Ночью, когда мир не слишком болтлив и фальшив, Вэнди садится с ногами на свой подоконник, рядом на тумбочке чай с молоком и лимонник, чуть приоткрыто окно - как безмолвный призыв. Вэнди не хочет ни видеть, ни слышать чужих. Люди похожи на море, взбешенное штормом, с группой акул или рыб. Вэнди будет им кормом.
Или на дно - от удара в висок и поддых.
Мальчик, которому не суждено повзрослеть, - гость в её доме не частый [и так ли желанный?] Раньше без стука в окно, а теперь барабанной дробью вбивает "я здесь" в двери выцветшей медь. Может быть, раз в пару месяцев или сезон [встречи со временем стали короче, обычней], Пэн появляется - прежний, смешной, хаотичный [раньше он был ей как воздух, теперь как озон]. Пэн залетает на час или чай, [или зов?] Вэнди молчит и не знает, куда бы деть руки. Раньше летали всю ночь [без текилы | самбуки], ну а теперь целый мир - с высоты каблуков.
Вот бы как в детстве - взлетишь над столицей и прочь, к землям, где нет конституций и сводов законов, нет опоздавших и пробок, забитых балконов - только пыльцой заштрихована теплая ночь. С этой горой на плечах не взлетишь высоко. В графике Вэнди:
- дэдлайны, - обед в доме брата,
- крестнику шпагу купить [он играет в пирата],
- в семь записаться на стрижку, - купить молоко,
- взять ипотеку, - приделать к пальто капюшон,
- и на открытие нового бара с друзьями,
- цифры, отчеты [бездумно царапать ногтями
стол, пока кто-то бормочет своё в телефон].
Что Нэверлэнд? Под водой уже где-то на треть. Спишут на вспышки на солнце и год високосный - девочка, что не заметила, как стала взрослой, мальчик, которому не суждено повзрослеть.