Я знала, что придется уходить,
и не впадая в ненависть и зависть
спала, скрестив ладони на груди,
от жизненных издержек ограждаясь.
Цвела сирень и жёлтый лист кружил,
и долгая зима сменялась летом,
а человек во мне взрослел и жил
по совести, а не по трафаретам.
Студила сердце неземная грусть,
в сухих сосудах обрывались тромбы...
Но я ни в этой жизни, ни в загробной
ни от мгновения не отрекусь.