Жил на свете один человек без кожи.
Вот такая была у него аномалия...
Но при этом он был абсолютно нормален!
Жил и спал, как все, и работал тоже.
Но, однако же, коркою не покрытое,
Даже толком ребрами незащищенное
(Из ребра существо было сотворенное),
Билось сердце, в такт с мировыми ритмами...
Луч луны и звезд проникал в сознание,
Не закрытое скальпами Чингачгука.
Не умом - нутром чуял почему-то,
Может быть, диагноз, а может, мания...
Отдавалось эхо чужою болью,
Понимал он язык даже самых маленьких,
И проблемами не был он так раздавлен,
Как другие - с кожей, в дубленках с молью...
Он воспринимал мир как приключение,
И всю жизнь, играя, решал сложнейшее,
Но не мог картошку утром без женщины
Приготовить на завтрак, сварить варенье.
Но, однако, у дамы, под кожей атласной,
Было сердце шелковым, нечувствительным.
Каждый раз она убегала к родителям,
Позабыв оставить ему припасы.
Звезд она не слышала ночью сонной,
Как волшебный луч в занавесках мечется.
Потому что была она просто - женщина,
В коже. В дорогой. Да еще дубленой.