Ангел мой

РОМАНС

Божественных звуков роящихся раб,
Лишь диск в комнатёночке тесной
Своей я поставлю – послышится храп
Коней, уносящихся в бездну.

В светящемся мраке задувши свечу,
Предсмертную чуя победу,
Закрывши глаза, обмирая, лечу
По долгому санному следу.

Лишь ветер, лишь громы промёрзшей реки,
Дыханье, признанье, рыданье
Лишь стиснутой насмерть горячей руки
Несчастной её – трепетанье.

С горящей, безумною язвой в душе,
Мертвец, опадая всё выше.
Ни ангелов грозных не слышу уже,
Ни божьего света не вижу...


ОБРЫВ

Глаза небесной чистоты,
Уста, безмолвны и безгрешны, –
Мы ль, рухнувшие с высоты
В узилище манящей бездны!..

Сплетенье голосов и снов,
Видений, неподвластных слову!
Но прежде – потаенный зов
Ответствовал другому зову.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

О властно-ненасытный дух,
Взирание в провалы духа
Двух бед неотвратимых, двух
Огней, пронзающих друг друга!

* * *
Сердце мое, ненасытное, злое увечье,
Окаменевшее, зрящее только себя!..
Милая, милая, на языке человечьем
Не описать мне, мой жертвенный ангел, тебя...

Ночью кромешною, зыбкой стезей роковою,
Тяжкой годиною невосполнимых утрат
За окаянною, бедной моей головою
Ровною поступью тихо спускаешься в ад.


ТЫ ДА Я

Снова вместе, ангел мой,
Ты, да я, да мы с тобой.

Вместе – вот и весь наш сказ!
Посмотри, как много нас!

Век, который не объять,
Как пытался нас разъять,

Как пытался извести,
По вселенной развести!..

Смертной болью обожглись.
Повинились, обнялись...

Тихий-тихий свет лица...
Вместе будем до конца,

Терпеливый ангел мой, –
Ты, да я, да мы с тобой.


ЮНОСТЬ

Цвела – была иль не была? –
Смела – ушла не оглянулась, –
О жизнь, сгоревшая дотла,
Блеснувшая, как грёза, юность!

Глаза лишь тусклым сном смежишь,
Как видишь: бесконечным летом,
Приблизившаяся, ты стоишь,
Пропахшая дождём и светом.

Дай времени – сниму их сам,
Нагим свечением объяты –
По платьицу и волосам
Стекающие бриллианты.

Дай времени – горящим ртом, –
Разящим тернием увитый,
Вдохну мерцающий бутон,
Непознанно-полуоткрытый.

О Господи, благой удел
Пошли, – куда мне не вернуться,
Той, – к коей даже не посмел
И помыслом – я прикоснуться!


ПРИБЛИЖЕНИЕ

Над тихою вечностью рухнувший мост...
Лишь бездна, лишь звёзды, лишь тысячи вёрст.

Лишь бедное сердце, страдая не спит.
Лишь тяжкое море шумит и шумит.

Лишь нега разлитых дурманящих трав.
И нету им дела – кто прав иль не прав.

Какие-то звуки срываются с губ.
Какие-то грёзы вливаются в труп.

Забыто... Вовеки уже не связать...
Так близко, так страстно тебя осязать.


ЗВЁЗДЫ

Вас, небожительниц горней ночной высоты,
В неуловимом полёте застывших бесстрастном,
Вижу далёкие... – две одиноких звезды,
В бездне объемлющей – светом горящих алмазным!

Звёзды высокие, сны одинокой земли!
Что вам томленья бесплодные наши земные,
Небом возжённые!.. Ныне – зачем-то взошли
В бедном сознании – вечные звёзды иные, –

Две изумрудные, что не имеют цены,
Две, – всепрощения мерцающих тихой отвагой, –
В самое сердце мучительно устремлены,
Чудно очищены невыразимою влагой.


НОЧЬ

В мире затерянном, в полночи – нет ничего,
Кроме растущего, неизъяснимого чувства...
Молнией вспыхнули и обрели божество
Два исстрадавшихся, два одиноких безумства.

Встала над пропастью – страстью набухшая мгла:
О, проникающе-неощутимая вещность!..
Плавно-податлива, дрогнула обволокла
Плоти сжигающей, испепеляющей – вечность...


ПОД ЛИПОЙ

Воздух колеблется, блеском восходит горе.
Лента речная – в тягуче-недвижимом зное.
Снова в июньской, сгустившейся липовой мгле
Сердцу почудилось неизъяснимо-родное.

Страстность ли это сосуще-серебряных ос,
Жизни забвение, времени исчезновенье,
Шёпот нахлынувших, льющихся душно волос,
Рук полусонных, божественных – прикосновенье?..


СОСУД

О, плоти плывущий, податливый воск!
Светящиеся изумруды!..
Твоих изнуряющих, душных волос
Вдыхаю рассветное чудо.

Крошащейся яви на самом краю, –
Срывающийся винопийца, –
Бессмертье сосуда горящего пью,
С безумною жаждой упиться...


ЗАПАХ ЖИЗНИ

...О, проблеск мгновенный – далёкого лета тепло!
О, запах жасминный – безумного сердца отрада!
Всё, что изнуряло, звучало, мерцало, цвело,
Витало, пытало – уходит уже без возврата...

И даже полуденный, тысячегранный алмаз,
Взойдя, отпылает и встретит свою быстротечность...
Но тихая бездна полночных, сияющих глаз!
Но слов торопливых – мгновенно-горящая вечность!


БЛАГОДАРЕНИЕ

…И видишь, смиряясь, что вера, надежда и крах
В распахнутой дали – лишь ветер и солнечный прах…
В безбрежности синей подвижные высятся горы.
Так просто – быть ветром, быть светом, быть звуком, и жить,
И чем же могу! – разве только восторгом служить
Тебе, и судьбе, и святому морскому простору.

За долгие годы боренья – спасибо тебе,
За кров, и тебя, и науку – спасибо судьбе,
По грани смертельной на свет выводящей из мрака…
Волна изумрудная лижет горячий песок.
И я, благодарный, улёгся у сладостных ног,
У вечности вещей – большая незлая собака…


НЕУЛОВИМЫЙ АРОМАТ…

Какой верёвочкою страсть
Вилась, плелась – да обманула…
Не стая поздняя снялась –
Жизнь из объятий ускользнула.

Осенний сад. Влечёт назад
Невозвратимое мгновенье,
Неуловимый аромат,
Непойманное ощущенье.


НА КРАЮ ЗЕМЛИ

Забвенье на краю земли
Всего… Свободны, босы.
Прибой. И женщина вдали
Расчёсывает косы.

Сентябрь. Пора мой друг, пора!
Порыв – и парус вздулся.
Мерцанье, грация, игра…
А мир ¬– перевернулся!


БЛИКИ

Счастья короткое лето,
Щедрый, безжалостный свет, –
Словно бы виденный где-то
Давний навязчивый бред…

Сердца уже не касаясь,
Горнею влагой залит,
В памяти всё разрастаясь,
Сад – всё шумит и шумит!

Тяжестью всей кровотока
В блеске слепящего дня,
Грозы свежо и жестоко
Снова – объемлют меня.

Вещие эти объятья!
Вечного – не побороть!..
Снова сквозь мокрое платье
Чую горящую плоть!..

Гаснут в бездонности крики,
Лики приснившихся дней –
Невыносимые блики
Жизни забытой моей.


ОБНАЖЁННОСТЬ

Безбрежный, немыслимый взору простор,
В дали бронзовеющей выступы гор,
И молнии чаек,
Да эта, бегущая в вечность вода,
Как при сотворении мира, тогда,
При самом Начале.

Забытый, затерянный, нищенский вид,
Душа встрепенётся, волна набежит,
Громово вздыхая...
Как Ева праматерь невинно, во сне
У кромки прибоя, ногами к волне
Лежала, нагая.

И были ей жгучая вещность песков,
И в ветре змеиная мудрость веков
Преддверием рая.
И море в неё изумрудным огнем,
Разлитою негой, безоблачным днём,
Входило, играя.


ВЬЮГА

Век земной забылся сном…
Меркнет ли? Светает?
Вьются вьюга. За окном –
Прошлое витает.

Проступает облик твой
В прорве снегопада…
Ничего от муки той
Нам уже не надо.

Жизнь прошедшую спустя,
В эту мглу и вьюгу,
Смотрим, глаз не отводя
Мы в глаза друг  другу.

Как, откуда нанесло
Вечность да усталость?..
Всё ж, – что было да прошло –
Лучше б не случалось.

…Вьюга вроде бы мела,
Свет впотьмах метался…
Рана? – рана зажила,
Рваный след остался.


* * *
Рыжее золото ветром взметённых волос!..
Вот, наконец-то, случайное всё улеглось.

То, что уже не объехать и не обойти -
Вот и приблизилось. Ангел мой милый, прости.

Солнцу закатному, чистому небу вослед
Видеть бы только лишь этот лучащийся свет.

Не поминая грозою прошедшее зло,
Гладить бы только блаженное это тепло.

Милый, мой милый, несчастный родной человек,
Не расставаться бы только с тобою вовек!

Духом единым и сердцем единым взирать:
Тихая, ровная, бездну таящая гладь.


* * *
Картины воздушные плыли
По небу. Сияла река.
Мы молоды, счастливы были –
С рукою рука.

Заботы, тревоги, печали,
Мгновения, века, –
А мы их и не замечали –
С рукою рука.

Родимое сердцебиенье,
Касанье виска, –
Не Божье ли благословенье –
С рукою рука.

Дух разъединенья, распада,
Смерч издалека, –
А вы до сих пор не разъяты –
С рукою рука.

Иные безвестные волны.
Иная река.
Безмолвно. Спокойно. Покорно.
С рукою рука.


ГОЛОС

Тебя оставляя, унёс – что навеки со мной –
Не губ трепетанье, не льющийся тяжкой волной
Дурманящий волос, –
А этот, как птица звучащий и ночью и днём
В пропащую душу сходящий смиренным огнём
Неслыханный голос.

Лукавый, лепечущий, ласковый, жалкий, живой
Стоящий устало над бедной моей головой
Как тихое солнце. И время наступит, и некая, может, рука
Сотрёт в одночасье пространства, миры и века.
А он не сотрётся.


ЗРЕНИЕ

.. .Вот давний на памяти след:
Увидел её – и ослеп.

Иль зрение преобразил
Доселе невиданный мир?

Доселе невиданный взор,
Доселе неслыханный хор.

Незримые колокола...
И ты моим слухом была.

И ты моим светом была.
Как вечность сквозь пальцы текла.

Листа сокровенная дрожь.
Безумно пролившийся дождь.

………………………………

Всё это приснилось, ушло,
Горючим быльём поросло.

Живу вот – ни тепл, ни горяч…
О, как же я был тогда зряч!


ОДНАЖДЫ...

Однажды, случилось, – тиха, не добра, и не зла,
Ушла на рассвете, мосты за собою сожгла.

И что же осталось? Какой-то невидимый след,
Как вдаль уходящий, устало сужавшийся свет...

Над бездной грозовой кружащиеся мотыльки –
О, прикосновение невозвратимой руки!..

«Так дальше… Нет силы... Нет смысла… Прощаю... Прости...»
Всё слышать, всё помнить, и даже сума не сойти.

О, как это, жалкое, стало насущней стократ:
Заколки, помада, забытая в спешке тетрадь...

Двоится дорога, срываются капли в ушат.
Да воздух, которым уже невозможно дышать.


ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ

Что-то, незримое, стало светлей, чем слеза.
И бестелесней.
Силясь, открою страницу, прикрою глаза
"Песнею песней".

Ночи безумные, встречи на шатком мосту!..
Мрачная сила
Сердце безумное в жгуче-багряном саду
Испепелила.

В тайну мерцания, в счастья ли муку проник,
В самую бездну?..
Робко, отчаянно, преданно вечный жених
Кличет невесту.


ЕЁ  ПРАВОТА

К мольбам свой слух не приклони, –
Хвала тебе и честь –
Как молния при свете дня –
Сказала всё как есть.

Права, конечно же, права.
Есть день, есть ночи дня...
Но эти тихие слова
Насквозь прожгли меня.


НЕУЛОВИМЫЙ АРОМАТ...

Какой верёвочкою страсть
Вилась, плелась – да обманула...
Не стая поздняя снялась –
Жизнь из объятий ускользнула.

Осенний сад. Влечёт назад
Невозвратимое мгновенье,
Неуловимый аромат,
Непойманное ощущенье.


БАБОЧКИ ЛЕТНЕЙ...

...Как божия милость,
Как преображенное зло, –
Всё, что позабылось,
Всё, что безвозвратно ушло, -

Бездомная юность,
Удушье любви и стыда,
Зачем-то вернулось,
Приблизилось через года:

И вечер последний,
И свет опадавший лица –
Как бабочки летней
На детской ладони – пыльца...


* * *
Как сон – прикосновенье рук–
И кругом голова.
Что было между нами, друг? –
Слова, одни слова.

Весной пропахшее пальто, –
Каштановая прядь, –
Тревожно-сбивчивое, то
Чего не передать.

Светящиеся ночи, дни,
Блаженство про запас...
Мы были святы, но они
Не пожалели нас...


* * *
На склоне августовских дней,
Прикосновений неуместных –
Сверкнуло в памяти моей:
"Не надо вглядываться в бездну..."

Идёшь, таинственно лучась,
Возникшая из ниоткуда.
"...Ибо она в тебя тотчас
Ответно вглядываться будет".

