царствовал средь бед.
«Сама ты станешь белой, - он пророчил, -
Ведь что белее, чем рассвет».
--- 15
Ты варишь суп из черепахи
Да из империи – от Крёза,
И Дарий сыт – истлев во прахе,
Ты все поймешь – немножко поздно.
--- 15
Я не хотела бы бесплотно умереть
Судьбе в угоду.
Зайчонок лунный серебрит на счастье медь
Огонь и воду.
***17апреля
За шаг до слова, за миг,
Багульник, весь в белизне,
Любовный подарит язык,
Святой, неведомый мне.
Диким цветением лилии,
Как Соломон одетой,
Скажу: - Нет на свете счастливее
Рыбы, тобой согретой
В объятьях, - из глубины
Ты выманил, - отпусти!
Сама я знаю с весны,
К кому мне плыть и идти.
Ах, нет! – и в бездонный мой рай,
Любимый, не отпускай!
Я горько люблю свободу,
От воздуха онемела!
Чешую заброшу в воду
Переоденусь в тело.
Чту любовь в катакомбах
И символы рыб при лучине.
Впишусь виноградом в ромбы,
Сушею в круг пучины.
Я стану твоей молитвой,
Я буду твоим хлебом,
Сквозь сети прошедшим и сита.
Благословим небо!
*** Воскресенье жен мироносиц (18апреля)2010
Я пришла в этот мир, чтоб уверить: люблю,
А из мира уйду, чтоб сказать: не разлюбила.
Распустился инжир, сердоликов салют –
И полью я звезду, чтоб скорее всходила,
Чтоб ладошку твою – и ладони мои
Холодил дивный плод – как разлука, запретный,
Искушенья томлю, – хоть и пчел здесь ро;
Водят свой хоровод – воспевая вкус лета.
Он приятней в росе – в янтаре он мне слаще.
Жаждем, алчем мы все – счастлив, кто не обрящет,
Не отведав до срока… Райский мед стережем…
В ночь олень долгим оком – нас уносит вдвоем…
***21 апреля
Вот герб или гербарий для распятых
На древе рода и любви, -
Глухая сныть, аскетствуя, от клятвы
Излечит – мурава, в ней муравьи
Из черепинок череп-муравейник
Сплетают – и осоку, и надежду
На то, что зависти не будет: твой соперник
Осляте подстелил уже одежду,
А не на пепелище искушений.
И я целую крестоцвет так нежно,
Как будто на губах моих пыльца
Цветущих бликов, глубины и тени
Твоей улыбки, солнца и лица.
***23
Есть только крест – им скрещены дороги
Любви и времени.
Как много света льется за немногих
Из рук и темени.
---
Ты из Египта вывел бренный разум,
Боится бес креста – Христос сильней.
Мне победить придется разом
Больную память и страстей
Клубок червивый.
Ночь.
А парка, словно нежить нежит нить
Затем, чтоб оборвать –
Случайных звуков хриплые мотивы –
Молитвы раковин непроч-
ных и в песке. Мне нужно быть,
Чтоб быть счастливой,
Чтоб быть счастливой – нужно мне страдать.
---
Из рода вышла, как из пены.
---
Мне в жилы соль дана
Не родом и не морем, а Христом.
Молюсь о племенах
Отхлынувших и жду в свой дом
Диковинную рыбу, вольную, как ветер,
Благословляя брызги. Петел
Весь жемчуг расклевал в слезящихся ракушках, -
Без слез немного сухо мне на суше.
Когда ты приплывешь, порвав все снасти,
Позволь, чуть-чуть поплачу я от счастья.
Наплачу каплю, море намолюсь –
В нем жемчуг порождает мне моллюск,
В нем парус говорит: «Я полон веры».
Он полон, но не я – любовь без меры
Могу вмещать и отдавать.
В любви душа безмерна – не халат на вате,
Хоть стегана – смог ветер отстегать.
Кто вечно пьет любовь, не скажет: «хватит»,
Кто любит, тем нельзя себя понять.
***25 Афон («Ты даром ему не нужна»)
Во мне соединились все стихии,
Но быть стихийной – не хочу.
Ночь разливает сумерек ракию, -
Прокимен тишины я отмолчу
На глас осьмой –
В нем грезится прибой.
Он прибивает к небу мою душу.
И там за миром, за небесною стеной,
Я выну из ушей своих бирюши
Плотск;го слуха.
И бедный разум мой зажжет лампаду духа.
***27 СОЛЬ
Даром только ветер ходит
Собирать пыльцу с цветов,
Лишь звезда с звездою водит
Хоровод среди миров.
Здесь на перекрестке ночи
С позвоночником моим –
Все не даром, даже прочерк
Под крестом среди могил:
Он оплачен солью серой,
Выкрошившей на камнях
Надпись: я царица меры,
Все безмерное – лишь прах.
Я царица вкуса – древний
Пир не вкусен без меня,
Я та грань, которой гений
И живой воды смиренней,
И бесплотнее огня.
***28 апреля
Мой шаг пошел слегка в затяг
И кончится лишь с новолуньем,
Ночь сбросила бы как пустяк,
Репьем приставшую к полудню.
***1мая
Над свитками усдичива,
Чтоб помнить повезло:
Добро всегда обидчиво,
Навязчиво лишь зло.
А голуби рассеялись,
И вороны кружат,
Как много нужно семени,
Чтоб мир воскрес, объят
Молитвой и цветением
В подсолнухах и над…
***2 мая
Тишина проросла в ладони
Дорогой, молитвой,
А мир с каждым мигом просторней,
Росой политей.
--- Кельтский миф
Вот змей свивается из трупов адских
И дышит серой,
Градом.
И каплет жир дебелый,
Скотский
В пасть змеи. Как здесь спасаться верой,
Когда твой враг сегодня околелый
Стучится в гроб о доски
И кары-кары просит
На голову твою.
А вот утроба все, что съедено, поносит,
Смердит салютом.
Мы все у гроба на краю,
У каждого на вход своя валюта.
Змей крошит кости гордецов
Хвостом, как дышлом.
И трупным ядом мне в лицо
Смердит и дышит.
--- И вот повержен гадкий зверь –
Он весь в крови, он весь в щетине.
Отныне лишь любовь царит, поверь,
Царит лишь благодать отныне.
--- Чтоб трупный гной стал перегноем,
А лилией – сало,
Молилась, как тень, я у аналоя
Псалмы я читала.
Чтоб плоть становилась прозрачной, как ветер,
Чистой, как воды,
Томила на солнце, будила с рассветом,
Забыла про отдых,
Пока в моих жилах, хоть капля от яда
Сального змея, -
Заброшу язык воспаряющих радуг
В темя Тимея.
А лилия белым цвела над гортанью,
Над плотью разженья,
И поверяла страдающим тайну
Второго рожденья.
***3мая
Не покорять – творить миры
Мы призваны: раскрой ладонь,
Цыпленок желтый, как огонь
В ней вывелся из мишуры.
Из чресл – сад.
Ветвями тянется к восходу.
Желток небес течет в закат,
Чтоб все, кто глухи и слепы
Испили воду –
Малиновый густой нектар –
Прозрев: из скорлупы
Рожденный мир – как чадо стар,
И как младенец мудр,
И как дитя среди больших застенчив.
А муза утр
Рождает невечерний вечер
В том мире, что творили мы вдвоем,
И унесем
В родную вечность,
Туманы подложив себе на плечи.
***4-5 мая
Преодоленье воли – волей,
И тишины – безмерной тишиной.
А чувства растворяются как соли,
Как рябь тончайшая в безмерной и глухой
Тяжелой влаге сновидений,
Слепящей глухоте низин.
Планктон придонный – порожденье брений,
А мысль, как камбала ощупывает блин
Морских глубин – творит им поминанье
Владельцев панцирей, хребтов, ороговений, -
Всех форм – искрошенного в мел – изгнанья
Из жизни, - словно откровенье
Оно мой слух, и нюх, и ощупь обостряет, -
И кажется, что это зренье
На кончиках подвижных плавников
Во тьме ныряет.
Итак, вот камбала ощупывает дно, -
Мир – скопище смертей, и нелегко
Благословлять мне поминальное вино
Из погребов существ, не погребенных
В стомах.
А жизнь – со-бытие и со-крушенье
Со всеми формами бессмертья – в донных
Просторах
Со-памяти и со-поминовенья.
***6мая
Чему мы научились у Дученто –
Землею небо измерять,
И в райской неге far niente
Или сиесту узнавать.
--- Левкои первозданной левизны,
Непоправимой правоты испарина:
Пусть сединой виски обелены
От правды – она горше белены,
Черней татарина
Монголо-, вымершего впрок,
Чтоб тяжелее фолиант шел из печати,
Пронзая, кровеня висок,
Ведь жизнь на редкость поперек,
Когда душа вдоль благодати.
***7мая
Желанье видеть – черемух сгущенье
В белом удушье, пронзенном вздохом.
Желанье слышать – сердец сокращенье
Кратное вечности или крохам
От дольки времени и от доли.
Жизнь – это боль, но ей сладко быть болью:
Жизнь – желанье соли
Остаться солью.
