В детстве я много времени проводила в деревне. Деревня наша стоит на весьма необычной земле, у которой свой характер, бывают разные настроения и очень чёткое стремление оставить себя в нетронутом виде, не смотря на напор бушующей вокруг цивилизации. Напор этот сдерживать, казалось бы, невероятно сложно, но ей удаётся вполне успешно. По крайней мере, пока. Стоит деревня наша в 8 километрах от столицы, но нет в ней ни газа, ни общественного транспорта (2 километра до ближайшего автобуса, больше 3-х - до электрички), ни магазинов, ни почты, ни поликлиники - ничего. Раз в неделю приезжает автолавка, но в плохую погоду может и не доехать. Постоянно пропадает электричество, перебои с водой. Только лет 10 как асфальт проложили до деревни, а так весной и осенью по грязи не доехать было последние метров 300, хоть плач. А вокруг сёла, хоть чуть дальше от города, но с газом, магазинами, поликлиниками, больницами, автобусными остановками и даже школами и детскими садами. Впрочем, можно списать всё на безынициативность немногочисленных жителей нашей глухой деревушки.
Не каждый мог прижиться в этом странном неприветливом местечке. Но, если уж сдружишься со своенравной этой землёю, давала она и силу на все дела, и здоровье, и особое яркое ощущение жизни, и привязывала к себе так, что не любить её решительно невозможно было!
Увы, дела минувших дней, и не вернуться нынче к ней, как к светлой юности моей…
Именно здесь ещё ребёнком я и поняла, что отличаюсь от многих сверстников своих и мироощущением, и кругом интересов, и взглядами на жизнь. Только слова тогда в голове крутились другие - попроще.
Все дети как дети, дружат со сверстниками. А мне мало было общения с людьми. Да и неискренность, и стремление найти выгоду, часто в этих отношениях и «дружбе» присутствующие, и остро мною ощущаемые, отдаляли меня от других детей, которых и было-то совсем немного. Дети с другого конца села и вовсе ненавидели детей с моего, как, впрочем, и некоторые взрослые. А за что, и не знаю толком. Может, по «доброте» душевной. Но мне кажется, что странная полярность, везде в тех местах ощущаемая, и отдаляла людей, привыкших жить в одном или другом полюсе. Идёшь, к примеру, по селу, так часть дороги тепло ощущаешь, покой, радость, а пройдёшь чуть дальше, и вдруг охватит на ровном месте неясная тревога, тоскливо на душе станет, захочется поскорее уйти оттуда. Там притягивает тебя травка посидеть на ней, а немного впереди ощущение такое, будто трава колючая и пахнет дурно, и гонит тебя прочь. Стоит наша деревня на холмах, и холмы все разные, каждый со своей придурью. А низина между ними и вовсе, словно существо живое: то повеет от неё неземным блаженством, то такой безнадёжной грустью, хоть вешайся, то покоем и радостью, то тревогой, и даже ужас порой мог охватить, только с холма спустишься. Но это нечасто. А чаще было просто или уютно, или не очень. Но это опять же на детское переменчивое настроение или погоду списать можно. Только настроение и погода могли быть одни, а ощущения от местности – другие. Впрочем, «всё это от глупых сомнений»…
Не найдя порой общего языка с детьми, я легко находила его с деревьями и ветром, животными и камнями… И было с ними просто и спокойно, и была у них своя мудрость и рассудительность, свой характер и корни, уходящие в глубину веков… Вот об этом и поведаю в следующей моей истории…