О, женщина, подобье сот,
Столь чувственных и бестелесных,
Провалы огненных высот,
Высоты леденящей бездны!


ПОСВЯЩЕНИЕ

Экая, друг мой, беда:
Нас разлучили года.

Сблизили и развели
На перепутьях земли.

...Тонкие эти уста.
Шаткая эта мечта.

Из уходящего дня –
Ты ль окликаешь меня?..

О, как безумьем дыша,
Душу искала душа!

Друг мой, подруга, беда,
Падшая с неба звезда!..


МЫ

Ни долгих печалей, ни тяжких скорбей.
Дыханье бездонного лета.
И – мысль о почти позабытой тебе –
Как вспышка мгновенного света!

Твой край отдалённый, покой, забытьё,
Пернатого дива коленца...
Без всякой причины, порой и твоё,
Я знаю, сжималося сердце...


* * *
Солнечный день. Вечный покой.
Медленно тонут
Облак один, облак другой
В небе бездонном.

В пыльной степи, близ, за бугром,
В белом ли свете –
Что там встаёт – буря ли, гром,
Бедствия ветер?

Рано ещё, поздно уже…
Светом тянулась
Чья-то душа к чьей-то душе.
…И отшатнулась.


* * *
...И ни отрешённость небесных истаявших труб,
И ни обнажённость кроваво искусанных губ, –
Мгновенье, смятенье,
На пламя восторга летящая звёздная моль, –
Ни в бездне сознанья, как молнья сверкнувшая боль
Всепроникновенья, –

А солью чужбины – безверья посоленный хлеб,
Строенья и души без внутренних правил и скреп,
Безумие улиц,
Да этот, упрямо манивший в безвестную даль,
На нищем вокзале качавшийся тусклый фонарь,
Где мы разминулись...


ЛИПА ЦВЕТЁТ

Огонь нисходящего цвета.
Тихи страстотерпцы-листы...
Иль в это безумное лето
Опять возвращённая – ты?

И душною ночью не спится –
Подавленный немощный всхлип.
Вселенная тихо сгустится
До страстного запаха лип.


* * *
Какому богу я служу
Отныне, кто я сам?..
Как к краю бездны подхожу –
К смеющимся глазам.

Дрожь напряжения в струне,
Холодная ладонь.
Угрюмо бьются в глубине
Мерцающий огонь.

С каких-то льющихся высот –
Огонь запретных сот...
А бездна манит и зовёт,
Блаженствуя, поёт.


СМЫЧОК

Тревожно-невесёлый
И мрак, и шум, и треск.
Забывчивый, тяжёлый
И неподвижный лес,

Незримое, живое...
О, нисходящий гул!
Но что-то роковое
Вершится наверху.

Мир будто бы уснувший.
Покойный холод щёк...
Багрово полоснувший
Безжалостный смычок!

И стонут бессловесно,
И дышат, оробев,
Завихренные бездны
Немыслимых дерев.


* * *
Семнадцать лет. Цветущий май...
Не вспоминай. Не вспоминай!

Река. Дремучая ветла.
Благоухание тепла.

Войти. Взойти. Вобрать. Объять.
Колеблется живая гладь.

Всё – свет, всё – мрак, всё – жизнь, всё – тлен, –
Поёт безумная сирень.

Как сон – душа твоя близка.
Руки пугается рука.

Души касается душа.
Боль первозданна и свежа.

В смерть – отворённое окно.
Давным-давно, давным-давно.


ПОЛУМРАК

Неразличимые уста.
Неуследимая вода.
Падучая звезда.

Полёт над бездною моста.
Душа безвидна и чиста.
Неровный зыбкий свет.

А может, в мире никогда
Тебя ни в кои-то года
И не было и нет?..

Неотвратимые уста.
Необратимая вода.
Мгновенная звезда.

Зачем? Когда? Куда?


РЕКА

О, как это было далёко-давно:
Высокое небо, песчаное дно.

И острою негой нежданной – виска
Волна ли касалась, твоя ли рука.

И зной загустевший таился везде,
И лик твой мгновенный дробился в воде.

И было блаженное что-то сказать
Мучительнее, чем его осязать.

Но в летних затонах, свежи и чисты,
Полуденных лилий светились листы.

Просмолено днище, упрямо весло.
Так что же, скажи, и зачем разнесло

Нас в день осиянный, навстречу беде,
По зыбкой, бездонной, бескрайней воде?


ПЕПЕЛ

Тихий пепел сгоревшего дня.
Ни души, ни тебя, ни меня.

Не ищи, не свищи, не взыщи:
Ни меня, ни тебя, ни души.

Ах, когда-то, когда-то была
Ты как день восходящий бела

И тиха, и проста, и чиста,
Как в ключах потаённых вода.

Уносился в бездонную даль
И звенел осиянный хрусталь,

И тобою одною дыша,
Трепетала от муки душа,

И твоя – в нестерпимом огне –
Нисходя, растворялась во мне.

Сколько мук, сколько рук, сколько лет!..
Только синь, только жизнь, только свет.


В БЛАЖЕННОЙ ТЯЖЕСТИ ПЛОДА...

Ни слёз, ни гроз, ни волчьих ям,
Ни воздаяния врагам.

Сгорело, выжжено дотла.
Была она иль не была?

Века, луга, река, рука.
Плывут, как мысли облака,

Чьи образы в просторе дня
Плывут как мысли сквозь меня.

Где сон, где звон, где стон, где я,
Где бедная душа моя?

Гляжу: как зыбкая слюда
Речная светится вода.

В часах невидимых, высок,
Пересыпается песок.

В блаженной тяжести плода
Исчерпанность и полнота.

Вот-вот обнимет, как любовь
Безмерное, чему нет слов.


ТЕЛЕФОН

Где – то лето?..
Не жди ответа.
Смертным холодом повело.
Ледяною февральской голью,
Первобытною, дикой болью,
Чёрным снегом – заволокло.

Как безумное сердце билось!
В том, что бешеным сном забылось, –
Нет твоей никакой вины...
Берега, что вмещают реки,
Ледяною слезою – веки,
Мы ль по веку – разведены?

Воздух каменный в грудь вбираю.
Непроснувшийся, всё взираю
В мир шумящий, как в тяжкий сон.
Всё потеряно, хата с краю...
Память? Душу ль свою – стираю?
Твой стираю ли телефон?


ДОЖДЬ

Мерцало, дрожало в текуче-сгустившемся свете,
Вдруг сразу умолкло, томительным страхом взойдя, –
И всё потянулось к огнями изломанной тверди,
И всё потонуло в шумящей лавине дождя.

И зелень сквозная нависла подобием дыма,
И мир обновлённый омыла живая вода...
И страстью запахло, мучительно-неотвратимо,
Как в мокром дурмане, в аллее пустынной, тогда...


ПРИЗНАНИЕ

Незаходимая звезда,
Сиянье горнего кристалла,
Одна, единственная, – та,
Что миром поднебесным стала!

Слепя, на впадинах скрипя,
В безбрежность тянется дорога...
Живу ль? Смиренную, тебя, –
Пою ли? Славословлю Бога?..


* * *
…Жду-пожду, а надо мной,
С кем гулять не велено –
Лес, сияющий сквозной
Изумрудной зеленью.

Меж листов сокрытый птах –
То поёт, то плачется.
Близко уж, твоё – в кустах
Промелькнуло платьице.

Давний сон, а в этом сне –
Всё, что не воротится…
Тишь. А в этой тишине
Сердце как колотится!

Холодок горящих щёк.
Жар неосязательный.
А над нами – щёлк да щёлк! –
Соловей сиятельный.

Молодая мурава.
Пресеканье голоса.
Горевая голова.
Золотые волосы.


ВСТРЕЧА

…Тьмою и холодом дует.
Солнце садится, скорбя…
Мыслимо ль: ты ли? – седую
Встретил случайно тебя.

До озаряющей дрожи
В бездны с озёрной водой
Молча вперяюся, – тоже
Старый, разбитый, седой.

О, из какого подполья –
Поздние токи тепла!..
Чья прихотливая воля
Нас напоследок свела?

Полузабытой рукою
Тихо касаешься лба.
Всё у нас было с тобою,
Было ли? – да не судьба.

Сон золотого былого,
Страстью сожжённый, в горсти
Прахом сжимающий, слово
Шепчем одно лишь: «прости…»

…………………………………..

Вот в отдалении тает,
В жизни, сходящей на нет,
Юная вечность седая,
Преображённая в свет.


НАКОНЕЦ

Сам себе – жестокий враг,
Сам себя губя, –
Как же это я, дурак,
Не берёг тебя?

Как, в мечтаниях пустых, –
То, что всяких гор
Драгоценней золотых, –
Не видал в упор?

Путь-дороженьку торил
В пропасть – (грюк да стук)?
Как едва не подпилил
Под собою сук?..

Мы остались, ну а зло –
Кануло на дно…
Хорошо, что всё прошло,
И давным-давно.

Хорошо, что ты со мной
И в жару, и в снег.
Хорошо, что наш земной
Быстротечен век,

Что дорожный бубенец
Говорлив зело;
Хорошо, что, наконец,
Многое дошло…


ДВЕ ДУШИ

Восстали – смертны и просты –
Из пропасти забвенья
Две одинокие звезды
Над мглой разъединенья.

Как молния, сверкнувший миг,
Томленьем вздувший вены, –
Две немощнейших, две живых –
Пылинки во вселенной!..

И судьбы, что не побороть,
В руках Господних – глина, –
Сливаются тягуче в плоть –
Единственну, едину…


*  *  *
В какие пропасти звала
Дурманящею властью тела!..
Но – зыбкой тенью проплыла,
Мгновенным бликом пролетела, –

Неуследимая звезда,
Непойманное вдохновенье,
Глубин таинственных вода,
Струящаяся из забвенья…


ВЗГЛЯД

Древле-чисты небеса.
Вдаль откатилась гроза.

Но, согревающе чад,
Всё ещё птицы молчат.

Но! – на мгновенье замри:
Всё восстаёт от земли, –

В травах – звучание ос,
И ликование роз,

Дышащих в бездны твои
Свежестью первой любви…

Остановившийся миг
Рук, обнажённых твоих.

Долгий смеющийся взгляд,
Дрожью пронизанный сад.

Пью глубину бытия –
Счастьем пронизанный – я.


* * *
Куда отныне ни пойду –
И ты всегда во мне.
А прожил жизнь как бы в чаду,
Как в беспробудном сне.

Что проку память ворошить:
О, бедный человек,
Ты вечность собирался жить,
Не размыкая век.

Очнувшись перед вечным сном,
Терпя, любя, скорбя,
Молю теперь лишь об одном:
Не пережить тебя.


* * *
Не музыка, не свет и тьма
Исчезновенья, –
Есть нечто, высшее ума
И вдохновенья.

Дышать весной, шуметь сосной,
Вживаться в эти
Объятья женщины родной,
Объятья смерти…


СНИСХОЖДЕНИЕ

Ангельское дуновенье! –
В мире распада и зла
Веяньем – как песнопеньем
В мрачную душу сошла.

Таинство проникновенья
В дрогнувшее бытиё.
Тяжкое это мученье!
Боготворенье моё!


* * *
Ангел-хранитель мой милый,
Вспышка – в темнице! – огня, –
Помнишь, как мрачные силы
Превозмогали меня?..

Помнишь, какою грозою
Мир был взметён и объят?..
Как ты сумела – собою –
Преобразить этот ад?


*  *  *
Далёко-далёко ушла,
Что жизнью и смертью была.

Что счастьем была и бедой,
Что хлебом была и водой,

Восходом, от слёз золотым,
И благословеньем моим.

Пронзившая сердце звезда,
Чарующая пустота.


ЛОО

Веющий, тлеющий сладостный воздух бесплотный,
В счастье нежданное преображённое зло –
Это безмолвный знаток роковой подноготной –
Причерноморский курортный посёлок Лоо.

Век ли, иль миг, иль я в бесконечности минул –
Неуследимый и безостановочный бег.
В тысячный раз наблюдаю, как волны, отхлынув, –
С новою силою вновь устремились на брег…

Вечер приблизится, – те же слова и светила
Встанут, бессмертные, над океаном скорбей…
Необъяснимою, неотвратимою силой
Снова и снова меня прибивает к тебе.


ЗНОЙ

В неге сгустившейся предавгустовского дня
Спелой малиною кормишь с ладони меня.

Светом становишься, с блеском сливаясь воды,
Солнцем полуденным, ветром пропахшая, ты.

Звоном медлительным чутко баюкает слух
Душными травами сонно дурманящий луг.

Зряче пролившийся, лёг над землёю – земной
Тусклый властительный всеизнуряющий зной…

Веющий, рдеющий, – хочет к низинам припасть
Тягостный, сладостный, ветер – бездонный как страсть…

Мнится ли это, иль было и будет со мной…
Воздух молитвенный, запах малиновый, зной…


ИМЯ  ТВОЁ

И в россыпи южного лета,
И в темени жгучего света,
В горячечном тяжком бреду, –
Повсюду, куда ни пойду, –
Как сад, шелестящий листвою,
Как шум отдалённый прибоя, –
Смятение и забытьё, –
Как сердцебиенье моё, –
Мучение и наслажденье,
Прозрение и наважденье,
И снова немыслимый свет,
Которому имени нет –

Певучее имя твоё.


*  *  *
Поздно. К двенадцати. Стихнули говор и смех.
Тихая-тихая ночь опустилась на брег.

Вышла из облака, встала над морем луна.
Тихая-тихая берег ласкает волна.