***9мая Воскресенье
Как древний папоротник - книга бытия -
И как папирус - развернулась пятерней
И Пятикнижьем, ведь вначале было «Я» -
Божественное «Я» в щемяще-восковой
Я-нтарности.
Взимает взятку ночь молитвой и постом –
Межзвездная пчела, изжалившая плоть, -
Она вся в язвах старости.
От ядов мозг ясней – и забывает в чем,
Он сладость находил, как сладок сгнивший плод.
О вожделенье неба, духа и бессмертья,
Что сердцем рождено, но не пропето,
О вожделенье первозданной тишины.
Мы смертны, чтобы в круговерти
Материй и миров – учились ждать весны,
За коей не приходит лето,
А может,
С которой лето сплавилось летя, как стрекоза
За мир, как за порожек,
За поворот времен и за…
*** 10 мая
Взахлеб горячей болью и листвой
Весна творит на воздухе настой
Цветенья вишен и извилин мозга,
Влюбленных в этот запыленный воздух
Пыльцою всех растений и надежд.
О Боже, тот Что Будет, Есть и прежде
Тычинок алычи, что алчет света, Был –
Когда меня Ты сотворил,
То дал мне душу, что в одной любви
Найдет опору – мир перевернуть,
Мой кроткий прах земной благослови
Дышать любовью и любовь вдохнуть
В земную грудь,
В ее сиротство, одичалость, старость.
Мне без любви не дать надежды одиноким.
Я без любви безвольна, будто парус,
Хлебнувший горя, но не ветра столь глубоким
Глотком,
Что соль морская кажется десертом,
Пирожным,
Сладостным вином,
Но не об этом –
Речь о любви ведем.
О Боже!
Благослови нас мир творить вдвоем:
Твой замысел о нем
Ему же возвращать.
Любовь – жасминов благодать,
Шмелем молитвенно воспетых.
Любовь – терпение запретов
Во имя счастья разрешать.
Вот просфора мне на обед,
Глоток святой воды,
Чтобы цветеньем изначальных лет
Влилась в мои дни и труды
Любовь. Влилась пчелиным воспареньем
В густое бдение житья.
Любовь – восторг плодоношенья
На лапках перепачканной пчелы,
В лохмотьях быта и бытья,
На ветках слив – в слезах смолы.
***14мая
Не рву растрепанные ветви
Сирени, славящей взахлеб
Настой отхлынувших столетий
На ветре, лижущем мне лоб.
***16 мая Воскресенье
Моя любовь -  густое пламя,
В ней мало воздуха, земли,
А росы снами
Утекли.
Любовь горит и прогорает:
Как самоцветы, предприятья.
А воскресают
Лишь с распятья.
Все раздала и ветер свищет
Среди моих надежд распятых.
И только нищие
Богаты.
И я богата ветром, миром:
Его задумчивым юродством.
Ведь лишь у сирых
Первородство.
Отец на небе – абсолют,
А на земле я словно притча
О бесприютной
Воле птичьей.
--- В четверг было ВОЗНЕСЕНЬЕ
Горячий взмах небес
Простору учит, вздоху
Ветрам наперерез
И времени – по крохам,
Впивающим безудержность надежды и дороги –
Склоняю ветер к небу, а он меня – ко праху.
Но на пороге,
Словно черепахе
У куста
Или уюта, дома и привычки к крыше
Мне не сидеть – я слушаю и слышу,
Как дышит
Неспеша
Покоем мандорла любви – и грозный свет креста.
И им вослед
Стремит душа
Свой свет,
А впереди – туман росистый
Сгустившийся гиматием  в ассистах
Волной облекшим плоть, присущую Творцу.
И чистит крылья мир, чтоб стать Тебе к Лицу.
***22 мая СВЯТОЙ НИКОЛА МИРЛИКИЙСКИЙ
В лачуге пустой ветер – ветер сквозь щели стонет.
Бездомный мой дом светел – голод и боль хоронит.
Хотел я продать дочку – пусть моряков потешит –
Но золото дал Отче – нищему мне и грешному.
Я старшую дочь выдам – за царского логофета
Пусть скажут: таких не видели – красавицы и поэта,
Пусть жизнь их росой станет – ночь увенчавшей верой,
Любовь лишь одна не старит – вечность даруя щедро. 
Я среднюю дочь выдам – за мудрого аколуфа
И злато со дна выну – дом возвести из туфа,
А сердце – из новолуний, - из сладостных обновлений,
Чтоб девочек говоруний – и мальчиков (каждый гений)
В нем слышен был смех выну – то есть во веки вечные.
А младшую дочь выдам – за продающего свечи
За милостыню давшего – в облике горьком нищего
Царю всех царей, звавшему – воскреснуть всех нас, почивших
В суетном сне бдений – в суетной ночи скуки.
Душа воскресает в смиренье – к кресту пригвоздив руки.
*** ТРОИЦА
Грозой смывается печать
Непропеченных возражений счастью,
И явлен день как благодать
Причастности к творенью – части,
Обрывков слов ли мыслей, накипавших
Ливнем – обрывков жестов тел,
И цельность
Свой предел,
И беспредельность –
Впитавших
Глиной, расцветшей плотью вазы и Адама,
Не эхо жаждущей вместить –
Слова, что будут литься по наить-
ю, чтоб явить
Живую мудрость, ту, что Аврааму
ТЫ
Хотел излить
Под дубом – в чашу из зеленой яшмы.
Когда слова густы,
Безвкусны брашна,
И, словно манна, слаще сот
Густая речь,
А день бездонен: тек, течет
И будет течь.
*** 24-25 ночь *** Метафизическое чаепитие
Молоко вливаю перламутром
В чай, настоянный на смуглых утрах,
Чтобы день, что плавит облака,
Не обжег мне нёба, языка,
Но, перебирая вкусы
Ветром согнутой рябины и шиповника,
Застывал на шее, словно бусы
Памяти рассыпчатой и возника-
ющей из тугоплавких мигов, что в зрачке, -
Его завар погуще чая,
Червями бликов изогнулись на крючке,
Проглоченными вечностью быть чая.
***26
Ваш Бог – Любовь. Он каждой йотой вздоха
По жилам льется ожиданьем света,
Преобразив шипы чертополоха
В доверчивую кротость бересклета.
***27
Когда раскрывается раковина
В мир водорослей, переплетенных с ночью:
«Маревна я или раковна», -
Душа примеряет отчества, убеждаясь воочию;
«Я – Божья».
А страсти ветер стреножил
Морской,
То есть стремительный stream,
Гольфстрим,
Теченье –
Он увлекает донный настой
За собой,
Как изреченье:
«Жизнь – святое движенье».
Движенье души по небосводу,
Измеряющей закатами и восходами
Небесные хляби
И вечность бытия Божья в сердцах,
Бренных, как чешуя ряби
Как прах,
Как пыльца
Осолившая мир весенний,
И мир под радугой ребер,
Цветеньем молитв и порханьем бабочек.
А там – средь морских вожделений
Неба и нёба –
Солнце, как одинокая лампочка,
Влечет и мерцает.
А душа, тяготящаяся одиночеством,
Ищет и таинственно обретает
Свое Божественное Отчество.
30 мая *** Память Всех Святых
Блаженство памяти – блаженство бытия.
Мир, сотканный на миг, продлится в вечность,
И медом в небе льется птичья лития,
Ручьями по земле – птичья беспечность.
Что к папоротникам – в тень рая унесу
На крыльях – прах земли с песками?
Я память скорби с корня отрясу
С цветка любви, меж райскими цветками,
Подол небесный теребя,
Он вплавит в вечность тихую росу,
В которой память обретает понемногу
Свою кристальность и саму себя,
Вобравшую весь мир, блуждающий в лесу
Иных миров и восходящий к Богу.
--- А.М.Г.
Хочу стать бесконечно Божьей и твоей
И вплавленной в восходы бесконечно.
Икар запряг гарцующих коней,
На прочность пробуя Путь Млечный
Копытом лошади, что в яблоках. Запрет –
Вкушать их до восхода и заката.
Он вытянул на смерть заветнейший билет –
Спектакль его судьбы мир смотрит виновато.
Навстречу с солнцем и концом вселенной,
Навстречу с вечно молодым Христом
Мир уступил дорогу ему – тленный,
Истлеть боится, грезя о мирском…
*** 1 июня
Пережитки вчерашнего солнца
Опрокинули синь, и льется -
К дну земному, сгущаясь, не тонет, -
Серой пеной в мои ладони
Небо.
Тайна жизни как ребус,
Хоть доступна на ощупь,
Не понятна ни ветру, ни мраку,
И скулит о ней ночью собака,
Соловей о ней горло полощет.
---
Я читала мелодию ночи
По крюкам новолуний
По хвостам комет и пророчеств,
Осыпающихся многоточьем
В небоскребы, лачуги,
На калиги и чуни.
Становились радугой дуги
Над холкой моих лошадей.
А межзвездный ветер выстругивал струги
Для межзвездных, святых одиссей.
Насаждайте любовью пустые пространства,
И дремучей надеждой – пустые сердца.
А спирали улиток – галактик убранства, –
Расширяясь любовью, не знают конца.
*** 3 июня. ВЛАДИМИРСКАЯ
Кто сторожит наш сад, когда мы спим?
