Иногда удивляюсь тому, что мы всё ещё живы - круг замкнулся, на остром кинжале захлопнулись ножны. Расскажи, почему ближе к ночи особенно сложно притворяться, что быть одиноким совсем не паршиво? В потемневших глазах - безотчётная, странная злоба, на шершавых губах с кислым привкусом собственной крови тлеет жизнь. Мы смеёмся и плачем, мы пьём за здоровье, всякий раз, как в последний, танцуем, ныряем в сугробы, в каждом новом знакомом всё время чего-нибудь ищем и, конечно, почти никогда ничего не находим. Мы тинейджеры вечные - пусть! Наше счастье в свободе, и нам чудится: это к добру, это делает чище. А на деле - из этих болот уж не выбраться в князи, липкий мрак на душе поутру не развеет светило. Так что слушай совета премудрой старушки Тортиллы: молод - значит, живи. Ты ничем никому не обязан. Ты ничтожнее пыли на полках и тлена в гробницах, ты чернее, чем тьма, что царит перед самым рассветом. Ты под властью валюты, погоды, своей сигареты. Ты почти всемогущ, не умеешь лишь остановиться.
Поглощают тепло ноября ледяные объятья, увядает отчаянно всё, что весной наряжалось.
Босоногая девочка в тоненьком ситцевом платье,
вдруг увидев тебя,
почему-то почувствует
жалость.