Тихо, мучительно, с сердцебиением в лад –
Резкий, пронзительный голос незримых цикад.

Море и вечность, и эти огни вдалеке
Словно покоятся в некой незримой руке…

Тихая-тихая, нежная-нежная ночь.
Счастья, мучения, робости не превозмочь.

Страстно, томительно пахнут слова и цветы…
Милая-милая, тихая-тихая, ты.


*  *  *
Сердце не спит.
Руки, как лёд.
Ветер свистит.
Бездна ревёт.

Близко гроза.
До дурноты
Вьётся лоза,
Пахнут цветы.

Пахнут цветы.
Стонет душа.
До темноты
Только лишь шаг.

Бешенство вод
Выпьем, – налей!
Вот-вот сорвёт
Нас с якорей.

Выспренность фраз…
Сбивчивость… Шок…
Пристальных глаз
Долгий ожог.


В  ЯВИ  КРОШАЩЕЙСЯ…

В яви крошащейся и в глубине подсознанья,
Вглубь отстранённое, ведало сердце моё:
За ледяною, размытою временем гранью –
Вот эта женщина! – явственно вижу её…

Тихою грустью кого-то покоя лишая,
Сердцем измаявшись, в дальней живёт стороне
До небесами хранимого часа – чужая,
Та, что самою судьбой предназначена мне.


СПИТ  ЖЕНЩИНА

Июльская полночь. В округе моей ни огня.
В росистых низинах легли, холодея, туманы.
И в сны завернувшись, спит женщина, тайна, – храня
Какую-то, выше себя, откровенье и тайну.

Какая-то птица встревожит пугливую тишь.
Сиянье какое-то сквозь занавески сочится.
И кажется: в мире безумном, покуда ты спишь,
Ни с миром, ни с жизнью моей ничего не случится…

Дарящий, творящий, – о как бы объять и постичь
Мир жертвенный твой до малейшего блика и звука!..
Полночное солнце. Какая глубокая тишь!
Какая высокая и бесполезная мука.


*  *  *
Листов расцветающих радостный пир,
Весеннему солнцу отворенный мир!

Невинные, полуоткрыты уста.
И ты, как весеннее солнце, чиста.

И ты, как светящийся воздух, нежна.
И ты, как весеннее солнце, нужна.

О пьяный, высокий бессмысленный бред!..
Лишь щедрый, блаженный, безудержный свет.

Лишь нега в густеющем пряном тепле.
…Но есть роковое на этой земле,

Связующее и тебя и меня,
Что тайной пребудет до Судного дня.


ПРОЩЕНИЕ

Приблизившись вплотную к рубежу
Миров иных, – как в свет и истязанье! –
Стопами оробелыми вхожу
В немыслимые воды покаянья.

Болезнен дух мой и невнятен слог,
Сам всем постыл, и всё вокруг постыло.
Но в смертный ров навек низвергнет Бог,
Иль возведёт, коль ты меня простила.


*  *  *
Сумрак светящийся, волны в немолчном разбеге,
Взгляд искушающий, тающий – всех  и ничей:
Сколько безумия и изнуряющей неги
В медленном бархате южных бездонных ночей!..

Тени изменчивой в дальнем окне колыханье?
В бездну падение – без осознанья и чувств?
Веянье бриза полночного или дыханье
Злых, остывающих, страстью истерзанных уст?


*  *  *
…А жизнь пролетела, как миг пронеслась.
Вот дом деревенский, дождавшийся нас.

Нет, смотрит угрюмо в запущенный сад,
И вовсе случайному люду не рад.

Эх, ельник-березник, трава-мурава!
Пойду-ка я, лучше добуду дрова…

В дурманящем мраке гремят соловьи.
Согрею дражайшие руки твои.

Согрею дрожащие плечи твои…
И дымом запахнет трескучей хвои.

И каплею света забрезжит огонь.
И тайное скажет ладони ладонь.

И столп восходящий застынет, виясь.
И высветит вечность, и высветит нас.


*  *  *
Он хищник поднебесный, тать.
Узреть, обрушиться и взять –
Таков его обычай.
Мгновенный, как простая мысль,
Похитив, ускользает ввысь
С трепещущей добычей.

Безоблачным спокойным днём
С каким играешь ты огнём,
Щебечущая птаха!
И вскрикнуть не успевши – ах!
Забьёшься ты в моих руках
От счастия и страха.


…И  ВЛАСТВУЕТ  ДУШОЙ

Какой-то дом, какой-то сад,
И счастье, и беда.
Сгоревший век, мгновенный взгляд,
Высокая звезда.

Но, неподвластное, живёт
Всё в чём не виноват.
И садом медленно плывёт
Безумный аромат.

И что-то капает в ушат.
И глубине иглы,
Переливаяся, дрожат
Кристальные миры.

И сон, и вдребезги стекло,
И смятая кровать…
Так горестно и тяжело,
Что лучше не бывать.

Замри, забудься, не дыши
Над пропастью чужой…
Навек отъято от души.
И властвует душой.


ВСПЫШКА

Встреча… И в нашей ли власти
Бешеной страсти звезда, –
Всё, что мучительным счастьем
Хлынуло через года!..

Не привлекает к ответу
И не взывает к уму
Вспышка мгновенного света
Перед провалом во тьму!


СИЯНИЕ

Мгновенною и неминучей,
О сколько лет тому назад! –
Тебя я вижу и дремучий,
Объятья распахнувший сад,

Где в липовом дремотном гуле
Какая-то таилась власть
И сокрушительною бурей –
Готовая прорваться страсть! –

О полночь, волосы и руки,
Над пропастью зависший вздох!
И сладостной исполнен муки
Был мир, ушедший из-под ног…

Сливаясь, трепетали маки,
И принял, осиянный, ты
Как темь, как молнию  во мраке –
Свеченье женской наготы!


МОЛЧАНИЕ

…Ловить блаженный миг прикосновений,
Дыханья роз, – вдыхая жизни ад.
А потому не надо откровений
О невозвратном перечне утрат.

Клонится день, но всё горит заката
Живым огнём сверкающий рубин.
Не надо слов. Всё, что ушло когда-то –
Ещё звучит во мгле ночных глубин…

Витают сны, родного ищут крова…
Всё чудится: близ сердца, где-то тут,
Из  давних дней, где ничего живого,
Воспоминанья хлынут и убьют.


НЕОКОНЧЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Над ослеплённостью лет –
Ты мой единственный свет.

Золото ровных полей,
Тёплое лоно морей,

Холоден, неустрашим
Вызов горящих вершин…


СВИДАНИЕ

Радости не удержать:
Рощею, склоном,
Лугом заросшим бежать,
Летом бездонным,
Духом светящихся сот –
О зоревая
Ширь! – до сокрытых высот
Мир прозревая.

Гонит восторженный страх –
Не оглядеться! –
Бешено бьётся в висках,
Мечется в сердце!..
Выскочить тайной тропой,
Мраком пропетым,

И – задохнуться тобой!

Солнечным светом!


* * *
Меж упованьем и крахом –
Вспышка слепого огня!..
Вечность рассыпалась прахом.
Нет ни тебя, ни меня.

Хватка у времени – волчья.
Видятся наедине
То ли свиданья воочью,
То ли свиданья во сне.


В ЭТОЙ ПУСТЫННОЙ АЛЛЕЕ…

…Вот она словом заветным
Снова встречает меня,
Не отстраняясь от бездны
Светом шумящего дня.

В воздухе дело к ненастью.
Молнии брызнул изгиб.
Сердце наполнено страстью
Юных дурманящих лип.

Душные, оцепенели
Травы над дальней тропой…
В этой пустынной аллее,
Где мы сидели с тобой,

Так же смеркается запад,
Так же, вне горя и лет,
Льётся божественный запах,
Пахнет божественный свет…


ТЁРН

 Всё мне, мой ангел, не лень
 Помнить далёкий тот день:
Неба бездонную даль,
Воздух – морозный хрусталь;
В поле – обветрен и наг –
Как запустения знак,
Крепок как будто вино
 Жизни, прошедшей давно –
Дикий терновника куст, –
Тёрпкий и вяжущий вкус
 Мякоти синих плодов,
Зреющих до холодов, –
Полузабытый, живой
 Тусклый налёт восковой;

Нежных шипов остриё,
Впившихся в сердце моё…


ЗАПАХ ЖАСМИННЫЙ…

…Так же раскидист и густ
Морок безгрешный, –
Память объемлющий куст,
Сон белоснежный.

В парке, шумящем листвой,
Давнем, старинном, –
Запах божественный твой
Чую жасминный,

Невыразимо густой…
Как же мы юны
Были когда-то с тобой
В долгом июне!

Легче сгоревшей звезды,
Воздуха легче, –
Минует вечность, – и ты
Выйдешь навстречу.

………………………….

Запах жасминовых дней,
Светом объятый, –
Тоньше, острей и нежней –
К ночи, к закату…


 МАЙСКОЮ НОЧЬЮ

Полночные поля, и луг,
И лес – какой-то зрячей боли
Исполнены!.. И сам ты – слух,
Лишь слух! лишь зрение! – не боле.

…О чём, сверкая, говорят
Светила в тишине нетленной?
О чём струится аромат
Нагой божественной сирени?..


Я ГОВОРЮ СЕБЕ…

Я говорю себе, что нет
Тех дней, тобою осиянных,
Лугов, – недвижимо-медвяных,
Хранящих драгоценный след;

Я говорю себе: давно
Всё это в памяти уснуло,
Забылось, молнией сверкнуло,
Упало на речное дно;

Но медленно, за пядью пядь,
Несбывшееся – не прощает,
Утраты жернова вращает,
Чрез вечность возвращает вспять,

Где накрывает с головой
Мучительно, ни в чём не каясь, –
Прошедшее; где запах твой
Как сон стоит, не выдыхаясь.


***

Тягучий – липовый, пчелиный –
Баюкал нас медовый гул, –
Как режуще-молниевидный,
Изгиб – по небу полоснул.

И в свете огненном, – до дрожи,
До помрачения, – сплелось:
Шум ветра, запах юной кожи
И ливень льющихся волос!


БОЛЬ

Пред неизбежной разлукой,
В вихре кружащихся дней, –
Счастьем была ты и мукой,
Жизнью была ты моей.

В стылое смотрит раздолье
Август, сожжённый дотла.
…Вместе с мучительной болью,
С жизнью – из сердца ушла.


***

В бездонной лунности, едва
Умолкнут соловьи, –
Шумит, ласкаяся, листва…
Иль волосы твои?

Струится ровной полосой
Меж лип, вбирая свет,
Трава, примятая росой…
Иль твой воздушный след?

Всех смертных сладостней услад,
Объемлет, потаён,
Роз дивных страстный аромат…
Дыханье ли твоё?

И в отворённое окно
Земная благодать
Так льётся горестно-давно,
Что и не передать…


***
В какой-то призрачной стране,
Где всё пошло на слом,
Отдавшись медленной волне,
Забыться б долгим сном, –

Чтоб рядом – руку протянуть! –
Была твоя рука,
Чтоб длинною чредой сквозь грудь
Сквозили облака,

Чтоб мерно падало весло
В простёршуюся гладь,
И всё, что было, да прошло –
Не знать, не вспоминать…


СОННОЕ ПРИКОСНОВЕНЬЕ…

Слушаю, как в благовонных
Царственных липах, в  светло
Дышащих кронах бездонных, –
Влажное эхо прошло.

…Выплывшее из забвенья
И унесённое вмиг
Сонное прикосновенье
Губ незабытых твоих...


В ВЕЧНОСТИ СЕРДЦА

Глаз твоих тихую негу
В днях, уходящих за днём, –
Думал, засыпало снегом,
Смыло осенним дождём.

Только откуда пахнуло
Благоуханной весной,
Эхом далёким очнулось
В вечности сердца больной:

Парк с изумрудной  листвою
И под берёзой скамья,
Невозвратимо-живое, –
Отблеском – из забытья?..

Медлит у самого края
Свет заходящий, зато
В вечности не умирает,
Не исчезает ничто.


В СУМРАКЕ ГОЛЫХ АЛЛЕЙ…

В давнего счастья алчбе
Всё я прощаю тебе,
Молнии света во мгле
На бесприютной земле, –

За безрассудство речей,
Дивное солнце ночей,
И роковую напасть –
Сердце сжигавшую страсть;
За благовонный елей
Липовых душных аллей
В тот нескончаемый год,
Что безвозвратно уйдёт.

Некого в этом винить.
Судьбы – не соединить.
Осень… И путнику рад
Тихий, как сон, листопад –

Бедному сердцу елей
В сумраке голых аллей…


ЛИСТОПАД

Водный блеск – как блеск холодной стали.
Налетевший ветер – не вздохнуть.
Острие неведомой печали
Леденисто проникает грудь.

Долгим вздохом облетают кроны…
Где-то здесь, невидимая, ты…
Листопад таинственно хоронит
Наши одинокие следы.

Стелется, сходя огнём на воды,
Тихий сон смирившийся листвы…
Осень! – долгожданная свобода
От людей, и  страсти и молвы.

…Здесь ли ты, иззябнувшая, рядом, –
В сердце и смятении моём, –
Дышишь обнажённым листопадом,
Греешься струящимся огнём?..


ЭТОТ МУЧИТЕЛЬНЫЙ СОН

Пыткою застлан на ложе,
Ветром беды занесён,
Этот мучительный, Боже,
Снова приснившийся сон!..