Кто сторожит наш сад, когда нам снится
Миндалевидноокий херувим
Среди калив
В цветущий мир цветением струится
Златых волос. Но бранью брань поправ,
Благословив
Земных чистилищ знойные террасы
Среди летящих копий, стрел, булав
Святая Дева царствует бесстрастно.
---
Я так люблю тебя, святая дева,
О благодатная моя кончина,
Хотела матерью стать – Евой,
А стану ветром, солнечной пучиной.
Благословенна жизнь и вдохновенна,
И каждый миг исполнен благодати.
Я верю в счастье, как Равенна,
Но, как Ревекка, знаю не в объятьях,
А в тишине – в молитвенном просторе
Моя удача плачет в соль миноре.
***6 июня Воскресенье Всех Святых в земле Российской просиявших
Вину не истечь – из вазы разбитой,
Но бликами жечь – ладони самшитов.
На дактиле пенно – шипучих соцветий
Сад небу смиренно – поет многолетье.
---
Тело стало отбрасывать тень креста
На мир, что Бог написал весной – разностопным ямбом
И я поняла, насколько душа пуста,
Пока кровь не сгустится вином – белым, любовным, храбрым.
---
Счастье – соразмерность сил
И веса креста.
Счастье – миро с древних могил,
Моя лишь пуста.
*** 12 июня
О, как эпична громозда
Полупутей – полудорожек.
А солнце выпав из гнезда
В траве сказало: - Я лишь ежик.
А путь творящая звезда
Упасть хотела б – но не может,
Прощальный луч вплетая в косу
Всегда растрепанной кометы,
Она стремглав подносит к носу
Мне тупиковые ответы.
А я – простукав ночь как стену
В обоях звездных. Жду рассвета.
Ведь ежик скажет: – в среду где-то,
Вновь стану солнцем для вселенной.
*** 13. Воскресенье. Причастье. Любимому.
Нас хлебом кормит молодой туман
В загривке
Нерасчесанной ложбины.
Сплетенье снов и трав – с ума,
О нет, - к уму – возводящее ныне.
Все есть у нас: молитвой осолив
Бурьяны,
Рукой я загребаю горсть олив,
(Сладки оливки!)
И черешен.
Блик быстротечный
Вкусней, чем сливки
И сметана.
И хватит пинты - нам навечно
Я обретаю в этом мире лик,
Со мной сквозь лабиринты – и туманы,
Прошедший.
И все, что постигается за миг
До смерти
Со скорбным интересом.
Что ты постиг –
Нежданно
Глядит со столь же скорбных фресок
Феофана.
Но эта скорбь – пребудет в радость нам,
При жизни и в посмертье
Шлющим
Друзьям Любовь – прощение врагам,
Молитву – круговертями
Плывущим.
*** 14
Я в нищете своей беспечно
Из подорожника сошью
Для лета сарафан – на плечи
Ручей тесемкою пролью.
А ветер талию обвяжет
Как пояс – в зное растворится.
Лишь тот, кто любит меня, скажет:
«Она одета, как царица».
***16
Исполненность жизни – жизнью,
А этого дня – грозой,
И кажется соком брызнет
Минуты густой настой.
В ней густ аромат жасмина
И первой черники вкус,
И вяжет четки рябина
Из терпко-нечетных бус,
Но кратных вечности влившей
В горькую завязь плодов
Грядущую сочность вишен
И мудрость наших томов,
Написанных под диктовку
Жизни, исполненной жизнью
И солнцем, в небесной духовке
Пекущем таланты, нумизмы,
Как блики для каждой плоти,
Желающей стать небесной.
И в нос, словно на фаготе,
Мне зной грустит все чудесней.
*** 20 июня
Под когтистой лапой песок,
Обдающий жаром,
Лев, копая в зной изнемог,
Беззаветно старый.
Чуть сырей песок в глубине
Не такой сыпучий.
Как цыпленок бьется в броне
Знойных зыбей – ключик.
А колодец будет глубок –
Воды – плоть теней.
Под когтистой лапой песок
Каждый век влажней.
*** 23
Буду счастлива, тишиной полна,
Как миндаль золотистый,
Ладонь прорезавший своей плотью до дна,
Прозревший и чистый,
Ставший оком раскосым, текущим вспять
К сотворенью времен,
Там, где дремлет дракон,
Где всегда погружен
Дремучий лес неспящих папоротников в сон.
Не воронов, а жаворонков плеск
Прозренье до небес
Рождает для телес.
Зренье – сердца весенний диез.
Зренье – боли живая печать,
Зренье – право от боли молчать,
Подавив даже жест.
Зренье – духа пророческий крест.
27*** Пророк Елисей. Воскресенье.
Он исцелял народ воочию,
Не взяв ни мины,
Ни даже лепты.
И уходил в пустыню ночью…
Он был Твоим любимым сыном,
Всегда согретым
Росой, стекающей в ладони,
Которая течет и стынет,
Как мед от кактусов пустыни,
С песком смешавшись их пыльца – везде!
А зной молитвенно стрекочет,
Земля истресканная стонет
И ждет, когда пророк захочет
Взмолится о дожде.
4 июля Воскресенье *** (закончила Carrolla)
А воздух каялся в дебелости своей
И покаяньем навлекал густые грозы,
От грозной благодати мир темней,
Чтоб слишком рано стало – все, что слишком поздно.
Душа невозвратимостью утрат
Израненная оглянулась в вечность:
Надежды прожитые с соской спят
И материнской груди ждут беспечно.
---
Карп охранял икру. Песок шершаво
Слепящим бликам неба подражал
И впитывала отмель горячо – на славу –
Лучи – Карп жизнь на дне рождал.
И из икринки глазик вышел храбро,
И из икринок радуга пробилась,
И жабры, подражая щечкам жабы
Невольно в первый вздох душой вцепились.
---
Фермата радуги над небоскребом
Зной и зарю, всю в щебетанье, длит.
А город сны переварил и нёбом,
Как борщ рассвета – сладок? Не кипит?
Попробовал. И в призрачной вселенной
Земля являет явственную плоть,
Рождающую в звуках кантилены
Без канители – тонкую милоть
Туманов городских, и вот рассвет
Озолотил все небо, как пустыню, –
В цвет желтовато-дымный, как шербет –
Подав в его протянутую ручку
Над трубами урбанистических пейзажей
Не золотник – а розовую тучку,
А может быть лишь призвук тучки – даже…
*** 6 июля Владимирская
Не смейся над беспомощным жуком,
Ему ведь кажется, что он бежит по небу,
Но тянет вниз его тяжелый дом
Спины, судьбы и памяти о хлебе.
Не смейся над пугливой стрекозой,
Она ведь вся глаза – глаза влюбленной,
И допекает ее бессердечный зной
И ни росинки нет в траве ученой,
Но выученной только умирать,
Учителем был – жестокий полдень,
И требуется дождь, и требуется ливень,
Но небо сушит тельце справедливо.
А мы все ждем – что благодать
Коснется сердца – завтра ли, сегодня –
Того, кого мы любим и прощаем
За мрак несказанных похвал – Творцу,
Ведь море счастья обещает
Твой покаянный вздох.
Терпенья море – вот, что мне к лицу,
Как древним вязам – мох.
И я учусь хвалить Тебя за слабость,
За то, что кажется – ползу по небу.
Перебирают воздух мои лапы,
И звоном зной зашкалил за октавы.
Но совершает дождь святые требы,
Меня на ножки взмахом ветра ставя
А я, крылатый позвоночник,
Как лебеди на эшафот, легко,
Чтоб песней стал судьбы моей подстрочник
Лечу в зенит, прикинусь мотыльком,
И буду виться вокруг солнца, что есть мочи.
*** Св. Петр и Феврония (Плаванье)
Буду счастлив хрустящей, зябкой
Чашей капель спрессованных в блики,
Власть же князя лишь влажной рябью
Дух взрябила – и город, зыбко
В воды смотрящий, с берегами,
Что в садах и в узорах ставен,
В куполах – брошу – уплыви
В скит любви и со мной скитайся.
Если есть в мире прочный камень –
Это камень моей любви, -
Я сказал ему: не шатайся!
Ведь на нем целый мир поставлен –
Дивный мир я делю с любимой,
Ты ж его лишь со мной дели.
Прах земной проползает мимо:
Мы плывем – города на мели.
*** 9 июля. Тихвинская
Пришел прощенья попросить
За то, сама в чем виновата,
Учусь безмерный мир любить
Твоей любовью, сочной, внятной,
Как вишни: здесь, средь красоты
Цветов и самоцветов – сами
В смиренье царской нищеты
Мы станем кроткими царями,-
Послушны будут лев и змей
И слову нашему, и жесту,
Разлегшись важно средь теней,
Зовя и нас в рай – на сиесту.
***11 июля
Ключ леденит и сводит скулы – и ладони –
Вновь тянутся коснуться и согреться.
Те берега отнюдь не посторонние:
К моим в тритонах или в терциях
Бредут и бредят, замедляя – к дельте
Холодный бег времен и ряби на рассвете.
