XXX
Познала рабыня на ложе владыки
Любови невольничьей ужас безликий,
И ненависть, к сердцу нашедшая путь,
Отравой влилась в эту юную грудь.
И часто тень тёмных и мстительных дум
Ложилась на женский практический ум:
Мечтая ночами, она омывала
Слезами кинжала смертельное жало,
В шкатулке, где серьги, припрятала яд,
И страшно блестел в темноте её взгляд.
XXXI
Недолго Саппар предавался любви,
Саргон утопил его нивы в крови.
Трясётся земля под армадой коней,
Гуляет огонь по просторам полей,
Где каждый оазис пожаром объят –
Повсюду селенья и степи горят,
Бряцает оружье и щёлкает бич,
И конниц Саргона воинственный клич
Летит, сотрясая небесную твердь –
Повсюду смятенье, стенанья и смерть.
XXXII
Саппар собирает отряды в поход,
И войско навстречу Саргону идёт...
Кровавая пища жестокой войны
Идёт, пристегнув к поясам колчаны
И луки к седлу прицепив. Все спешат
Туда, где земной уже властвует ад.
Идут и не знают грядущей беды,
Воинственно песни поют; их ряды
С печальной улыбкой мудрец провожал,
Глупец же в трусливом восторге визжал…
XXXIII
В Счастливой Аравии много долин,
Где кости людские гниют. Бедуин
Старается их обходить стороной,
Ничем не нарушив их мёртвый покой.
Там травы густые под ветром шумят –
Обильная пища для множества стад,
Но он не гоняет свои табуны
Туда, где ступали копыта войны,
Где вьётся трава из глазниц черепов,
И край этот дик, молчалив и суров.
XXXIV
Одна из подобных цветущих долин
Открылась очам двух враждебных дружин...
Поставили в травах большие шатры;
Вечернюю степь осветили костры;
И утра враги с нетерпением ждут...
Ворочаясь, тянутся цепи минут,
С тоской, с нетерпением трус и герой
Томятся, предчувствуя час роковой.
И, кажется, сил не хватает терпеть –
Увидеть бы кровь! И потом умереть!..
XXXV
На травах росистых пылает рассвет...
Нет в мире покоя и радости! Нет!..
Застыли готовые к бою дружины,
Их лица жестоки, их взгляды – зверины!
Оскалены зубы. Прокушены губы.
Предчувствие крови в глазах. Душегубы!..
…Тяжёлые бусы в руках теребит
В шатре позлащённом Саппар. Он дрожит
И смотрит с тоской в глубину небосклона –
Он знает жестокую силу Саргона.
ХХХVI
Саргон восседает на сером коне,
Красивом арабском степном скакуне.
Он смотрит на степь и на войско врагов,
И взгляд полководца жесток и суров…
А солнце сильней начинает палить,
До вечера многим уже не дожить –
Не зря возбуждённые кони храпят,
Под солнцем мечи, точно звёзды, горят…
На лицах – предчувствие Смерти и страх,
И кровь на прокушенных влажных губах..
ХХХVII
Воинственный клич прозвучал над землёй,
И с воплем звериным рванулся герой
На плотные, ждущие крови ряды, .
Доверившись силе счастливой звезды.
И первая кровь уже травы поит,
Уже кто-то ранен и кто-то убит,
И кто-то растоптан ретивым конём...
А солнце палит поле боя огнём...
И в гуще сраженья, привыкший к войне,
Отважный властитель на сером коне.
ХХХVIII
И дрогнули в битве Саппара дружины,
Бегут, показав неприятелю спины,
От взмыленных тел поднимается пар.
И в гуще бегущих – владыка Саппар.
Он грузное тело несёт поскорей
Подальше, подальше от стрел и мечей!
Но тщетно.... Как заяц, настигнут стрелой,
Визжит он, и кровь раскалённой струёй
Стекает на круп молодого коня –
Он мчит, обезумев, копытом звеня.
XXXIX
Трясущийся, раненый, еле живой,
С остатками войска вернулся домой
Трусливый Саппар... дни его сочтены.
Всё ближе раскаты кровавой войны.
Но кто защитит от Саргона народ,
Кто дальше продолжит властителей род?
Наследника нет! И Саппар повелел
Собрать мудрецов для решения дел...
Безмолвствуют старцы, страшась вызвать гнев,
И встал самый старый из них, осмелев.
XXXX
«Владыка – прошамкал столетний Ростам, –
«Совет тебе странный я, видимо, дам.
Пришёл я из дальней сюда стороны,
Я пережил двести четыре воины,
За жизнь свою видел я много смертей
Простых пастухов и могучих царей....
И, если ты мудр, то прими мой совет,
Поверь, в нём ни капли зазорного нет.
Как знать, может быть, он спасёт твой народ,
Возможно, продолжится царственный род...
ХХХХI
«Мудрец! Не тяни, говори свой совет,!
Мне плохо...Я знаю, что выбора нет...
За глупость заплатишь своей головой...»
«Так слушай: нет войска под этой Луной,
Способного встать на кровавом пути
Царя Ассирийцев...Таких не найти...
И в этой войне для победы твоей
Тебе не собрать ни солдат, ни коней...
Но как-то недавно, при ясной Луне
Я видел рабыню твою – Самсие...»
ХХХХII
«Ты девушку эту – Оазис любви –
Женой и Царицей своей назови,
Смири свою гордость... да дай ей коня,
Да шли поскорей, не теряя и дня
Туда, где дыхание тысяч коней,
И дымы пожаров, и грохот мечей.
Поверь мне, нет силы под этой Луной,
Способной бороться с такой красотой...
У этого воина жаркая кровь,
Его остановит не меч, но Любовь...»
ХХХХIII
Владыку от ярости бросило в жар.
«Казнить его!» – крикнул безумный Саппар …
Увы! В этом мире, Поэт и Мудрец,
Топор палача – твой обычный конец...
Я часто пытаюсь сквозь время взглянуть:
Какие кинжалы пронзят эту грудь?
Чья злобная воля, какой эшафот,
Какою секирой мой путь оборвёт?
Кого, погружаясь в Забвенье и Тьму,
Я в муках царицей своей назову?..
ХХХХIV
..Меня уже нет... Я растаял, как свет
В вечернем тумане промчавшихся лет…
И вам без меня той дорогой идти,
Где звёзд мириады на Млечном Пути...
Прекрасна вселенная. Время над ней
Не властно...Потоки магнитных полей
Ласкают метал моего корабля…
Сапфиром прекрасным сверкает Земля –
Планета моей вдохновенной мечты.
Любил я смотреть на неё с высоты...
ХХХХV
Здесь тучи причудливым ходят туманом
Над синим, вздымающим грудь Океаном,
Огромные горы над серой землёю
Серебряной снежной покрыты чалмою,
Вздымаются льдины, ревут ураганы,
Сверкающим пламенем дышат вулканы,
И грозы стрелою своею летучей
Пронзают свинцовке чёрные тучи...
И Время, сей Бог, вознесённый над нами,
С любовью весь мир обнимает руками...
ХХХХVI
Когда я любил (это часто бывало),
Мне словно бы Небо в делах помогало:
Болезни сдавались, прощались ошибки,
Враги побеждались одною улыбкой,
Со мною соратники счастливы были,
Друзья уважали и девы любили,
Весёлые очи не знали печали,
Из Космоса звёзды стихи диктовали...
Любовь в этом мире – основа всего,
А кроме – и нет под Луной ничего..
( конец I части)