Будто бы где-то нисходит
Буря, живое круша,
Смертною болью исходит
Близкая сердцу душа…

Полночи благоволеньем,
Сполохом в тёмном окне,
Полузабытым томленьем –
Ты ли – явилась ко мне?

Спи, моя милая, ладно? –
Что я могу тебе дать…
Господи! Так безотрадно
И безнадёжно страдать.

Мглою укутала дачи
Эта бездонная ночь…
Снится, как будто бы плачу
Я – от бессилья помочь.

……………………………

Длятся какие-то звуки,
К чёрному липнут окну,
Две нескончаемых муки
Соединяя в одну…


ОГОНЬ

Зимы хоронят живьём…
Плохо с тобой мы живём,
Каясь и тяжко греша,
Близкая сердцу душа.

Сердце сквозь стужу неся,
Вижу, – озябла ты вся
В лютой пурге забытья,
Смертная радость моя…

Боль мою – с сердца сними;
На вот, с ладони возьми
Этот, – к тебе на ладонь
Перелетевший огонь!..


ВОЗВРАЩЕНИЕ

С ней, с одной – как с жизнью разлученье:
Ледяным отчаяньем дыша,
Долгим сном в объятьях помраченья
Ты спала, как мёртвая, душа!

Но весной нежданною пахнуло:
Прошлому не поминая зла,
Ты ли – негой солнечной прильнула?
Ты ль – звездой полночною взошла?..

И немые зарыдали струны,
И, ожив, запели соловьи
В сердце, исстрадавшемся-безумном,
Счастьем возвратившейся любви!..


СЕРДЦЕБИЕНЬЕ
            Р.П.

Полночь завьюжила путь,
Стала болящая грудь
Нежности схроном.
Смутно, как будто в бреду,
В лютую стужу бреду
Скованным  Доном.

Чувствую сердце твоё:
Словно в ладони поёт
Солнечный зяблик.
Птахой над бездной вися,
Как ты измаялась вся!
Как ты озябла!

Сослепу б нам не упасть,
В дикой пурге не пропасть:
Дальше – могила...
Сердца трепещущий стих
Грею в ладонях своих, –
Как ты просила.

Сердце твоё ли? родник? –
Жадно губами приник
К дивной кринице.
Благословенной беды,
Животворящей воды –
Пить-не напиться!..

Это ль –  не любящим рай –
Богом забытый твой край:
Сосны да ели...
Томно, который уж час,
Ветер баюкает нас,
Как в колыбели...

Всё утонуло во мгле.
Милая, здесь, на земле,
Жизнь – на мгновенье.
Вспышка – и вот мы летим
В страшную вечность – одним
Сердцебиеньем!


И ГОЛОС ТВОЙ СЛАЩЕ ВИНА...

...И вновь – после стольких-то зим
И вёсен небесных –
По самому краю скользим,
По краешку бездны.

Минувшее превозмогли
Безвестные силы,
Что некогда нас развели...
И – соединили...

И вновь я тебе изолью
Всё горе и муку;
И вновь я целую твою
Прекрасную руку.

Ловя своё счастье, как дым,
Страстям потакая,
Я стал безнадёжно седым...
А ты – молодая!

И вроде бы заживлена
Давнишняя рана,
И голос твой –  слаще вина
В предутренней рани...

Весь век, не мешаясь с толпой,
На чуждом нам пире, –
О, как мы прожили с тобой
В жестоком сем мире?..

Но пахнет жасмин, и вино
В бокалах искрится.
И нам уж теперь – всё одно:
Скользить иль разбиться!..


 ВСКРЫЛАСЬ РЕКА

Знобкий и сладостный – весь наяву
Запах весеннего тлена…
Снова, зачем-то воскресший, – живу,
Воздух вдыхаю блаженный.

Слышу, как вешняя птица поёт
В робкой листвы колыханье.
Чьё-то знакомое в воздухе, чьё –
Уж не твоё ли дыханье?

Вскрылась река, и не знают скорбей
Зазеленевшие склоны…
Думал: и память саму о тебе
Выжег железом калёным…


МИНДАЛЬ

Вновь миндаль цветёт, о Боже! –
Горький, как печаль…
Не видал тебя я – строже,
Лучше – не встречал!..

И на нас, на всё земное,
Хлынул, наг и прост,
Белопенною волною
Ранний медонос!

Чуешь, как полночный, спящий,
С думой о своём,
Воздух! – воздух сам дрожащий! –
Пахнет миндалём?

С ним воздушною рекою
Невесомо льюсь,
Каждым вздохом и строкою
За тебя молюсь, –

Чтоб не ведали измены
Сны твоей любви,
Чтобы все благословенны
Были дни твои…

Ну, а ты, душа-сестрица,
Пламя на ветру, –
Будешь за меня молиться,
Если я умру?


МОЛНИЯ ИСПЕПЕЛЯЕТ…

Зыбок и призрачен, неуловим
Мир, не оформленный словом…
Будто бы в поле с тобою стоим,
В режущем блеске грозовом.

Дни лишь безумные, ночи и дни,
Полные слёз и метанья…
Вечно свободные, вечно одни,
Мы – посреди мирозданья.

Не укротить эту негу и дрожь,
Потусторонние токи…
Льётся, и хлещет, и рушится дождь –
Как благодати потоки.

С неба срывается огненный глас,
Светится, не истлевает:
Жизнь, разделившую некогда нас,
Молния испепеляет!


РОЗЫ

Поздно уж… О невозвратно-былом
Свищет незримая птица.
Вот и повеяло  зябким теплом.
Вот уже солнце садится.

Сколько ещё изнурительно цвесть
Розам в несорванной неге?
Сердцем я чувствую: где-то ты есть.
Там … на неведомом бреге.

Ластятся влажные розы к руке.
Запах их страстно-недужен…
Знает ли кто, как в надмирной тоске
Соприкасаются души!


Розы пьянящей доступно-жутка
Преодолённая робость…
А между нами – разлуки река,
Всепоглотившая пропасть.


ОНА

…То ль солнце тихое взошло
Кромешною земною ночью,
И то, что было да прошло –
Стократною вернулось мощью? –

И дрогнула, как после сна
Оглохшая немая лира,
Оставленная…
А она –
Душа и средоточье мира, –

Припавшая к груди моей, –
Щебечет, как лесная птица,
И нерастраченной своей
Невинной нежности стыдится…


ВЬЮГА

Третьи сутки – лишь холод и снег.
Свищет ветр, надрываясь и плача…
Что за мир, что за люд, что за век,
Что за лютая стужа собачья!

Выдувая из дома тепло,
Кружит вьюга в медлительном танце.
Замело тебя, Русь, замело, –
Как в известном поётся романсе.

Дай мне весточку – что ж ты молчишь
В голосящей пустыне безбрежной!
Замело твой Воронеж до крыш,
И Москва моя – в пропасти снежной!..

Я лишь в снах твоих – чаемый гость,
А на большее – и не дерзаю.
Дай мне руку! – за тысячу вёрст
Как я страстно тебя осязаю!

...................................

Ах, родная, в такой снеговей –
На крылечко, да в лёгоньком платье!..
Над душой, над судьбою твоей
Я навеки смыкаю объятья!


НЕВОЗМОЖНОСТЬ

Посмотри: с небосклона сорвалась звезда, –
Дивный отблеск её догорает!
Оттого ль – во Вселенной опять пустота,
И бессильное сердце рыдает?

Твой уход, и приход, и обратно уход,
Страстный блеск сквозь закрытые веки!
…От любви, от тоски, от отчаянья, от
Невозможности слиться навеки.


НА ЗАБВЕНЬЕМ ПОРОСШЕЙ МЕЖЕ…

Доверяться несбывшимся снам,
В неотвязчивый морок вдаваться…
Почему бы не встретиться нам,
Отчего бы нам не повидаться? –

На забвеньем поросшей меже,
Меж сознания и подсознанья, –
Сердцем к сердцу, душою к душе,
И дыханьем неровным – к дыханью!..


ПОСЛЕ, СЛУЧАЙНО…

Утро ли, полдень ли, вечер –
Мы неразлучны вдвоём…
После, случайно, чрез вечность
Встречу однажды её:
Те же прекрасные плечи,
Та же надменная стать…

Солнце застынет, и нечем
Станет вдруг сердцу дышать…


САД

Сердце в дремучем бреду,
Знойные розы в саду.
В бедствии не виноват,
Тонкий плывёт аромат –
Запах златящихся сот
С незамутнённых высот.

Запах цветущих полей,
Сладостной кожи твоей,
Запах брильянтовых рос,
Запах текучих волос, –
Пением, словно в раю,
Душу пронзивший мою.

Ветром каким занесён –
Морок, обманчивый сон, –
Дышит на самом краю,
Чувствуя бренность свою:
Сад мимолётных услад,
Зыбкий сквозной аромат?..

Странствий земных забытьё,
Счастье и горе моё,
Роза блаженства и зла, –
Где бы ты, с кем ни была, –
Смертною болью скорбя,
Благословляю тебя!


СГУСТОК СВЕТА И ОГНЯ

Вновь веет обновленья дух
В природе, – дело к маю…
Гляжу я на тебя, мой друг,
А всё ж не понимаю:

Как, – сгусток света и огня,
У губ моих - запястье,
Живёшь ты – мукой для меня,
И для себя – злосчастьем?..


БЛАГОДАРЕНИЕ

Не сон, не таинство огня
В предвестии грозовом, –
Лишь ты, хранящая меня
Молчанием и словом.

Когда была сильней стократ
Меня слепая сила, –
Спустилась ты в мой мрачный ад
И душу воскресила.

И, жертвенной твоей, в ответ, –
Для бедствия отверстой, –
Вдруг ожил мир, и хлынул свет,
И содрогнулось сердце.

И, новую узрев зарю
Как слабый отблеск рая, –
Я вновь тебя благодарю,
Смиренная, родная,

За смертного слиянья дрожь,
За храмину пустую,
За преднамеренную ложь –
Невинную, святую…


ВОЗВРАЩЕНИЕ

С ней, с одной – как с жизнью разлученье:
Ледяным отчаяньем дыша,
Долгим сном в объятьях помраченья
Ты спала, как мёртвая, душа!

Но весной нежданною пахнуло:
Прошлому не поминая зла,
Ты ли – негой солнечной прильнула?
Ты ль – звездой полночною взошла?..

И немые зарыдали струны,
И, ожив, запели соловьи
В сердце, исстрадавшемся-безумном,
Счастьем возвратившейся любви!..


ВНОВЬ

И вновь ледяное ненастье
На древние дышит холмы,
И вновь мы с тобою во власти
Невиданной лютой зимы:
Как много насыпалось снега!
Как день исчезающе-пуст!

А ты обогрей меня негой
И жаром сияющих уст!


НА СЕРЕДИНЕ СТРОКИ…

Сердца коснёшься невинно
Памятью слабой руки,
Речь оборвётся бессильно
На середине строки…

Холодно. Не рассветает.
В стылой угрюмости зим,
В сумраке духа витает
Образ твой, неуловим.

Бездна внизу, а над нами –
Тихое лишь до поры –
Тускло разлитое пламя,
Коим трепещут миры…

Давнего ль горя алкая,
Милый ли призрак губя, –
Мучаюсь, не проникая,
Не осязая тебя…


О, СВЕТ ЗВЕЗДЫ!..

Спустилась ночь, утихли сердца битвы,
В один конец уже в руках билет.
Но полоснул опасный, словно бритва,
И ослепил – любви забытой свет!

И захлебнулись ливнем водостоки,
Затрепетал – сожжённый зноем сад!..
О, свет звезды, – печальный и жестокий, –
Сгоревшей миллионы лет назад!


МОСКОВСКИЙ СНЕГОПАД

Который день уже подряд,
Щедрот небесных не жалея,
Ложится тихий снегопад
На занесённые аллеи.

И видится, как смутный сон
В теченье длящейся лавины –
Размытый мир, и век, и звон –
Далёкий – из-за стен старинных.

В простор отверстого окна
Срываются бесшумно птицы.
И ты совсем запушена –
Слова твои, глаза, ресницы.

На страстные признанья скуп, –
Дай, влажное живое пламя
С твоих затрепетавших губ
Незрячими сниму губами!

…………………………………….

А землю бедствий и утрат
Всё медленнее и бесплотней
Укутывает снегопад
Щадящей милостью Господней.


ПО БЕССЛОВЕСНОЙ РЕКЕ

…Минется, – перетерпи.
Я говорю тебе: спи
Под трепетанье свечи,
Тающей в зимней ночи.

Полно! – про страшную жизнь,
Лучше плотнее прижмись
К полузабытой, моей, –
Мокрой щекою своей.

Прошлое не вспоминай,
Помни лишь только и знай,
Что во всём мире сейчас
Нет никого, кроме нас…

Миг этот – останови!
В огненный сумрак плыви
С мокрой щекою – к щеке
По бессловесной реке…


ГОВОРИ, ГОВОРИ…

Радость нежданная: выпал денёчек на славу,
Остановившийся в кронах медвяно-густых…
О, говори, говори, говори, – не тревожь только лаву
Спящих до времени мрачных признаний моих.

Невозвратимо-далёкое ты мне сейчас навеваешь,
Чистою радостью светишься вся изнутри…
Счастье мгновенное! – всё в своё время узнаешь…
Но говори, говори, говори, говори…


ПТИЦА-СИНИЦА
                А.Р.

Что тебе сердце не спится:
В зимней ли рани? в мозгу? –
Тинькает где-то синица,
Где – различить не могу.

Стынущим бликом явилась,
Ищет живого тепла.
Как бы ты там ни хвалилась,
Моря же – не подожгла.