*** 12 июля. Первоверховные апостолы Петр и Павел.
А небо, обезумев от жары
Так одиноко раскаленно над вселенной:
Смягчились камни и базальт горы
Потек молитвенной истомой пенной –
К ногам – пощекотать стопу босую,
Уча забыть минувшее, как бред,
Из коего восстанет одесную –
История и осьминогов след,
И шаг букашки, пенье птицы, сердца
Крик, облизавший небо горячо:
Апостолы Петр с Павлом, дверцы
В рай отворите солнечным ключом!
На поясе он покраснел от жара,
На землю каплет тихо, словно воск,
Из капель ландыши пробились, лары
Хранят очаг от бестелесных войск
Молитвенным огнем, что к небу вознесен,
Творя моей любви – продление времен.
*** 14 июля
Задевая водоросли сказочного роста,
Слово дышит всей чешуей,
Желая сбросить ее как коросту,
Струпья безмолвья омыв водой.
Двусмысленность,  если собой перегружена,
Мысль изронив на дно, как жемчужину,
Брюхом всплывает рыбой недужною.
Линяет безвольно, - отнюдь не как ткани,
Слово к полету, а ложь бледной сканью
В узор чешуи  утечет и канет.
Не птицей, не зверем, не дивой морской
Слово выходит на сушу собой,
Этюды к любви, как благодать,
Обретая, без фальши стремится сыграть.
*** 16 июля. Грот в кусково.
Когда ноту – берут за жабры
В пустом гроте, где звезды, жабы,
Морские гады – морские дива, -
Я знаю надо – мне быть счастливой,
Ведь там за гротом – жар и кошмары.
Здесь – тянешь ноту – в ладошке даром,
В раскрытый ротик – вдохну ей грусть
О Камелоте – о царстве Русь,
К своим святыням – по гальке, с тризны
Бредущей ныне – грядущей присно.
И в зное смрадном – судьбы персты
Горят лампадой – Твои кресты.
Царит прохлада – лишь в гроте старом,
Морские гады – здесь мрут от жара.
*** 18
Ни радостью мига, что медом течет,
Становимся книгой, попав в переплет,
И в небо ненастное впишем мы след
Нечетностью счастья и четками бед.
*** 19
Надгробные камни,
Зноем благоухая,
Спросят, сходила ли манна
На землю из рая
В нашем густом состраданье
Каждой птице простертой
В святом, первозданном
Небе, рожденном полетом,
И жаждущей в слове
Выразить грусть и ветер,
Плетущий под кровом
Неба млечные сети,
И павшие звезды
Качая, как в гамаке.
Ты пестуешь грозы,
Ветер,
Чтоб вверить их Божьей руке,
И вверить суды
Стекается мир на вече.
Полетом судьбы
Мерю любви бесконечность.
*** 20
Этот пропитанный брызгами ветра вечер
Не завернул за угол заката
И, может быть, где-то или когда-то
Будет пить быстротечный
Настой бытия из пиалы
Вечно.
Малины для пастилы
И варенья ему соберу
И буду с ним вспоминать
Словесную нашу игру
И жестов тягучую прядь.
Пусть бабочка, выпив к утру
Снов своих благодать,
Прядает крыльями, как кенгуру
Ушками, чтобы нам внять,
А солнце ставит печать
Или тавро на всех, кому умирать
Пора, хоть и полны мы жизни с виду
Мне любить невечернего вечера гладь,
Пока не умру,
Отправляясь навстречу солнцу в Тавриду.
*** 21 КАЗАНСКАЯ (О текучей луне) - 25
Живою инклюзой – в янтарной галактике
Луна карапузо  – проходит круг практики,
Медовой медузой –  и дюжим став ратником.
Средь масок, личин – ищет лицо
Влюбленной личинки – под синим венцом.
Пророки ей крылья – сыскать предсказали,
И шелком с усильем – все тело связали.
Измученным в кровь – воскресать в катастрофе:
Изломлена бровь – прорезался профиль.
И, каясь, ждет плоть – крыла и общенья.
Спит в небе ломоть – и ждет исцеленья.
---
Сорбонна не соборна: каждый ум
Губу выпячивает и вытягивает шею,
Но сумма теологий больше сумм
Умов и пролитого ими же елея.
*** 24 июля
Пусть воет привидение в трубу,
Пяту медведиц пригубивший ветр
Выпячивает медленно губу
И клык – так роет крышу вепрь.
Я укрепляю стены камнем –
Зной лижет дом мой тугоплавкий,
Но скоро канет все, что скоро канет
В водоворот
Смертей и в лаву
Тугих перетеканий тварей в твари.
Ведь все, рожденное в кошмаре
В кошмаре и умрет.
Тогда под кров мой свежей ранью
Голубкой низойдет –
Покой, а тишина пусть соцветет
Созвучьям, ожиданьем счастья раня.
*** 24 – (25)
Малинка весит полтравинки в росах,
Кузнечик весит две щепотки нот,
Которые он сам извлек, взяв посох,
Преобразившийся в смычок, и вот
Запела скрипка, но ей петь не скрипко,
Ведь каждая струна на вес луча.
Земля же в полдень стала горяча
Настолько, что и камни липки!
*** 25 Воскресенье – Причастие… ***Живоносный источник.
«Тебе ж быть царем, но прежде
На очи слепца возложим
Тину с ключа, валежник
Собрав, чтобы ключ мой ожил
И чашу наполнил, пенясь,
И сочным здоровьем втек
Не в реки, а в скорбные вены
Идущих к смерти не в срок, -
Так царь вспоминал на царство
Взошедший из воинских кущ, -
Вода – нет святей лекарства.
Земля – не богатство, не куш,
Доставшийся мне во владенье,
А лабиринт скорбей,
Где вместо засечек бренных
Из столь же бренных камней
Мне ставить вечные храмы,
В них медленно будет журчать,
Наполнив купели из мрамора,
Небесная Благодать».
27*** (Вода гейзерного источника)
Бока о камни раня в тьме,
Расталкивая недра жаждой вздоха,
Я пробивала путь себе. Отме-
нно горек воздух, даже кроха
Всей зеленью, всем зноем и росой
Пропитана. И горечь слаще меда,
Мне счастье предрекает только злой,
А истинный пророк – одну свободу,
Добытую – горячностью потерь,
Терпением без передышки,
Я горяча для терм, и зверь
Не пьет нектара недр – ведь слишком
В нем много вкусов, отсветов и звуков.
- Как жарко жить! Коснись меня! Дай руку!
29 июля ***
Не спи! Проснись! Скажу тебе, милый,
Что высь небосклонна к земле, к печали,
Косметику с космоса ливни всю смыли
И космы кометы точат, как торчала
В небе звезда в черноте первозданной,
А мир, как младенец, еще не привит.
Земля же стоит на слонах неустанно
Лишь беспричинностью нашей любви.
*** ночь: 29-30 (пандан к вирше «Скоморохи»)
Затеплю я за вас свечу,
Веселые уродцы с бубенцами,
Душа гугнивая попала к палачу
И ищет славы в смрадном сраме.
И жёлчь протухшая из брюха
Течет, смердя, гноясь и тлея,
И, в чреве угнездившись, муха
Неоперившихся лелеет
Червей. И, горестно уродство
Признав, у зеркала едва
Жива. Молю о первородстве
И обновленье естества.
*** 30 июля
Цитату цикуты – отточием хоботка
Погрузит и в соты – и в зыбкий хрусталь цветка
Пчела, чтобы завязь – вдохнувшая небо смутно –
Смиренно чуралась – навязчивых чар цикуты.
*** 2 августа. Илья пророк. Понедельник.
А камень легок – и Венера
В пунцовом клобуке смеется над
Многозаботливо распластанной химерой
Трудов, не треснувших, как камень, как асфальт,
И не поросших пухом разнотравья,
Который жалко сбрить или скосить:
Ведь здесь взошла породистая сныть
Для царственного воздержанья.
А жизнь зубодробительна для камня
Сердец несокрушенных, и Сизифа
Безумное «наперекор», и тайна
Преображенья плоти в легкость мифа,
Где камень выронил стремленье к праху,
И сумасбродной воспарил Луной,
А ветер дарит крылья черепахам,
Что бьются с ветром за моей спиной.
*** ночь с 4 на 5
Лягушек вспугну, тогу
Памяти, снов, весен
Стирая. Прилив много
Прибил расписных весел
И щепок ладей, строем
Бившихся в шторм. Мостик
Расшатан. От стен Трои
Не женихи – гости.
Всяк странник родни ближе,
Вы, речи, вином льетесь,
Я всем помогу выжить,
Я девственна, как лотос.
*** 6.08
Обручу жемчуг
С белизной лунной.
В чистоте женщин
Холодок струнный,
Отглотни ветра,
В небеса каясь,
Средь невест – веста,
Вещих снов кладезь.
---
Лягушонок – шью штанишки
Из травинок. На манишку –
Белой розы лепесток,
В гости к рыбкам: скок-поскок.
Сшил манжеты для трески,
Чтоб одеть на плавники.
Все спешите в легком, пресном
Окунуться водоеме.
Окуни – жених с невестой.
Мы, лягушки, гимн споем им.
*** ночь с 6 на 7
Благословлю – цветет орхидея.
Я помолюсь о даре дарить.
Как много сил я трачу, болея,
Болею жизнью, чтоб пережить
Полураспад наядревшей плоти
И поединок мысли с надеждой.
