Когда С.Е. увлёкся А. Дункан, Г. Бениславская очень страдала, понимая, что с такой соперницей ей тягаться не под силу. Да и весна в тот год выдалась такая, что больше походила на позднюю осень. Всё это усугубляло…
*
Ах, тоска ты, моя тоска!
Сжала душу в стальных тисках.
Я лишь внешне тиха, ровна,
А внутри – ок-ро-вав-ле-на!
Точно жизнь теперь на замке,
И ключа не найти нигде.
Хоть извейся из сотни кож,
А чужой талан не возьмёшь.
Мгла, как синяя кисея,
А под нею хрипит земля.
И до времени в сколках туч
Жалкий выкидыш - бледный луч.
Будь же проклята ты, весна,
Лжива ты и извращена.
Прекрати свой осенний бред!
Ты же видишь, житья мне нет.
Прелый воздух, и даль пуста,
И насмешкою свист дрозда.
Ведьмой дышит зима в висках.
Хуже смерти моя тоска.
Я одна посреди реки
Этой чёрной, как смоль, тоски.
Переплыть-то её нельзя,
И назад – не воротишься.
*
Все мои мучения во мне,
Я самой себе как западня.
Но прошла б, наверно, по воде,
Если б кто-то верил за меня.
*
Он женился и скоро уехал.
Срезан ствол, и течёт на распиле.
И душа, что без края прореха,
Тщетно сучит остатками крыльев.
За весной распустилось и лето,
Приголубило всякую хмурость.
Всё проходит. А значит и это.
Лишь бы Л.(*) поскорее вернулась. (Л. – Любовь. Так она о нём писала)
Он приехал. Иные напевы
Полились из усталого сердца.
Галя, Галя его королева,
Нет ей равных, и нет ей соперниц.
В постоянной людской сутолоке
Он с рождения был одиноким.
А в тебе семицветьем играло
То, чего ему так не хватало.
Только Муза пыталась оспорить,
Претендуя всецело на душу,
И её острозубые шпоры
Рассекали до крови подбрюшье.
Вновь женат он, но счастлив – едва ли.
Ты смирилась, не бросив заботы.
И была ему «верная Галя».
От любви… где ни капли расчёта.
********************************
Ты, наверно, сразу поняла,
Как не получается любить,
То, что вечность властно отняла.
Завершив, что можно завершить,
Вскоре ты сама за ним пошла,
Оборвав растрёпанную нить.
Жить и не любить ты не могла
В ночь на 4 декабря 1926 года Галина Бениславская покончила с жизнью на могиле Сергея Есенина.