Плачет она, и что силы
В мёрзлое бьётся окно…
Как же ты разбередила
Всё, что уснуло давно!

Тронут твоею бедою,
В дом молчаливый впущу,
И ключевою водою,
Хлебом тебя угощу.

………………………….

Это уже не водица –
Слёзы твои в три ручья, –
Милая птица-синица,
Тихая радость моя!


НЕЗРИМАЯ НИТЬ

Любили, забыли, изжили и память, крах…
И кто мы сегодня?..
Что было да сплыло – записано на небесах?
На дне преисподней?

Но к сердцу от сердца всё вьётся незримая нить,
Ликуя и плача,
И насмерть связуя … хоть прошлого не изменить,
Не переиначить…


КРАСНЫЙ ПЛАТОК

Страсти томительной бремя,
Неодолимой, как рок:
Сквозь безвозвратное время
Вижу твой красный платок,

Что над хулами-хвалами
Плыл сквозь густеющий мрак,
Как сокровенное пламя,
Как пламенеющий мак.

В водовороте вокзала,
На перекрестье дорог
Сердце всегда узнавало
Только твой красный платок,

Тот, что под хрупкой звездою,
В мире скорбей и утрат,
Был распростёрт над тобою,
Словно спасительный плат!..

В небе, где вещи светила,
В мире, исполненном зла,
Что ж ты его не хранила!
Как же ты не сберегла?..

В водовороте вокзала
На молчаливый вопрос
«Мгла поглотила», – сказала.
«Ветер, – сказала, – унёс»…


ВЛАСТЬ

О женщина!.. Спрошу у милой
Про неотступную напасть –
Откуда у тебя над миром –
Когда бы надо мной лишь! – власть:

Весною, лишь свежо-пахуче
Распустится в садах сирень, –
Смеёшься ты – и тают тучи,
Нахмуришься – и меркнет день?..


МРАК ОСИЯННЫЙ

Мрак осиянный и кроны заросшего сада…
Чистой душою своею невинно-проста, –
О, не спеши, образумься – так слепо не надо
В душу мою – безрассудной своей прорастать!

…Где-то далёко мы, где-то у края обрыва;
Слышишь, – сердца, заглушая друг друга, стучат?..
Знала бы ты, как мучительно после разрыва
Души единого целого кровоточат!


БАРЫШНЯ ПРЕКРАСНАЯ МОЯ

Снег на лицах и на сердце снег…
Где ж тот мир и тот далёкий век –
Счастья безвозвратного края, –
Барышня прекрасная моя?

Над простором отшумевших бед –
Лишь какой-то невесомый свет…
Жизнь прошла, иль заплутали вы
В переулках снящейся Москвы?

В чудном блеске ваших карих глаз –
Ч т о  весь мир и вся Москва без вас! –
Древний вызов, – что встречаю я,
Барышня прекрасная моя.

Хищным зверем огнь сокрытый спит.
Жизнь прошла, но как живой стоит
В сердце, полном горечи и слёз,
Ладан ваших льющихся волос.

Воли свыше – нам не превозмочь…
Только холод да слепая ночь…
Только буря сходит с высоты,
Заметая намертво следы…


ОГОНЬ

Зимы хоронят живьём…
Плохо с тобой мы живём,
Каясь и тяжко греша,
Близкая сердцу душа.

Сердце сквозь стужу неся,
Вижу, – озябла ты вся
В лютой пурге забытья,
Смертная радость моя…

Боль мою – с сердца сними;
На вот, с ладони возьми
Этот, – к тебе на ладонь
Перелетевший огонь!..


КРАТКИЙ МИГ ЗЕМНОЙ РАЗЛУКИ

Голос, вкрадчивый и нежный,
Ночь и трепет рук…
Разлучимся неизбежно
Мы с тобой, мой друг.

Холодеющие руки,
Слёзы из-под век…
Краткий миг земной разлуки –
Это не навек.


Ты открой потом, чтоб слиться
В вечности реке, –
На любой меня странице,
На любой строке.

И тебя – уже не больно –
Через столько лет! –
Несказанный и безмолвный,
Осияет свет.

По тому, что ты сронила
Влагу на листы,
Я увижу, как любила
И страдала ты.

Но в тиши безлюдной ночи,
В суете дневной, –
Говори, о чём захочешь,
Говори со мной!..

И всплывёт, горя, меж нами,
Как во тьме –  звезда,
Сокровенный некий пламень
Вновь – из уст в уста!

В МИРЕ, КОТОРОГО НЕТ

Время недвижно течёт.
Странно, но живы ещё
Мы, не считавшие лет,
В мире, которого нет.

Сердце ли это стучит,
Иль в безнадёжной ночи
Слышу из гиблых снегов
Звук твоих тихих шагов?..

Жизнь уместилась в горсти.
Если вглядеться, найти
Можно в сумятице дня
Призрак  – тебя и меня.

Даже в мучительных снах,
В этих безлюдных стенах
Дышит счастливой бедой
Воздух, пропахший тобой.

…Или не только миры
Вышние, но и дворы,
Липы в снегу – там и тут –
Памятью нашей живут?

ЖЕНЩИНА…

Она – всего мира дороже.
Она – в неоплатном долгу.
Хочу эту женщину, Боже,
Понять, и понять не могу.
Она – над юдолью земною –
Как птица, сражённая влёт!

...И мается тяжкой виною.

...И с лёгкой душой – предаёт.

У МИРОЗДАНЬЯ В РУКАХ…

…Музыка? – иль упоенье
Высшей из смертных услад?
С миром воссоединенье
И вековечный разлад.

Словно бы жизнью рискуя,
Невыразимым дыша, –
Плачет, сияет, ликует
И изнывает душа.

Нега удушливой ночи
Нас приютила с тобой.
Где-то под нами рокочет
Медленно-властно прибой.

Блёстки космической пыли –
Призрак, томление, прах –
Вот мы с тобою застыли
У мирозданья в руках.

И одеваются в зыбкий,
Полный смятенья и мук,
В изнемогающей скрипки
Бархатно-режущий звук –
Преодоление зверя,
Смерти, любви и тоски.

Волны ложатся на берег.

Кровь ударяет в виски.

ДИВНЫЙ ОГОНЬ

В парки вошёл,
Вздыбивший прель –
Остро, свежо!  –
Месяц апрель.

Ночью ли, днём
Кличет ли – кто?
Быстрым огнём
Всё залито.

Полной рекой
Прямо с утра –
Счастьем, тоской
Пахнет кора.

…Веет, как сон, –
Диво, напасть,
Тысячью солнц
В лужах дробясь.

Под синевой
Ясных небес –
Хищный, живой,
Сладостный блеск.

Брезжущий гром? –
Из немоты –
Светом, теплом –
Давняя, ты?..

Горечь потерь
Перетерпя,
Жадно, как зверь,
Чую тебя.

В ветре, воде –
Где-то ты здесь.
Всюду, везде –
Я в тебе – весь!

Теплится воск,
Льётся в ладонь
Золото слёз,
Дивный огонь…

Солнцем аллей,
Тихий, иду.
…Светит – во мгле!
… Пышет – во льду

И НА КОЛЕНИ ТВОИ…

…Этот мучительный плен
Сладостных юных колен, –
Белого млека белей,
Гладкого шёлка нежней;
Благоуханный елей
Трепетной кожи твоей, –
Чистый податливый воск,
Дышащий свежестью роз…

В это начало начал
И неизбежный причал,
В эту погибель и смерть
Лучше бы и не смотреть…

Снова поют соловьи,
И на колени твои
Голову в душном бреду
Словно на плаху кладу…

ЗАВИХРЕННЫЕ БЕЗДНЫ

Тревожно-невесёлый
И мрак, и шум, и блеск:
Забывчивый, тяжёлый,
Навис над нами лес.

Почти что ледяная –
О, что мне делать с ней! –
Бессильная, родная,
Твоя рука – в моей.

Сливается с листвою,
Перерастает в гул,
Сквозяще-роковое, –
Незримо, наверху.

О мир, как бы уснувший!
Покойный холод щёк!..
Багрово полоснувший,
Безжалостный смычок! –

И дивно-несказанный,
Открывшийся на миг,
Во мраке – светозарный
Твой обретаю лик.

…Всё стонут бессловесно
И дышат, оробев,
Завихренные бездны
Немыслимых дерев.

ВЕЧЕРНИЙ ЧАЙ

Вечно мы в ссоре вдвоём:
Встретимся? – чаю попьём –
Только б не видели нас –
Где-нибудь с глазу на глаз!

Прав кто?.. и кто –  виноват?..
Но поплывёт аромат,
Головы снова кружа,
Сердце моё и душа,
В этот нечаянный час,
Соединяющий нас.

…Снова горючий елей
Сладостной речи твоей,
Веющий свежестью роз –
Спутанный морок волос….

В сумрак ночной без огней –
Шторы задёрни плотней:
Друга ль прогонишь в метель?
Да застели-ка постель…

Горького счастья настой:
Вот и тягуче-густой,
Мрак опустился на мир, –
Крепкий, как чёрный чифир…


У МИРОЗДАНЬЯ В РУКАХ…

…Музыка? – иль упоенье
Высшей из смертных услад?
С миром воссоединенье
И вековечный разлад.

Словно бы жизнью рискуя,
Невыразимым дыша, –
Плачет, сияет, ликует
И изнывает душа.

Нега удушливой ночи
Нас приютила с тобой.
Где-то под нами рокочет
Медленно-властно прибой.

Блёстки космической пыли –
Призрак, томление, прах –
Вот мы с тобою застыли
У мирозданья в руках.

И одеваются в зыбкий,
Полный смятенья и мук,
В изнемогающей скрипки
Бархатно-режущий звук –
Преодоление зверя,
Смерти, любви и тоски.

Волны ложатся на берег.

Кровь ударяет в виски.


И НА КОЛЕНИ ТВОИ…

…Этот мучительный плен
Сладостных юных колен, –
Белого млека белей,
Гладкого шёлка нежней;
Благоуханный елей
Трепетной кожи твоей, –
Чистый податливый воск,
Дышащий свежестью роз…

В это начало начал
И неизбежный причал,
В эту погибель и смерть
Лучше бы и не смотреть…

Снова поют соловьи,
И на колени твои
Голову в душном бреду
Словно на плаху кладу…


ЗАВИХРЕННЫЕ БЕЗДНЫ

Тревожно-невесёлый
И мрак, и шум, и блеск:
Забывчивый, тяжёлый,
Навис над нами лес.

Почти что ледяная –
О, что мне делать с ней! –
Бессильная, родная,
Твоя рука – в моей.

Сливается с листвою,
Перерастает в гул,
Сквозяще-роковое, –
Незримо, наверху.

О мир, как бы уснувший!
Покойный холод щёк!..
Багрово полоснувший,
Безжалостный смычок! –

И дивно-несказанный,
Открывшийся на миг,
Во мраке – светозарный
Твой обретаю лик.

…Всё стонут бессловесно
И дышат, оробев,
Завихренные бездны
Немыслимых дерев.


АНГЕЛ МОЙ, РАДОСТЬ МОЯ…

Жить бы, бесстрастно приемля
Мир, – как над полем звезда…
День убывает. На землю
Скоро придут холода.

Птицей рассветною пела,
Только, тревогу тая, –
Что ты в грядущем узрела,
Ангел мой, радость моя?..

Сумраком дышат овраги.
Лето – зови-не зови!
Всё, что к смиренью и благу,
Господи, благослови!

Душу сжигавшие страсти
Время сотрёт без следа…
Похолодеют запястья.
Заледенеет вода…

И на угрюмом просторе,
Диком просторе пустом
Сердце – очистится горем,
Реки – очистятся льдом.


ПОМНИШЬ ЛИ?..

Только глаза лишь закрою,
Снится – мученье и свет! –
Боготворимый тобою
Край, где я не был сто лет.

Канут все небыли-были
На деревенское дно,
Где в двухведёрных бутылях
Юное бродит вино…

Помнишь ли, как из бокала
Прошлого – за годом год –
Счастья вино истекало,
Да не попало нам в рот?..


ВОТ И БЛАЖЕННОЕ ЛЕТО ПРОШЛО

Жаром студило и холодом жгло –
Вот и блаженное лето прошло.

Вот и короткое лето прошло,
Стало вокруг первозданно голо:

Смотрится в душу сквозь сетку ветвей
Мир, обнажённый до сути своей.

В волглой бездонности стынет ветла –
Красное лето сгорело дотла.

Перетирается в пепел и прах
Прошлое – на леденящих ветрах.

В сонной реке замерзает вода.
Красное солнце плывёт в никуда.

Эхом оборванным дрогнула нить –
Сердце, которое не возвратить.

С лихом дружилось, и с горем везло…
Красное лето, сгорая, ушло.


НЕОКОНЧЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Над ослеплённостью лет –
Ты, мой единственный свет, –

Золото ровных полей,
Тёплое лоно морей,

Холоден, неустрашим
Вызов горящих вершин...


ПАДУЧАЯ ЗВЕЗДА

Неразличимые уста.
Неуследимая вода.
Падучая звезда.

Полёт над бездною моста...
Душа безвидна и чиста.
Неровный зыбкий свет.

А, может, в мире никогда
Тебя - ни в кои-то года! -
И не было и нет?..

Неотвратимые уста.
Необратимая вода.
Мгновенная звезда.

Зачем? Когда? Куда?