Я обнимаю птицу в полете
И прозреваю ночь безмятежно.
*** 8 августа – воскресенье, причастие.
Лепесток пиона все медленней
Раскрывал ладонь для рассвета,
Чтобы мед собрал привередливый
Шмель. Медведь, забыв тропы где-то
Вдруг найдет себя в чаще листьев
Средь тычинок звездных пиона,
Лепестками листавшего числа.
Пьет нектар комета с бездонной
Распростертой листьями к солнцу
Золотистой чашечки счастья.
А пион доверчиво льется
В высоту и жаждет участья
От тропы земной или млечной –
Подыграет счастью кузнечик.
*** 11
Солнце выманивал перед рассветом
Предвкушением вдо-
ха безмерного ясного и неприметного,
Несущего до-
ждь попранья земного круга.
Солнце нам друг. Небеса – подруга.
---
Покинуты глухой землей,
Нужны ли небу, если пресны,
Кузнечик хнычет надо мной
Без соли сушью бестелесной.
Смотри - я линия судьбы,
Что иероглифом терпенья,
Кровоточа прорежет быт.
Переплавляет вены, звенья
И тени выцветших отцов, -
Сквозь трещины земные в недра
Утекшие, - лишь бой часов,
Неровным кругом между кедров
Протаптывающих те тропы,
Которыми из века в век
Идут зигзагом стрелки, стопы, -
Да-да, переплавляет в бег
Дорог сквозь дождь угрюмо-сизый, -
Что, исцеляясь, мощью круга
Замкнутся через параксизмы
И покаянья, и недуга.
16***
А я сегодня – Междуречье,
Мой Тигр – лишь тень в ковчеге Ноя,
Евфрат поднялся вещей речью
Вдохнуть грядущее – в земное.
И эврикой стремительных бамбуков
Врастая в золотой и век, и край
Речные поймы помнят, что за звуки
Рождают неземное слово «рай»,
Но память полноценней речи,
И бьется рыбой Междуречье
О глухоту сердец, что не готовы
Сквозь ряби звуков – услышать слово.
***17 Фламинго
Что чувствует крыло и пятка птицы –
Колеблются над нами небеса,
Вода прозрачным кружевом в страницы
Воткет земные блики, голоса
И, продлевая плоть земную в небо,
Забудет, где крыло, а где струя,
И перьевыми росчерками ребус
Исполнит, вытекая за края.
--- АМГ
Твой лик пропитан
тишиной сполна
Оврагов, рытвин,
и ко дну без дна
Ложимся снами
в колыбель эпох:
В смиренье сами
каждый миг и вздох
Творим руками,
спят века, как мох.
18***
Тени с века сняла,
без грима гримасы эры,
В глазах бродит много стекла
но мало вина и веры
Жизнь – это чувство крыла:
Ветер щекочет перья.
---
И беззаботно скачет, словно мяч,
Земля, а океан, уткнувшись в сушу,
Пескам и отмелями выплакивает душу
И за землей спешит и в плач, и вскачь.
И скорбь стекает, как капель, с планеты,
Пусть тихим плачем изойдет звезда,
Взирая, как кусают хвост кометы,
В который дымом входят города
Галлюцинацией космических просторов,
А плоть земная, плача на костях,
Кругла, как на сносях, как будто скоро
Родит глубокой старости дитя.
*** 22. 08 Боголюбово. Слушая св. Николая Сербского.
Вот в рясе сумерек уходит день ко дну,
День Божьих птиц, людей и всякой твари,
Я чувствую в костях медовую луну
И смерть не кажется уже густым кошмаром.
Кость ладаном бескровным и лучом
Благоухает звездам о победе
Над холодом могильным и червем.
И лунным медом объедаются медведи.
*** ночь с 26 на 27 августа
Рождаясь под небесной кол-
бой, время тут же умирает.
Как лабиринтом дней, клубком
Котенок, крадучись, играет.
На миг набросившись, как тигр,
Распластанной задел он тенью
Огромный колокол – когтит
Глухую ночь и учит бденью.
И океан исполнен снеди,
И мидии медвяной медью
Звенят, отдав свой блеск звезде,
Шум волн у ног, в ушах – везде!
***июнь – 27 августа
Нарцисс усталой памяти, как ветер,
Полуразъят, полуобъят восторгом,
По крохам слоги о немногом
Собрав, молчит о целом свете.
*** 27
Часы из пригоршни Творца
Текут, почти не истекая,
И время, одинокой ца-
плей застыв и больше не шагая
Ни в лягушачий пруд мгновений,
Ни в отражение свое,
Ладонь щекочет сокровенной
Влюбленной донною струей. (Надеждой полной до краев)
***Отдав последний поцелуй и дольку
Луны, зависшую в пространстве,
Я всех богаче, и настолько
-Хоть решелье листвы - мое убранство
-Что пряди пряных излияний меда
Дарю: сгустившись мир объемлет он,
Все семь небес раздам: влюбленным вёдро
Сулит лепт благолепный миллион.
***31 августа *** Любимому
Звезда Полынь уж омочила
Свой горький хвост в земной воде.
Святых отверстые могилы
О правде Божьей и суде
Вещают – и восходит ладан
От трав и камней на рассвете.
Полк ангелов спустился к аду,
Чтобы лешие все в плешах, черти,
Распались в прах и в перегной.
А ты возьми, любимый, пику
И рой воздушный надо мной
Рази без устали, без крика,
Свяжи их гадкими хвостами,
Чтоб благодатной тишиной
Сияло небо между нами
И прело звездное пшено
Став для меня священной манной,
Свечой в светильнике витой.
А я омою твои раны
Молитвой к Деве Пресвятой.
1 сентября.
Рукой в траву
И вверх ползу; цветущий донник
Поднимет белую главу.
А взгляд уронит:
Мой крик запекся на губах:
Мне б каплю силы,
Что задремала в древних рвах,
На дне могилы.
Ждет воскресенья и трубы
А юный ангел
Раскрыл смердящие гробы
И все овраги.
Ложатся дни – к строке строка –
Мой стих как воздух
Забуду легче мотылька
Без тени позы
Из какой части языка
Родится проза.
На кончике: глагол из сот,
А альвеолы,
Вкусив стиха, забыли мед
И пьют глаголы.
5 сентября ***
Ум вспарывает глухоту пространства
И учит сострадать кишками
И каждой венкой, продрожавшей: «Здравствуй
Минутный ветер, минувший». И снами
Душа стекает в недра, и как встарь
Удерживает мира хрупкий храм
Молитвой – он трепещет, как пескарь,
И нежится, доверившись пескам.
6 сентября *** Орхидея.
Испаренье дождя и леса
Горький сок древесный,
Терпкий запах термитников и несо-
крушимость всего бестелесного
Превращает она в цветенье
На их древности лишь молодея –
Наперсница лунных бдений –
Белая орхидея.
***8.09
А если я задумаюсь на миг,
На эту каплю вечности, что в строгой
И терпкой пиале, язык
Мгновенно выделит вкус мяты длинноногой.
Настой из трав на вечности в ладонях,
Что с формой пиалы обручены,
Которая становится бездонней
От тишины. 
*** 11.09
Поверь тому, о чем молчу,
За словом правду легче скрыть,
Надев словесную парчу
И жемчугов витую нить.
Поверь тому, о чем кричу,
Хоть кровь банальна, как земля,
И я собою промочу
Простор, и вечность, и поля.
Любовь живет на грани слова
И умолчанья об обиде
И насыщает жизнью новой
Плоть, что бесплотность ненавидит.
Она одна поет, как птица
И рыбой в недрах слов ютится.
*** 12.09 Собор целителей (Муромская икона)
Воздух пропах древностью
Микстур, хитонов.
Жизнь продлить ревностно
С древней иконы
Тянется лжиц стайка –
Жест медлителен, –
Вылечит мир тайно
Собор целителей.
*** 14.09 ЦЕРКОВНОЕ НОВОЛЕТИЕ
Переверни страницу с твоей плотью,
Мы все отходим в прошлое, как свет,
А время, обогрев тебя милотью,
Однажды скажет: «А меня ведь нет»,
В твоих ладонях солнце влито в каплю
Росы, вдруг испарившейся вослед
Того, о чем головки кротко цапли
Под крылышко упрячут – чего нет.
И долго будет море в сушу биться,
Как будто берег – каверзный запрет
Всему, что было, снова возродиться,
Воскреснуть всем, кто был любим – и нет.
И все восстанут в рубище из тела,
Залатанном лучом, чтоб не болело.
*** ночь с 14 на 15
А завтра мы проснемся чуть моложе,
Чем мы с тобой, чем мир, чем этот снег,
Который так медлителен, что тоже
Казалось вспять и в небо его бег.
А завтра пригублю с тобой росу,
Пороша ведь расплавится для нас.
Я целый мир в зрачках тебе несу,
Чтоб целовал его, как в первый раз.
*** 15
Поверь, я никогда не плачу:
Слезу – цитату океана –
Приносят в клювах в знак удачи
Седые чайки постоянно.
А я солю зачем-то дольку
Сладчайшей дыни втихомолку.
Ах, лучик, лунный друг мой, - только
Не наблюдай за мной в ту щелку.
---
Исполнить все, что скажет мне Господь.
И если молвит: «Талифа, куми!»
Восстать из гроба, подчиняя плоть
Тому, чем высь рыдает и гремит, -
Ведь слову в горле неба слишком тесно
И слишком по-земному все небесно.
*** 17
Осенний день стоял после обеда,
Как в вазу неба вплавленный цветок,
Головкой солнца встряхивал победно,
И плоть стекала с кости леса в срок:
Душистым сплавом капали листы,
И небо с нами было вновь на «ты».
*** 18, 30 сентября. Мир сотворенный словом.
А слово – это жажда диалога.
В гортани звуки перемяв на вкус,
Адам вдруг ощутил, что имя Бога
Преслаще меда, легче, чем Эльбрус
Парящий. Втискивая музыку рассвета
В бескрайность «а» и быстротечность «е»,
Адам гадал, как с роскошью несметной
Все море выливается в струе.
Вселенная, - нема в ней только скука, -
Сама суть звук и порожденье звука.
*** 19
Люблю немного больше, чем люблю,
Страданье каплю больше, чем страданье.
А я по осени грибы себе солю
Невольным содроганием рыданья.
*** 22 сентября
Есть счастье – в шторм, против теченья.
А ветер солит волны, землю, крыши,
Но сладки прожитые набело мгновенья,
Ведь жизненный экспромт не перепишешь.
Есть счастье – по теченью, пусть река
Сама несет нас в кроткий мир блаженства.
И манит в теплый дом издалека
Огонь – изменчивым и прирученным жестом.
Есть счастье одиночества, общенья
И тишины, цветущей в гуще сада,
Труда, и как малина сладкой лени,
И радуги над бездной водопада,
Есть радость состраданья и участья.
Пошли вам Бог все переливы счастья.
***25 сентября
Нужно лишь солнце мне во вселенной,
Рог изобилья жемчуг с гранатом
Спелым, моллюсков, раков на смену
Сыплет в ладони грозным раскатом.
Пальцы на солнце насквозь розовеют
Ветры богатства и кости развеют.
***26 сентября
А мне нужна одна любовь. Улитка
Высиживает след витиеватый,
А солнце топит в море сны и слитки
Сиянья, задевая светом ватный
Улиткин рог, впивающий рассветы,
А память помрачает блики Леты,
Безвольно обесцветившие явь.
Душе в потоке цвета сладко вплавь
Дробиться в бликах, убежавших в Китеж.
Улитки, рожками стучите в явь – стучите ж!
***27
Роса в коралле, оброненном
Девочкой девятилетней,
В ее корзине схоронены
Ягоды, ночь Beta
Центавра, но все кентавры
Ластясь, берут с ладоней
Сладкие летние травы
И всплеск тишины тритоньей.
***30
Небо взахлеб.
Трутся теменем лунным,
Мне о ладони, лоб
Подставив для поцелуя
Небо и тучи –
Там – замки из хризолитов –
За облаком вспученным,
За древней палеолита
Небесной фатой
Райских храмов просторы,
Трав воздушный настой
И вечность, что душам в пору.
*** 1 октября
Солнце невинно. Вино как огонь.
Сладкий ожог бытия.
Если желаешь мне боли – не тронь.
Сходит опальная память моя.
--- Оазис: греческий кратер, утерянный караваном. (1-2)
Полон воды кратер,
Греческих глин отпрыск.
Пустынных песков рати
К горлу пришли бодро.
Но кратер хранит тени,
Кратер звучит эхом
Аттической лени,
Пузырчатого смеха
Ручьев и ключей горных.
Приподнят весь мир-горница
Здесь время без троп торных
В любую из эр тронется.
*** 3 октября
Хотела б о любви тебе сказать
Отточенным, как грани самоцвета,
Объемным словом, в коем ожил ять,
Еры и юсы голосом согреты.
И полнозвучность-полноцветность яшмы
И малахита травяное бденье
И стрекотом, и бликами все чаши
Озера, и улыбки, и движенья
Наполнило. И я прошу у рыб
Дать мне язык прохладный в час сиесты.
Ручей богаче всех – в нем солнца нимб
Богаты сосны дуновеньем, жестом.
Ты ж розу ветров поливай, не рви:
Ей ожил мир для слова о любви.
***6 октября. Давид-пастух.
Уносится поезд, уносит
Лица, взгляды и отсвет
Мира медлящей осени
На мир, где ветер и Моцарт.
На мир, где гудит движенье
В жилах, текущих к Востоку,
И солнце творит новоселье
В кровь подавших пророку
Чашу воды – ей росы
Плачем солили пищу
Того, Кто царствовал босым,
И хлеб разделял с нищим.
---
Тише тихого свет
Звезды, угасшей без тленья
За тысячу лунных лет
До дня моего рожденья.
*** 7 Рождение слова.
Целебная рана памяти,
Меня излечившая от
Серой глины и заводи,
От околоплодных вод,
Чтоб слово рождалось плотным,
Спрессованным памятью лет
О дали, откуда залетный
Сгущается в слово свет.
--- 20 лет со дня венчания
А я так верила, что счастье
Прольет в ладони капли меда,
Но платье белое к запястью
Так узко, флердоранж так твердо
Стянул виски, что мне казалось,
Душа летит наперерез,
Из плоти выжатая в малость
Благоухающих небес.
*** 8 октября. Закат и Восход.
Ты умалился с огоньком лампады, -
А ночь, как маятник качнувшийся, сотрет
Все на своем пути от солнечной Эллады
До Китежа, уснувшего средь вод, -
Ты не трава на древнем постаменте –
Но крылья, что из сердца и из почек
Гранит надтреснул и раскрыл, чтоб день приветить,
И ветер их до одури щекочет.
Ты не никто и не ничто, ведь дали,
Тень перебросив через выперший хребет,
На древнем камне вкось исцеловали
Следы эпох и твой смиренный след.
--- Память св. СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО
Отче топорик взял, дав медведю,
Хлебный мякиш, пропахший ладаном,
Строить Отчий дом заповеданный
Что к Богу лицом, а к лесу задом,
Вышел. А птицы из бороды
Не хлебные крошки, склевали – по ноте.
Отче не ел, молясь до звезды,-
Вот почему, птицы, поете.
*** 9 Умолчанье.
Шершавым языком лизнула ночь
На жухлых листьях теплый отблеск лета,
Собак возле подъезда, а в песоч-
нице запачканную где-то,
Но пропевающую по слогам,
Тревожно, слово «Ма-ма» - куклу. Впрочем,
Сама о многом ли скажу, слага-
я смыслы под язык, просыпав многоточья.
*** 10 Воскресенье. Причастие ФЕНИКС
На пепелище, на холодном взлобье
На ложе одиночества и скорби,
Две корки хлеба осолив незлобьем,
И согреваясь в стужу, взявши ворвань
Взаймы у белобрюхого кита.
Молю Тебя, Господь, не об уюте,
Хотя б норд-ост и дул всю ночь спроста
На палубе, в душе моей, в каюте,
Сдувая буквы с распростертого листа.
Молю Тебя, Господь, о даре слова,
Ведь им пропитаны мой мозг, земля и лист,
Он вновь расправлен нервно, бестолково,
Ждет иерейских иероглифов и чист.
Возьми, Господь, главу мою в ладони,
Согрей дыханьем и молитвой мозг,
Голубка памяти, став огненною, тронет
Созвездья, - и останется лишь воск
В благоуханной длани у Творца.
Не воск – яичко, колыбелька для птенца.
--- И из чрева вашего потекут струи воды живой…
Мозг не с землей смешан – с небом,
Не динозаврам с родни – птицам,
Его согревает ночами лебедь
И под звездами рая гнездится.
Он спел песни, вирши, куплеты,
На  главу опустился мне невесомо,
Чтоб гармонией стало все, что не спето,
И светом налился мозг и стомах,
Как райское яблочко, присно родящий
Бессмертник Любви в мир преходящий.
*** 12
А море выбросит как дар
Поднос и чайник в незапамят-
ные времена морской кошмар
И шторм испившие. Изранят
Мне пльцы – время да песок,
Но время – глубже и быстрей.
Мчась чайкою наискосок,
Став самой зыбкой из теней
В лицо скользнула красота,
В волну и шторм волос, в уста.
*** ПОКРОВ
Покров укрой меня благодатью,
Покров.
Сегодня ночь ополчилась ратью
Миров.
И тьма поругана и распалась
Во прах.
А вечность птицей по щелям жалась
В горах.
Дала склевать ей с ладони блудных
Червей,
Что изогнулись подобьем судеб,
Страстей.
Чтоб быть изысканней и просторней
Впредь
Дала голубке склевать с ладоней
Смерть.
*** 17 октября
А чувство вкуса – чувство воздержанья
Рыб – от полета, птиц – от глубины.
Богатства же святого подсознанья
В лохмотья образов земных облачены.
Приходит небо обесцвеченным в изгнанье
Лучом вселенским – к осьминогам на мели,
Ведь чувство неба – чувство воздержанья
От сладких раковин волнующей земли.
---
Парус, беременный ветром,
Памятью, мыслью, светом
Врезается в море и в небо – бесплотно:
В бремени мысли – привкус полета.