МИЛЫЕ КАРИЕ ОЧИ

Милые карие очи,
Летнему небу сродни;
Ночи, безумные ночи
И беззакатные дни,
Замкнутые в мирозданье –
Боль и отрада моя –
За исчезающей гранью
Снящегося бытия;
Липы, пропахшие зноем,
Пальцам послушная прядь,-
Неизъяснимо-родное,
То, что и не передать;
Заиндевелые реки, –
Где мы бродили вдвоём.

… Думал: забылось навеки, –
Нет же! – вернулось огнём…


ЭТО – СТОЛЕТНЯЯ ЛИПА…

Тихие, – после разлуки,
В вечер, похожий на сон,
Медленно, взявшись за руки,
Выйдем с тобой на балкон.

В кронах сокрытое пенье
Не предвещает грозу.
Бури и недоуменья
Где-то остались внизу.

Сколок небесного солнца! –
Светом полно до краёв,
Пойманной птицею бьётся
Детское сердце твоё.

Неосязаем и липок,
Тонок витающий мёд;
Это – столетняя липа
Огненно-душно цветёт;

Кроною, в небе простёртой –
Что за высокая блажь! –
Твой затенённый четвёртый
Перерастая этаж…

Слышишь, как страстно над нами,
Тьмою усилен стократ,
Зыбкими ходит волнами
Нежный хмельной аромат?...

Ночь неотступней, и вскоре
Млечный засветится Путь…
Сладко с тобою мне в море
Благоуханном – тонуть!..


В ДАВНЕМ ПРИСНИВШЕМСЯ МИРЕ...

Мёртвые вещи в квартире.
Сердцу – ни ночи, ни дня.
В давнем приснившемся мире
Нет ни тебя, ни меня.

Только в стенах этих зяблых,
Вроде бы, кто-то навзрыд
Плачет, и прошлого запах,
Не выдыхаясь, стоит.

Прячется в складках портьеры
В бархат укутана, грусть.
Памятью – жгучей чрез меру! –
Вот-вот, сейчас задохнусь.

Боли зачем-то и страхи,
Жизни томительной блажь, –
Бредя, вверяет бумаге,
В  робкой руке, – карандаш.

Время такое ли злое, –
Иль над пропащей судьбой
Невозвратимо былое
Пахнет и плачет тобой...


МЫ НЕ ВВЕРЯЛИСЬ ПРИЗРАКУ ЛЮБВИ

Мы не вверялись призраку любви, –
Мы доверяли парусам и водам.
И в шторм дышали волосы твои
Солёным счастьем, свежестью и йодом.

Шторм утихал, и лучезарный свод
Покоем пеленал моря и сушу…
И всё прошло, но льётся жгучий йод
Воспоминаний – на живую душу.


ДРУГУ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Может, ты и не просила,
Только природа сама
Вдоволь тебе отпустила
И красоты, и ума.

Будь же хранима судьбою
Средь земляничных полян,
Где даже воздух тобою
Светится, – благоухан.

Хрупок наш мир и не вечен…
Пусть же всю ночь напролёт
Страстно в саду твоём вещем
Дивная птица поёт!..


И ДРОГНУЛ СОСТАВ…
М.З.

В пространстве вокзала Казанского,
Гулких его переходах;
Перронах, изъеденных временем;
В гаме его многолюдства,
В движенье его непрестанном, –
На старом вокзале, –
(Я ночью тебя провожал,
Да и было ли это?) –
Над нами, витая,
Висел неподвижно-щемящий,
Какой-то тревожный и властный
И нежаще-грубый, –
Пронзительный запах,
Ложащийся камнем на душу,
Сжимающий сердце твоё.

Ты спросила: откуда,
И что означает
Сгустившийся в воздухе стылом
Неведомый сердцу
Угрюмо-безжалостный запах?
(А было уже наступившее время предзимья
И ты, как всегда, на ветру леденящем озябла).

Ответил тебе я: наверное, проводники
Котлы растопили, чтоб ты не замёрзла в дороге
И чаем согреться могла, – это уголь;
То – воздух, пропитанный дымом и угольной  пылью…

– Счастливо! Не бойся! –
И обнял тебя на прощанье…

И дрогнул состав,
Уносящий в ночную безвестность
В разорванном воздухе –
Свет исчезающих окон
И ту, что была
Всего мира и жизни дороже,

А мне на прощанье оставив
Солёный и влажный,
Горячечных губ её след,
Да сквозяще-застывший –
Не тамбурных топок горящих невидимый запах, –

А жизни сгоревшей дотла
И беды неминучей,
Крадущейся следом, –

О чём мы с тобою не знали…


НОЧИ. ВЕТРА И СНЕГА…

Вороном память кружит, –
Что мне с ней делать, скажи,
В жизни, сгоревшей дотла,
Где ты стояла, светла,
Въявь над бедою-водой
Неугасимой звездой?

Всем я грехи отпустил,
Всё я по миру пустил,
Только тебя – видит Бог! –
Вырвать из сердца не смог.

Нет этой боли конца.
Душу твою, как птенца
В лютой безлюдности зим
Грею дыханьем своим.

Дай хоть какую-то весть!
Где же ты ныне? – Бог весть…

Горькая память долга.
Ночи. Ветра и снега.
Облик неверный – в окне!..
Вот и явилась ты мне.


СЛИТЫ, ПЕРЕПЛЕТЕНЫ

Бронзовых сосен стволы:
Поровну света и мглы
В них, вознесённых, и в нас
В этот полуночный час.

Судеб сомкнулось кольцо.
Мокрое прячешь лицо,
Не помышляя о сне,
Тесно прижавшись ко мне.

Под роковою звездой, –
Странники, – грезим с тобой
Об очаге и тепле
На неприютной земле.

Наши – не только тела,
Но и слова и дела,
Мысли, дыханья и сны –
Слиты, переплетены.

Страхами тёмной ночи
Прошлое кровоточит,
Ищет потерянный след
Счастья, которого нет.

…Ты же – как бешеный шквал
В сердце – да кто тебя звал! –
Хлынула из забытья,
Смертная мука моя,
Благоуханный мой сад…

Лето… Затем – листопад…


МОРЕ – ТВОЁ И МОЁ

Жестокосерд и не мил, –
Что он тебе, этот мир? –
Видеть – одна пустота,
Слушать – одна немота.

Свищет по дому сквозняк…
Милая, лучше приляг,
Вечностью руки сомкни,
Тихо у сердца усни.

…Вот ты и отозвалась,
Вот ты и перенеслась
В область, где с мощью псалма
Дышат ветра и шторма,

Где напролёт, до зари,
Песнь о бессмертной любви,
Не уставая, поёт
Море – твоё и моё…


В ПЛЕСКЕ СВЕТОТЕНИ…

Изумрудный луга шёлк,
Сад мой белопенный!..
Вот и дождичек прошёл,
Майский дождь мгновенный.

Песнопением любви –
Страстным и невинным –
Огласили соловьи
Заросли в низинах.

В мир лишь сердце отвори
От забот и мает:
Влажным всё огнём горит,
Всё! – благоухает.

Образумься, не балуй:
В плеске светотени
Свеж нежданный поцелуй
Вымокшей сирени!..

Знаю: это – только сны,
Юные, – тем паче,
Хорошеющей весны
Нежности телячьи…


КАЛЕНДАРЬ

…Сначала – усладой забытых услад
Был тихий, как снящийся сон, листопад.
Срывались с деревьев, ложились листы
На землю, на давние чьи-то следы.

Затем, заметая дворы и дома,
Дохнула холодным дыханьем зима,
И призраком диким – до неба возрос
В пространстве мятущемся – снежный хаос.

А после морозов, ясна и красна,
Явилась завидная дева-весна:
Вода забурлила, запахла с и н е л ь,
И мир огласила полночная трель
Певца, что умрёт от восторга вот-вот…
Потом – долгожданное лето придёт,
Как счастье – из горя, как солнце – из тьмы.

…А после – с тобою расстанемся мы.


ЛЕТНЕЮ НОЧЬЮ БЛАЖЕННОЙ...

Спутана, странно-нелепа
Память событий и дат…
Кроме заката в полнеба,
Что я могу тебе дать

Здесь, где сердца не жалея,
Снова поют соловьи –
В солнечном мраке аллеи
У сокровенной скамьи?

Свищет счастливая птаха
Листьев лепечущих меж
Над воскресающим прахом
Наших забытых надежд.

Тонут движенья и звуки
В бархате томных ночей…
Миру – зачем столько муки,
И упоенья – зачем?

В мороке пьяной сирени –
Вздохе бессмысленных уст –
На дорогие колени
Тихо главою склонюсь…

Летнею ночью блаженной,
Там, где у боли – предел,
Душу – до нитки последней! –
Перед тобою раздел…


ИЗ ГЛУБИНЫ СЕРДЕЧНОЙ

Тяжёлые медлительные волны
Темны, как крови полуночный ток.
Послушай, как во мраке благовонном
Томительно раскрылся мой цветок!..

Сияй, сияй обманчивей и выше, –
Исполнено смятения и мук!..
О, что мятешься, немощный, что ищешь,
Усталый путник, одинокий звук?..

То – сон? – иль душу посетила вечность,
И в мире нет ни горя, ни обид,
И снова мне из глубины сердечной
Желанный нежный голос твой звучит

То властно, то просительно, –зовущий
Довериться удаче дерзких крыл?..
Как будто истомившиеся души
В безудержном восторге кто-то слил…

Слеза, глаза, беспамятство, улыбка,
Дыхание обманных благостынь…
Звучи, безумствуй, сладостная скрипка,
Не умирай, мучительная жизнь!...


ВИЖУ, – НЕ ГОТОВА ТЫ К ВОЙНЕ…

Май! – взахлёб запели соловьи
По низинным зарослям!.. Однако,
Все слова враждебные твои
Принимаю я с обратным знаком.

По дыханью в чуткой тишине,
По слезам над жизнью и сиренью,
Вижу, – не готова ты к войне,
Не готова ты к сопротивленью…


ЛЕТНЕЮ НОЧЬЮ БЛАЖЕННОЙ...

Спутана, странно-нелепа
Память событий и дат…
Кроме заката в полнеба,
Что я могу тебе дать

Здесь, где сердца не жалея,
Снова поют соловьи –
В солнечном мраке аллеи
У сокровенной скамьи?

Свищет счастливая птаха
Листьев лепечущих меж
Над воскресающим прахом
Наших забытых надежд.

Тонут движенья и звуки
В бархате томных ночей…
Миру – зачем столько муки,
И упоенья – зачем?

В мороке пьяной сирени –
Вздохе бессмысленных уст –
На дорогие колени
Тихо главою склонюсь…

Летнею ночью блаженной,
Там, где у боли – предел,
Душу – до нитки последней! –
Перед тобою раздел…


ИЗ ГЛУБИНЫ СЕРДЕЧНОЙ

Тяжёлые медлительные волны
Темны, как крови полуночный ток.
Послушай, как во мраке благовонном
Томительно раскрылся мой цветок!..

Сияй, сияй обманчивей и выше, –
Исполнено смятения и мук!..
О, что мятешься, немощный, что ищешь,
Усталый путник, одинокий звук?..

То – сон? – иль душу посетила вечность,
И в мире нет ни горя, ни обид,
И снова мне из глубины сердечной
Желанный нежный голос твой звучит

То властно, то просительно, –зовущий
Довериться удаче дерзких крыл?..
Как будто истомившиеся души
В безудержном восторге кто-то слил…

Слеза, глаза, беспамятство, улыбка,
Дыхание обманных благостынь…
Звучи, безумствуй, сладостная скрипка,
Не умирай, мучительная жизнь!...


ЛЕТНЕЮ НОЧЬЮ БЛАЖЕННОЙ...

Спутана, странно-нелепа
Память событий и дат…
Кроме заката в полнеба,
Что я могу тебе дать

Здесь, где сердца не жалея,
Снова поют соловьи –
В солнечном мраке аллеи
У сокровенной скамьи?

Свищет счастливая птаха
Листьев лепечущих меж
Над воскресающим прахом
Наших забытых надежд.

Тонут движенья и звуки
В бархате томных ночей…
Миру – зачем столько муки,
И упоенья – зачем?

В мороке пьяной сирени –
Вздохе бессмысленных уст –
На дорогие колени
Тихо главою склонюсь…

Летнею ночью блаженной,
Там, где у боли – предел,
Душу – до нитки последней! –
Перед тобою раздел…


КАЛЕНДАРЬ

…Сначала – усладой забытых услад
Был тихий, как снящийся сон, листопад.
Срывались с деревьев, ложились листы
На землю, на давние чьи-то следы.

Затем, заметая дворы и дома,
Дохнула холодным дыханьем зима,
И призраком диким – до неба возрос
В пространстве мятущемся – снежный хаос.

А после морозов, ясна и красна,
Явилась завидная дева-весна:
Вода забурлила, запахла с и н е л ь,
И мир огласила полночная трель
Певца, что умрёт от восторга вот-вот…
Потом – долгожданное лето придёт,
Как счастье – из горя, как солнце – из тьмы.

…А после – с тобою расстанемся мы.


МОРЕ – ТВОЁ И МОЁ

Жестокосерд и не мил, –
Что он тебе, этот мир? –
Видеть – одна пустота,
Слушать – одна немота.

Свищет по дому сквозняк…
Милая, лучше приляг,
Вечностью руки сомкни,
Тихо у сердца усни.

…Вот ты и отозвалась,
Вот ты и перенеслась
В область, где с мощью псалма
Дышат ветра и шторма,

Где напролёт, до зари,
Песнь о бессмертной любви,
Не уставая, поёт
Море – твоё и моё…


СЛИТЫ, ПЕРЕПЛЕТЕНЫ

Бронзовых сосен стволы:
Поровну света и мглы
В них, вознесённых, и в нас
В этот полуночный час.