*** 19
Весна как прихоть скуки белоснежной,
Дорога – порождение распутиц,
Мой круг дневных забот прилежно
Протоптан стрелками – походкой утиц
Они собьются в стаю и обрящут вектор
Исхода из дремотной суеты, -
Тоннель в тумане прожигая, как прожектор,
Коснется солнце бессловесной высоты.
И, торжествуя бытие в зените,
Забудет притяженье, путы, нити.
И истечет на землю кротостью любви,
Густой, как свет, которым соловьи
Полощут горло в мире светотени.
Изысканность искусства – порожденье лени.
*** 20
Возраст – вкус льда на губах
Той оторвавшейся льдины,
Тающей в теплых морях,
Где волны сосали невинно,
Головки задрав,
Небесное вымя.
- Как мое имя?
- Солнца и времени сплав.
***21
Нет фальши во вселенной. Петуха
Не даст вам и петух, а глуби моря
По гальке нот стихиею стиха
На берег изливают бег в мажоре.
И попадает в ноту соловей,
А дождь тактичен и без метронома
Без стука не войдет в окно. Скорей
Весь век проплачет он в объятьях грома.
Страда актерская – страдает лицедей
И лжет слеза, и лжет улыбка. Боже!
Язык раздвоен словно древний змей,
И лгут мурашки, бегая по коже
И притворяясь муравьями, - гнусен бред.
Лишь в Божьем мире лжи и фальши нет.
*** 23
Помедли, Ева, не рви сей плод –
И мир налево, в мрак не свернет,
Хоть манит горечь, сад надоел,
Молись, чтоб в полночь Адам не съел
Медвяной дольки, испившей яда,
Молись же только, а дел не надо.
Ведь дело – море и сад творить,
Весь мир в мэноре рук освятить,
Когда прохлады плода ладонь
Коснется сладко – молись не тронь.
---
Ева плакала, седела,
Главу лысую Адама
Целовала, как омела
Шелестом невинным самым,
Яблоками ниц склонилась
Яблоня, состраждет ива:
«Как прекрасно, все, что снилось,
Сад, где я была счастливой».
*** 24 Воскресенье. Причастие.
Гиацинты, нарциссы, ирисы
Не несет кроткий рыцарь к стопам.
Из гаремной тюрьмы крик вырвется
И как голубь стучится в храм.
Плоть в ожогах и болью стянута
Раны нам и наряд, и корсет.
- Отрекись от Христа, - гневно грянуло.
Почти молча ответишь: «Нет!»
Палачи бросят в море безмолвную.
- Дай приют мне небесный свод!
От тебя зло отхлынет волнами.
Божий ангел тебе споет.
---
А в мире, где от сотворенья,
Все сказало, и все уже забыто.
Слова полупустые, словно терния,
Пронзают мозг – сквозь кости – и как сито
Мой череп, верующий: безусловно
Я исцеляюсь цельностью с годами.
Ведь входит полнотой своею слово
В него – и пустоту пожрет, как пламя.
---
Где звезда для мотылька,
Чтобы крылышками биться?
Где прозрачные шелка
Ангелу и где цевница?
Там на хорах серафим
Подпевает хору чисто.
Совершенство не рафи-
нированно, неказисто.
Совершенство – это мать:
Пасть на грудь и горько плакать,
Ведь поклонов благодать
Натирает плоть, как лапоть.
Ведь святая благодать
Приручает нас к звезде:
Вечно биться и летать,
Дом мой в небе, дом – нигде.
---
Мой любимый, из этой разрухи
Я несу тебе свет.
Какофония, слякоть, мухи
Не войдут, о нет,
В благодатную завязь дома,
И она принесет
Недоступный для ночи и шторма
Долгожданный плод.
Там за стенами дома ветер.
Там за стенами свист.
Только ты мой любимый светел
Благодатно чист.
Словно скалы Афона, стены
Будут вечно стоять,
Охраняя наш дом неизменно
И его благодать.
---
Я болела ожиданьем счастья,
И считала каждую копейку,
Кроткий котик требует участья,
И нарцисс вытягивает шейку.
Этот мир пропет моей любовью
И живет одним моим теплом
Философствуют напрасно совы:
Лишь любовь пущу в свой дом.
И делясь последней крошкой с птицей, -
Я отдам ее громаде неба,
Может, в вечности захочет поделиться
С моим домом белой гущей хлеба.
*** 30 октября
Чистый – ручей,
сквозь щебень и ночь,
Сладкий – морфей,
сквозь бессонницу - прочь
От земной суеты – словно кеб без рессор –
Растрясающей дум монотонный сор,
Низводящей огонь из глубины
Неба. – В пламени вещие сны.
*** 31. Воскресенье. Причастие. (Св. Ап. и Ев. Лука)
Из мякоти свечей выдавливая сок,
Из трелей соловья, из листопада
Соткется праздник. Вся земля лампада,
А ум – зажженный пред лампадой фитилек.
*** 1 ноября
Принесу масличную ветвь
Средь безвидной почвы гнездо
Вить. Земля пустеет, как верфь,
По потопе так же, как до…
Нищетой допотопной духа,
Омывающей мир разрухой.
Принесу тепло в этот мир,
Устелю и пухом, и пеной
Каждый метр, и расправит мирт
Благодать листвы во вселенной.
---
Средь шума званых, но не изб-
ранных – дворец.
От суеты сует нас изб-
авляет жрец.
А пир безмолвен, словно древ-
ний ритуал.
Любовь к Творцу рождает рев-
ность, жар, хорал.
*** 7 ноября (Воскресенье, причастие)
Выжат нектар тишины
Из городского шума
Тихо, почти не слышны
Даже мысли безумных,
Слышна лишь капель минут,
Взгляда и века ветер.
Связками с;дьбы на Суд
Нанизаны, как на вертел,
На стрелки Курантов. – Бьют
Полночь во всей вселенной.
Осталась нам горсть секунд
Друг друга любить без лени.
*** 10 ноября
Но прежде, чем земля мне станет пухом
От шеи лебедя, что изогнулась в песне,
И прежде, чем она послужит слуху
Расслышать шорох в бездне, в поднебесье, -
Пусть служит глиной – слепим мы младенца
И будем плакать, чтобы душу в срок
Господь послал, постлав, как полотенце
Простор небесный возле наших ног.
---
А Божия коровка божественной коровой
Отъестся на хлебах в небесном хлеве,
А месяц, как младенец, в стотысячный раз новый
Так древен, что лишь дремлет там на древе,-
На древе мысленном, летучими стежками
Стянувшим прах земной с небесным братом
Той нитью разума, листвой его, ветвями,
Что обнимают все и всем объяты.
*** 14 Воскресенье, но…
А мир песчаней замка,
Обманчивая прочность.
Пятой вминаю ямки –
Их море смоет ночью.
Мы из песка слепили
Огонь для очага,
И на песчаных крыльях
Парили два шага.
*** 15
Песок в часах иссяк и мокрым замком
Застыл, в нем вечность бродит-бредит,
А белый кит в задумчивости залпом
Не испивает океан, но цедит
И, продевая ус в созвездья, мыслит:
«Меня ли держит океан на дланях,
Иль я держу миры, моря и выси
И освещаю солнце в горькой рани,
Сплетенной из пахучих трав – на прядки
Разобранных тем ветром, что в бессоннице
Скитается, чтоб сделать вечно сладким
Все, что от боли среди трав хоронится».
И, запивая ночь земным рассветом,
Медведица звездой скатилась долу,
Чтоб в счастье верили, кому на свете
Уж слишком беспросветно или голо.
*** ночь с 20 на 21. Белым по белому.
Пусть Божий мир останется лишь Божьим,
А белизну
Снегов не испещри, прохожий,
Узор окну
Оставь и не коснись дыханьем. – Ночи
Полны
Несметно-звездного узорочь
я и Тишины.
И неприкосновенны хруст
И эхо молчаливых
Сплетений рук, соцветий, уст,
Ветров, что гриву
Сплели и расплели.
Спираль мгновений
Вздымаясь вдали
Растленней тли,
Неприкосновенней
Земли…
--- Оттепель
Простись с простором, с монотонным плачем
Снегов.
Под каблуком и под невзрачным
Подков
Полугуденьем, полузабвеньем
Дорог.
Для плоти падшей – снег павший бреньем
Потек.
*** 21 Михайлов день. Воскресенье. Причастие
Не сполуслова, сполузвука… С полу-
раскрытых губ смахнуть морскую соль
Ресницей,
Предчувствие рождения и соло
Соленых слов, простершихся, как птицы.
Боль
И память боли
Из расщелин, ран, из рани
Рассветной алычи, ведь ало
Больное небо,
Что занозила
Нечаянно.
И как занозу вынимала
Боль, чтоб память по спирали
В звездный ребус
Скользила,
Таяла
И замирала.
--- Закат
Я хочу этот огромный,
Как точка в конце неконченого предложенья
Кровоточащий шар обнять.
Солнечные хоромы
В исполненные броженья
Чертоги плоти принять.
---
Боже! Пусть любви пора
С плачем, как первый вздох,
Родившийся из ребра
Скал да иных миров,
Нахлынет с волной прилива.
Дай, Боже! побыть счастливой.
--- Архангел Михаил
Великое воинство ведущий,
Чтоб наши главы
Не осаждал мрак ночи грядущей
Дух картавый,
Дух слепой, и глухой, и камень
На сердце кладущий.
Сплетением солнечным или руками
Чувствуй живущий,
Как тянется скопленное веками
Счастье в куще.
---
В моей руке горит огонь, и боль
Благословенна и невыносима.
Без пламени – мир скудная юдоль,
Себя минуя, жизнь крадется мимо.
И, в океан упав, метеорит
Несметным пламенем пещеры осушает.
Но не вода, а кровь моя кипит
И айсберг времени неумолимо тает.
Но вечным станет все, что сожжено –
Сны дивных рыб в смиренной ночи моря,
Прядущее века веретено,
Наматывающее на себя просторы
Невытертые, все в космической пыли.
Лети, земля. Нет девственней земли.
*** 24.11.2010
А я б любила дождь и слякоть ночи,
Когда б меня хоть кто-нибудь ждал там,
Где стрелки крылышками стрекозы щекочут
И колыбельную слагают временам.
***25.11.2010 По дороге в Зачатьевский (освящение)
Люблю зарожденье пульса
И мысли томной
Желанье под снежным муссом
Раскрыть бутоны.
*** 25-26
Кот Баюн баючит месяц,
К колыбели ночь теснится,
Свод тяжелый, свод небесный
Пусть проклевывают птицы,
Пусть прольется звездным млеком,
Звездной тишиной и песней
Свет в мирах, по заусекам
Собранный, - ему здесь тесно, -
Во вселенной ли бездонной,
Иль в зрачках – в них больше места, -
Он в Большом Ковше, в ладони –
Свет молитвы, свет небесный.
*** 30.11.10
Я как янтарь –
Он древен и певуч
Ждет света в шторм
Сильнее, чем свободы.
Хрупка, как сталь,
Прочна, как Божий луч,
Перед лицом
Бездарной непогоды.
***2.12.10 Подписи к картине
От касанья стрекозы
Не качнулся ирис,
Чтобы в листьях свеже-зы
бких спящий мальчик вырос.
*** Ладошку щекочет долины холод,
Мороз не призначный,
Лунной полночи сумрак молод,
Раз в тысячный.
*** 3.12.10 Смальты
Спит янтарь в чуть шершавом нимбе,
Спит весна в неразжатой ладони,
А январь подбирает рифмы:
Треск огня, снега скрип, ветра стоны.
Это рифмы к моим базальтам,
Что грустят плавниками, как нимфа,
В моем сердце и плавятся в смальте
Молодого, как месяц, нимба.
***4.12.10 Введение Богородицы во Храм.
А я, преступница, ступени подбираю
Как ноты для восшествия во Храм,
И каждую слезами омываю,
Чтоб бальзамин цветущий свой бальзам
И мягкий стебелек склонил под Стопы
Пречистой Девы. И из ночи плотной
Я покаяньем выкорчевываю ропот,
В улыбке свившийся – змеей болотной.
Как немо нёбо, как бесплодна плоть!
С последнею листвой сойди, Господь!
Легчайшим духом следую за Девой,
Прозрачной плотью поднялась бы в Храм.
Но я земля, и искушенье Евы
Горячей немощью изжалило мне чрево,
Пяты кусает и находит по следам
Меня – так немощно идущую к Христу!
Бегу к Тебе, живу к Тебе, цвету!
***
Я не кошка, не рыба, не птица,
Но болею ознобом ночи,
Приручить меня ветер стремится
И луна смутным светом щекочет.
Я холодное Л в альвеолах,
Что согреется словом ЛЮБОВЬ.
Я часть Логоса, буквица, всполох.
Я учусь по слогам – быть собой.
*** 6 дек.
Обломки раковин и тленные моллюски
Рождают темперу, а эры – повитухи.
Так на иконе грешной плоти сгустки,
Преображаясь духом,
Становятся крылом молчальника в пустыне
И бликами на лике,
Отшельнической трапезою стынут
В лесах Руси, на стыке
Иерусалима с преисподней.
Мы ждем бесправно
Благословения Господня
На наши сны и наши главы.
---
Мы все больны грозой перед грозою
И царством снега – перед снегопадом,
Но я не призвук миру и не зомби
И, падая, не превращаюсь в падаль.
Я все, что в мире чуть скуля ложится
Клубком, написанный левшой
Мир неотмирный быль сквозь небылицы
Во мне обретший – что своей душой
Больно и неба ждет
Густого, робко севшего, как мед.
*** 8 дек.
В сонном мире ветер сонно
Разливает свет по сотам
Нашей плоти и ладоней
В наши ребра, как в киоты.
Свет в гортани и в молитве.
В жилах свет – в журчащей песне.
Мне из света ризы сшиты,
А из кожи – слишком тесны!
*** 10 дек. Шестоднев вечен…
Этот снег грустит под стопою
Зараженный вращеньем земли,
Сумасшедшим глотком покоя
Здесь на дне земном, на мели,
Созерцая вращение глыбы
И миров, и времен, и дорог:
И минуют века, как рыбы,
И покой сотворяет Бог.
*** 11
Крылья ангела остро выгнуты,
Плоть же Лазаря плотно спеленута.
И позвал Господь нас из вырытой
Страстным помыслом, горьким ропотом
Непробудной могилы пещерной,
Одинокой, бессмысленной ночи.
Я иду к тебе, Господи, верной,
Невесомой поступью дочери.
***13 Андрей Первозванный
Вновь ветер обнимал меня за плечи
И причитал светло, как соловьи,
Здесь каждый был разлукой искалечен,
И воскресал в любви и для любви,
Там напряженных нервов горькие осколки,
Как скалы в небо лягут – клыком и взмахом век,
Я здесь, как тень, смиренна – в твои ладони шелком
Скользну и будет мягок – простор души навек.
*** 15 Среда Причестие
Отче, рожки в Египте
Я ела, а рядом – свиньи,
Спала в тростниках, манускриптом
Бредящих стать, а ныне
Я в ризах Твоих из света
На блюдах из серебра
Вкушаю агнца и где-то
Густеет кифара с утра
Звуком, ведь струны – жилы,
Нервы и плоть земли,
Живородящая крылья
Из трав, слишком горьких для тли.
А ныне обняв покоем
И вскрыв монотонность эклиптик,
Ты нас любви удостоил
Оплакавших жизнь в Египте.
***18 декабря
Прости и упрости меня, Господь!
Что может быть доверчивей и проще
Нетленных нимбов над главами, хоть
И на желтки похожих, в них полощет
Густое время длинный свой подол,
Но, очищаясь, их не оскверняет,
В пыли дорожной ризы всех, кто шел,
И эта пыль – пыльцой благоухает.
Что проще вечности, свивающей клубок
Премудрым змием, нашептавшим ночью
Печаль о Боге, охраняющем порог
Всех тех, кто всуе странствовать захочет.
И замкнут круг, и сомкнуты уста –
И я, как Божий мир, сферична и проста.
*** 19
Белиссимо снегов
В коктейле ночи.
В ладонь – в ковчег миров
Возьми нас, Отче!
Мир нежен и раскрыт
Векам и эрам,
А небо – белый кит –
Цедит манерно
Планктон снежинок, прядь,
Сумбур их ратный.
Все, что спешим обнять
Все необъятней.
*** 23
Тепла и солнца в толще снега, Мендель-
сона озвучившего, жаждет седмицвет,
О Новом годе печемся, но в конце
Мы выпечем лишь крендель
Своей судьбы из мудр и афоризмов.
Но только тот самим собой быть призван,
Кто через толщу снега до небес
Молчанием вонзится.
Подснежник дремлет, и берут диез
За ножку Божьи птицы.
---
Молчать устала большем, чем уста,
А запах ноздри занозил острей,
Чем взгляд с даггеротипа ли, с листа
Сбежавший – девы – бабушки моей.
Прекрасных жестов, складочек и рюш
Вдыхаю волшебство и мотовство
Пир воздержанья, а остывший пунш
Отмоет краски с лиц и со всего,
Что легче бабочки, дороги и надежды.
Взгляд испарился – жесты и одежды.
*** 26
Благословение Господне
На черно-белой зимней ночи.
На недосказанных сегодня
Словах любви, но впрочем… Впрочем
Там, где прозрачной простотой
Дождь не отмыл больные чувства,
И на левкасе красок слой
Не обновился – и искусство
Тихонько дремлет в робком зное:
Согреты скалы Палестины
С калиги отряхнув земное
Господь ступает в воздух ныне.
Спит под олифовым покровом
На дне иконы красота,
Явленным обновляясь Словом
Любви, разверзнувшей уста.
*** 27
А тигр припал к моим стопам,
И цапля плачет обо мне,
Ночь, как квашня через края –
Из рая – странник по мирам,
Ем помиранья райский снег –
Он устилает мне побег,
Он ныне падший, как и я.
*** 29
Будем мир с Тобой, Боже, творить:
Ты создал - эти скалы и море,
Я учу малыша говорить
Льется Л вместо Р в его горле,
Потому наши тиглы легки -
Они ловят снежинки, не ланей.
И распластаны в небе прыжки,
И, как кошки, пластичны - желанья.
Спину выгнули - гладь да скорей...
Ночь желаний - царица ночей...