Судеб сомкнулось кольцо.
Мокрое прячешь лицо,
Не помышляя о сне,
Тесно прижавшись ко мне.

Под роковою звездой, –
Странники, – грезим с тобой
Об очаге и тепле
На неприютной земле.

Наши – не только тела,
Но и слова и дела,
Мысли, дыханья и сны –
Слиты, переплетены.

Страхами тёмной ночи
Прошлое кровоточит,
Ищет потерянный след
Счастья, которого нет.

…Ты же – как бешеный шквал
В сердце – да кто тебя звал! –
Хлынула из забытья,
Смертная мука моя,
Благоуханный мой сад…

Лето… Затем – листопад…



НОЧИ. ВЕТРА И СНЕГА…

Вороном память кружит, –
Что мне с ней делать, скажи,
В жизни, сгоревшей дотла,
Где ты стояла, светла,
Въявь над бедою-водой
Неугасимой звездой?

Всем я грехи отпустил,
Всё я по миру пустил,
Только тебя – видит Бог! –
Вырвать из сердца не смог.

Нет этой боли конца.
Душу твою, как птенца
В лютой безлюдности зим
Грею дыханьем своим.

Дай хоть какую-то весть!
Где же ты ныне? – Бог весть…

Горькая память долга.
Ночи. Ветра и снега.
Облик неверный – в окне!..
Вот и явилась ты мне.


И ДРОГНУЛ СОСТАВ…

В пространстве вокзала Казанского,
Гулких его переходах;
Перронах, изъеденных временем;
В гаме его многолюдства,
В движенье его непрестанном, –
На старом вокзале, –
(Я ночью тебя провожал,
Да и было ли это?) –
Над нами, витая,
Висел неподвижно-щемящий,
Какой-то тревожный и властный
И нежаще-грубый, –
Пронзительный запах,
Ложащийся камнем на душу,
Сжимающий сердце твоё.

Ты спросила: откуда,
И что означает
Сгустившийся в воздухе стылом
Неведомый сердцу
Угрюмо-безжалостный запах?
(А было уже наступившее время предзимья
И ты, как всегда, на ветру леденящем озябла.)

Ответил тебе я: наверное, проводники
Котлы растопили, чтоб ты не замёрзла в дороге
И чаем согреться могла, – это уголь;
То – воздух, пропитанный дымом и угольной  пылью…

–Счастливо! Не бойся! –
И обнял тебя на прощанье…

И дрогнул состав,
Уносящий в ночную безвестность
В разорванном воздухе –
Свет исчезающих окон
И ту, что была
Всего мира и жизни дороже,

А мне на прощанье оставив
Солёный и влажный,
Горячечных губ её след,
Да сквозяще-застывший –
Не тамбурных топок горящих невидимый запах, –

А жизни сгоревшей дотла
И беды неминучей,
Крадущейся следом, –

О чём мы с тобою не знали…


ДРУГУ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Может, ты и не просила,
Только природа сама
Вдоволь тебе отпустила
И красоты, и ума.

Будь же хранима судьбою
Средь земляничных полян,
Где даже воздух тобою
Светится, – благоухан.

Хрупок наш мир и не вечен…
Пусть же всю ночь напролёт
Страстно в саду твоём вещем
Дивная птица поёт!..


МЫ НЕ ВВЕРЯЛИСЬ ПРИЗРАКУ ЛЮБВИ

Мы не вверялись призраку любви, –
Мы доверяли парусам и водам.
И в шторм дышали волосы твои
Солёным счастьем, свежестью и йодом.

Шторм утихал, и лучезарный свод
Покоем пеленал моря и сушу…
И всё прошло, но льётся жгучий йод
Воспоминаний – на живую душу.


В ДАВНЕМ ПРИСНИВШЕМСЯ МИРЕ...

Мёртвые вещи в квартире.
Сердцу - ни ночи, ни дня.
В давнем приснившемся мире
Нет ни тебя, ни меня.

Только в стенах этих зяблых,
Вроде бы, кто-то навзрыд
Плачет, и прошлого запах,
Не выдыхаясь, стоит.

Прячется в складках портьеры
В бархат укутана, грусть.
Памятью - жгучей чрез меру! -
Вот-вот, сейчас задохнусь.

Боли зачем-то и страхи,
Жизни томительной блажь, -
Бредя, вверяет бумаге,
В  робкой руке,- карандаш.

Время такое ли злое, -
Иль над пропащей судьбой
Невозвратимо былое
Пахнет и плачет тобой...


ЭТО – СТОЛЕТНЯЯ ЛИПА…

Тихие, – после разлуки,
В вечер, похожий на сон,
Медленно, взявшись за руки,
Выйдем с тобой на балкон.

В кронах сокрытое пенье
Не предвещает грозу.
Бури и недоуменья
Где-то остались внизу.

Сколок небесного солнца! –
Светом полно до краёв,
Пойманной птицею бьётся
Детское сердце твоё.

Неосязаем и липок,
Тонок витающий мёд;
Это – столетняя липа
Огненно-душно цветёт;

Кроною, в небе простёртой –
Что за высокая блажь! –
Твой затенённый четвёртый
Перерастая этаж…

Слышишь, как страстно над нами,
Тьмою усилен стократ,
Зыбкими ходит волнами
Нежный хмельной аромат?...

Ночь неотступней, и вскоре
Млечный засветится Путь…
Сладко с тобою мне в море
Благоуханном – тонуть!..


МИЛЫЕ КАРИЕ ОЧИ

Милые карие очи,
Летнему небу сродни;
Ночи, безумные ночи
И беззакатные дни,
Замкнутые в мирозданье –
Боль и отрада моя –
За исчезающей гранью
Снящегося бытия;
Липы, пропахшие зноем,
Пальцам послушная прядь,-
Неизъяснимо-родное,
То, что и не передать;
Заиндевелые реки, –
Где мы бродили вдвоём.

… Думал: забылось навеки, –
Нет же! – вернулось огнём…


ПАДУЧАЯ ЗВЕЗДА

Неразличимые уста.
Неуследимая вода.
Падучая звезда.

Полёт над бездною моста...
Душа безвидна и чиста.
Неровный зыбкий свет.

А, может, в мире никогда
Тебя - ни в кои-то года! -
И не было и нет?..

Неотвратимые уста.
Необратимая вода.
Мгновенная звезда.

Зачем? Когда? Куда?


НЕОКОНЧЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Над ослеплённостью лет -
Ты, мой единственный свет,-

Золото ровных полей,
Тёплое лоно морей,

Холоден, неустрашим
Вызов горящих вершин...


РОМАНС

Божественных звуков роящихся раб,
Лишь диск в комнатёночке тесной
Своей я поставлю - послышится храп
Коней, уносящихся в бездну.

В светящемся мраке задувши свечу,
Предсмертную чуя победу,
Закрывши глаза, обмирая, лечу
По долгому санному следу.

Лишь ветер, лишь громы промёрзшей реки,
Дыханье, признанье, рыданье.
Лишь стиснутой насмерть горячей руки,
Несчастной её, - трепетанье...

С горящей, безумною язвой в душе,
Мертвец, опадая всё выше,
Ни ангелов грозных не слышу уже.
Ни божьего света не вижу...


ВОТ И БЛАЖЕННОЕ ЛЕТО ПРОШЛО

Жаром студило и холодом жгло –
Вот и блаженное лето прошло.

Вот и короткое лето прошло,
Стало вокруг первозданно голо:

Смотрится в душу сквозь сетку ветвей
Мир, обнажённый до сути своей.

В волглой бездонности стынет ветла –
Красное лето сгорело дотла.

Перетирается в пепел и прах
Прошлое – на леденящих ветрах.

В сонной реке замерзает вода.
Красное солнце плывёт в никуда.

Эхом оборванным дрогнула нить –
Сердце, которое не возвратить.

С лихом дружилось, и с горем везло…
Красное лето, сгорая, ушло.


ПОМНИШЬ ЛИ?..

Только глаза лишь закрою,
Снится – мученье и свет! –
Боготворимый тобою
Край, где я не был сто лет.

Канут все небыли-были
На деревенское дно,
Где в двухведёрных бутылях
Юное бродит вино…

Помнишь ли, как из бокала
Прошлого – за годом год –
Счастья вино истекало,
Да не попало нам в рот?..


АНГЕЛ МОЙ, РАДОСТЬ МОЯ…

Жить бы, бесстрастно приемля
Мир, – как над полем звезда…
День убывает. На землю
Скоро придут холода.

Птицей рассветною пела,
Только, тревогу тая, –
Что ты в грядущем узрела,
Ангел мой, радость моя?..

Сумраком дышат овраги.
Лето – зови-не зови!
Всё, что к смиренью и благу,
Господи, благослови!

Душу сжигавшие страсти
Время сотрёт без следа…
Похолодеют запястья.
Заледенеет вода…

И на угрюмом просторе,
Диком просторе пустом
Сердце – очистится горем,
Реки – очистятся льдом.


КАК РОКОВОЙ МАГНИТ

Крошится век, ложится снег
Как бинт - на боль мою...
Тебя бы - ненавидеть мне,
Но я тебя люблю

За обнажившую лицо
Страсть, в коей не вольны;
За то, что судьбы с двух концов
Тобой подожжены;

За то, что давний летний стон
Мне не даёт уснуть;
За жизнь, похожую на сон,
Что не могу стряхнуть;

За то, что в долгую пургу,
Когда сокрыта твердь,
Как в небо звёздное, могу
В твои глаза смотреть...

Склонись, коснись дыханьем уст,
Прижмись ко мне щекой!
Ты вся - томленье и искус,
И нега, и покой...

Что ж беды - отблеском звезды
Иль бездной, что манит,
К себе притягиваешь ты,
Как роковой магнит?..


Я ТЕБЯ СЛЫШУ

…Знаешь, по схожести доли,
Близости сродной души,
Все свои беды и боли –
Как они есть – расскажи.

Пусть в этой ночи – ни звука,
Ни отраженья лица,
Но в заточенье разлуки
Чуют друг друга сердца…

Буря ли сходит на крышу,
Молния режет, слепя, –
Знаешь, а я тебя слышу
И не живу без тебя…


НЕРАЗМЫКАЕМЫЙ КРУГ

Будет всё то, что и было
Издавна, из году в год:
Только что лето палило, -
А уж Крещенье грядёт...

Броская, в праздничном платье,
Благослови же, мой друг,
Этот - обид и объятий -
Неразмыкаемый круг.


В ЛИВНЕ ВОЛОС...

…Стылою вдруг
Станет река.
Где ты, мой друг? –
Ты далека.

Розно придут
Души на суд.
Солнца взойдут.
Звёзды падут.

Случай – в судьбе –
Бог и палач…
Полно тебе,
Хватит, не плачь!

…Льётся, как воск,
Нежен и свеж,
Запах волос,
Шорох одежд.

В ливне волос –
Шёпоте роз –
Всё, что сбылось
И не сбылось!

……………………………..

Сгусток огня,
Из немоты
Слышишь меня,
Видишь ли, ты?

…Давних аллей
Морок и сон
Слышу ль, – твоей
Болью пронзён?


НОВОГОДНЕЕ

Ветрами занесена,
Вьгами заметена,
В предновогоднем дому
Старая грусть – ни к чему.

Ночь будет долгою, но
С дальнего Дона в окно
Шумом разверзшихся недр
Хлынет безудержный ветр.

Будем вино с тобой пить,
Буду я печку топить,
Даже не стану мешать
Ёлку тебе наряжать.

В этой вселенской глуши,
Где, кроме нас, ни души,
В мире, лишённом тепла,
Полночь с тобою – светла…

Видишь, как звёздная соль
Кем-то просыпана? Боль, –
Только она до конца
Соединяет сердца…

В счастьем забытом дому,
Дай, я губами уйму
Влажную дрожь твоих век,
Милый ты мой человек.


КАК СВЕЧА НА БЕШЕНОМ ВЕТРУ

Свеж и зыбок аромат дыханья
Влажных роз, расцветших поутру…
Наша жизнь, все встречи-расставанья –
Как свеча на бешеном ветру.

Но, однако, над судьбой пропащей,
Над холодным перечнем утрат
Всё плывёт твой дивный и пьянящий,
Твой невозвратимый аромат,

Навевая, что за дальней далью,
До скончанья незакатных дней –
Мне твоей печалиться печалью,
Радоваться радостью твоей...


ГАСНЕТ ДНЕВНОЕ СВЕТИЛО…

Гаснет дневное светило,
Глухо рокочет прибой…
Как хорошо б это было –
Не расставаться с тобой.

О запредельном вещая,
О различимом едва, –
Море твои поглощает
И возвращает слова.

В диком и сумрачном блеске,
В счастья негаданный час,
Полнимся шумом вселенским,
Соединяющим нас…

В до основанья разбитом
Мире, гудящем огнём,
Встретились мы в позабытом,
Незаходящем былом...


ПАРИ

…Какой-то бред, а, может, пьяный вздор:
Вот дёрнул чёрт с тобой ввязаться в спор.
Всему виной твой горделивый нрав, –
Пусть я неправ, хотя, по правде, – прав.
И где уж мне качать свои права, –
Ведь ты права, хотя и неправа.
Ни ты, ни я, – лишь время утвердит
Иль подтвердит – как там его? – вердикт…

Открыт весь мир – распутья и пути, –
А человеку некуда идти;
 На все четыре стороны катись! –
Но тесен мир, и нам не разойтись.

Глаза твои – как омуты без дна,
И в них твоя душа заключена.
Жизнь коротка, но бесконечен плен
У милосердных молодых колен.

Предгрозовым смятением сквозя,
Ты вся мерцаешь и трепещешь вся
Каким-то чудным светом изнутри…

И понял я, что проиграл пари.

День отлетел, и зыбкий свет угас,
И тьма ночная накрывает нас,
Тьма, – сгусток томной боли мировой;
Не лучше ль нам сойтись на «мировой»,
И лёд обид в бокалах растопить,

И страстный хмель до капельки испить!..


ВНЯТНО, КАК БЛАГОСЛОВЕНЬЕ...

Вьюги над нами кружили,-
Не схоронили живьём...
Столько с тобой пережили, -
Счастья ль не переживём?...

В мире воскресшем пахнуло
Свежею влагой ветвей,
Словно всего опахнуло
Тихой улыбкой твоей...

Эти покорные плечи
И дорогая рука!..
Снова в забытую вечность
Тая, плывут облака.

Слышу свеченье и пенье,
Вижу равнину и лес
Внятно, как благословенье
Вешней земли и небес.


ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Март снегом холодит виски,
Но солнце капли нижет.
И мы с тобою так близки,
Что не бывает ближе.

...И я почуял небеса,
Леса и  без лукавства
Счастливые твои  глаза
Как личное пространство.


В ТВОЙ СЧАСТЛИВЫЙ ПРАЗДНИК
...пока твоя рука в моей не оказалась
(из песни)

В твой счастливый праздник, в день рожденья,
В стороне от шума и гостей,
Робкое, как вздох, прикосновенье
Задержал в ладони я своей

Словно птицу, малую синицу, -
Обогрелась, осмелела, - ишь!..
И случилось, что должно случиться:
Из моей руки не улетишь!


ПОМНЮ

Я давней нашей тайны не нарушу,
Но в сердце грустный свиток разовью
Того, как ты младенческую душу
Мне без остатка вверила свою.

Проходит жизнь; мелькают дни и даты, –
Кладут на всё забвения печать…
Но помню дар твой, помню, что когда-то
Мне за него придётся отвечать…


НЕ БОИСЬ…

Помнишь, как под беснованье пульса
Я над чёрной пропастью повис?..
Всё уже нормально, – не волнуйся;
Всё уже спокойно, – не боись.

Что твои вопросы без ответа? –
Вон берёза распустилась в срок.
– Море пусть волнуется, – так некто,
В жизни виды видевший, изрёк.


УПОВАНЬЕ

Из напряжённого гула
Как пробуждённого зла,
Молния в небе блеснула, –
Испепелила дотла.

Сгинула, и мирозданье
Заволокло чернотой…
Милая, нет упованья
Ни на кого, ни на что…

Где-то бездомное лихо
Бродит, ища забытьё.

…Только на голос твой тихий.
 
…Светлое имя твоё.


БУДУЩЕЙ ЖИЗНИ ЯЗЫК…

Тает свеча восковая.
Прячется в тучи звезда.
Ветер шумит, не смолкая.
Старая дача – пуста.

Летние коротки ночи:
Вспыхнули – не уследишь!
Дождик о чём-то лопочет,
Ты что-то мне говоришь.

Сонного бора вещанье.
Птицы рассерженный крик…
Кто-то сказал, что молчанье –
Будущей жизни язык.

Даже не слушая, слышу…
Может быть, это – любовь,
Что созерцания выше,
И разуменья и слов?..


ПРИМИРЕНИЕ

Как ты пришла и откуда
Радость моя и напасть –
Рыжеволосое чудо,
Женщина – буря и страсть!..

Преобразившие души
Сердца слепые дожди –
Высохли слёзы, – и тут же
Спишь у меня на груди.


ТРИ БЕРЁЗЫ ПОД ТВОИМ ОКНОМ

Было всё – безгрозие и грозы,
Был обжитый непокоем дом, –
Где встречали белые берёзы,
Три берёзы под твоим окном.

На каком-то неземном пределе,
В поздний вечер или поутру –
Как они плескали и шумели,
Как листвой стелились на ветру!

Как они незаходящим летом
В сердце, преисполненном тобой,
Влажным шумом и зелёным светом,
Певчей негой - пеленали боль!..

Из безмолвья выплывают лица.
Всё нашёл, а счастье потерял…
Помнишь, как перед тобой излиться
Я берёзам передоверял?...

Холод века иссушает слёзы…
Но тревожным лишь забудусь сном, –
Всё шумят высокие берёзы,
Три берёзы под твоим окном!


ЗАПАХОМ КРЫМСКОЙ ПОЛЫНИ…

Солнце палящее. В девственной царственной сини
Время теряется и очертания гор.
Горькой усладою – запахом крымской полыни
Воздух напитан и весь поднебесный простор, –

Духом, врачующим ожесточенье и горе…
Ветер сгущается, гибкую клонит лозу.
Мир – словно вымер, и только бескрайнее море,
Вещее море шумит неустанно внизу.

Эхо далёкое длит нарастающий рокот
Передвигаемых дланью незримой громад…
Солнце да море лишь, да несмолкаемый стрёкот,
Страстное пение и упоенье цикад…

Вот и достигли мы верха скалистого мыса;
За руки взявшись, над синею бездной стоим, –
Здесь, где божественный запах полыни разлился,
С вечностью слился и с ровным дыханьем твоим!


ЕСТЬ ВЕЧНОСТЬ, МЫ И МОРЕ…

Гляди, как в споре с тьмою
Разлился зыбкий свет…
Есть вечность, мы и море,
А зла и смерти нет.

А всё, что власть имеет
Над нами, тяготит, –
Солёный бриз развеет,
И бездна поглотит.

Вскипает море пеной,
Волной о берег бьёт…
Нет мрака, – есть мгновенный
К сиянью переход.

Но всё свирепей ветер.
Земную твердь трясёт…
К чему тебе всё это,
Зачем я это всё?

Ты слушаешь, теряя
Мгновеньям счастья счёт,
Как горлица рыдает,
Как иволга поёт.

…………………………………........

На роковом просторе
В передрассветный час
Есть вечность, мы и море…
Да Милующий нас.


ПОСЛЕ ГРОЗЫ

Отгромыхала в безлюдном просторе гроза.
Медленно ожила и распрямилась лоза.
Травы запахли.
В дальнем овраге шумит ещё слабо поток.
Переливаясь, с листа на зелёный листок
Капают капли.

Дланью незримой небесный очистился свод.
Даль обнажилась, и тоненько стайка поёт
В зарослях сада,
В кронах взлохмаченных мокрого березняка…
Стихла покорно в руке дорогая рука –
Божья награда…


БЫВШИЙ РОДНОЙ ЧЕЛОВЕК

Ивы за окнами гнутся,
Ветер стучит – не унять.
…К пережитому вернуться,
Чтобы его не узнать.

Сумрачный вечер холодный
Входит в запущенный сад.
Зимнему солнцу подобный,
Ровен бесчувственный взгляд.

В сгинувшей жизни разломы
Из-под прищуренных век
Молча глядит незнакомый -
Бывший родной человек…


… И ХЕРЕС В БОКАЛЫ НАЛЕЙ

Вновь осень пахнула дыханьем холодных полей,
И жизнь обнажилась до дна, проходящая мимо…
Но ты не печалься и херес в бокалы налей –
Как отблеск далёкого благословенного Крыма.

Ты ныне печальна, но просишь с улыбкой: открой
Мгновенья ушедшие незаходящего лета…
Вот хлопнула пробка, и льётся огонь золотой
С отливом таинственным светло-зелёного цвета!

Взращённый в предгориях солнцем залитых земель
На почве суровой – старинным трудом винодела, –
Вначале бесстрастный, бросается в голову хмель
И сердца касается, кровь разгоняя по телу.

Мы светом миндальным, слепую сжигающим тьму,
Как время горчащим, – прогоним унынье и горе!..
Наполнены чаши, – и вот мы с тобою в Крыму,
Где солнце и лето,
Где плещет бессмертное море…


ДЛЯ НАС ЛИШЬ, ДВОИХ…

За дальнею далью остался, тобою любим,
Веками овеянный, горный воинственный Крым
Как сгусток божественный незаходимого света.
В томительном бархате дышащих страстью ночей –
Окликну лишь память – была ты, краса, горячей,
Чем морем пропахшее феодосийское лето…

Порой громыхало, – там кто- то небес синеву
Рвал молний клинками, и виделись, как наяву,
Шторма Айвазовского, слышались строфы Гомера;
Был грот знаменитый и хрупкая тонкость стекла,
В которую медленно, переливаясь, текла
Янтарного цвета, со вкусом ореха, мадера.

Затем всё стихало, искрилась плодами лоза,
И были светлее младенческих глаз небеса,
И столько любви было в этом сияющем взоре!
И чудилось: мир сотворён был для нас лишь, двоих…
А ты хохотала, из рук вырываясь моих,
И смаху бросалась в объятья ревнивого моря…


…АХ, ЧТО ЭТО БЫЛО?

…Ах, что это было? –
Листами шумящее древо,
Над бездной морскою,
У самого края обрыва
Стоящее прямо…
И родственны были ему
Солёные ветры и штормы,
И звёзды ночные,
И сладость безумная
Сердце пьянящего риска.

О, юное диво,
Когда-то расцветшее пышно,
Нежданное счастье,
Мгновенно вздувавшее вены
Невинным и страстным
Струящимся благоуханьем!

…И вновь я увидел
Высокий предмет обожанья,
Всё так же он молод и строен,
И только лишь запах,
Тот давний, далёкий,
Когда-то сводивший с ума,
Едва различим
В шелестящих струящихся складках
И тайны лишён,

Как лишается осенью древо
Божественной летней
Сиятельной кроны-короны…


ТЫ МНЕ ЧИТАЕШЬ ИВАНОВА…

…Ветер рождается заново,
Сосен качает верхи.
Ты мне читаешь Иванова, –
Тонкой печали стихи.

Сумрака благоуханнее,
Неотвратимей, чем рок, –
Льётся обманно-туманная,
Дивная музыка строк.

Над белоснежною вишнею –
Тоже, ведь, Божия тварь, –
Виснет пчела неподвижная,
Пьяный впивая нектар, –

Таящий запах витающий,
Сердца оборванный вскрик,
Души нам соединяющий,
Всепроникающий миг –

Мир, неподвластный забвению:
Вечер, скамья, соловьи…
Плечи твои драгоценные…
Страстные речи мои…


НЕ ПОДАВАЯ И ВИДА…

Боль воскрешённой обиды
Иль затаённого зла, –
Не подавая и вида,
Буднично произнесла.

Волны осеннего ветра,
Мокрого парка пожар...
Выверен до миллиметра
В самое сердце удар!..


СЕРДЦЕ

Стоят часы, недвижимые будто.
Багровый вечер за окном разлит.
Ты в трубку говоришь, что почему-то
В разлуке сердце у тебя болит.

В огне осеннем клёны-страстотерпцы.
Дождь заливает давнюю межу.
И у меня вдруг защемило сердце...
Но я тебе об этом не скажу.


ЦВЕТ – ЗОЛОТОЙ И ЗЕЛЁНЫЙ…

Темень ночная бездонна, –
Шторой задёрнем окно:
Цвет – золотой и зелёный –
Соединились в одно.

Как твоё, милая, имя
Где ты была столько лет?
...Где-то, гляжу, между ними
Мягкий коричневый цвет.

Призрачны и нереальны
Наши мгновенные дни…
Как твои плечи печальны,
Руки твои холодны!

Нам ли дружиться с тоскою! –
Лучше пьянящий елей
Тонкой своею рукою
Молча в бокалы налей.

……………………………………….

Чую печальную повесть,
Слышу таинственный глас –
Властно влекущую пропасть
Хищных ореховых глаз.


ТОЛЬКО ОТ КРОТКИХ, ОРЕХОВЫХ ГЛАЗ ЗОЛОТЫХ...

Тёмною ночью по краю обрыва вело,
Гасли светила,
Сердце мертвело, – и всё же брала под крыло
Тайная сила.

Буря промчалась, и ливень, смолкая, утих.
Блещут ракиты.
…Только от кротких, ореховых глаз золотых
Нету защиты.


СВЕТЛЯЧОК

Летнею ночью в лесу
Робкую душу несу,
Видя лишь сумрак небес
Да затаившийся лес.

В насторожённом дому
Сладко ли быть одному?..

Полночь пронзив без следа,
С неба сорвалась звезда,
Засеребрилась в листве,
Зазеленела в траве:

Ночи волшебный зрачок –
Вспыхнул во тьме светлячок…

Гаснет и вновь он горит,
Тихо с душой говорит, –
Необъяснимый уму,
Свет, раздвигающий тьму.


СВОДЫ ГРЯДУЩЕГО ГОДА

Кто новогодние своды
Пеньем осыпал, звеня, –
Своды грядущего года,
Новорождённого дня?

Слышишь, как тонким потоком
На серебристую гладь
Льётся  лучами востока
Сдержанная благодать,

Не умолкая, искрится
В кронах заснеженных «тень!..».
Это – певунья синица
Благословляет твой день…

Ты ж безраздельно и властно
Все свои ночи и дни
Счастьем несбыточным пахни
Или, хотя бы, – пахни!..


ГДЕ ТЫ?..

В тщетной надежде на отклик, хотя бы обманный,
Жизнь ещё теплится тусклым подобьем свечи,
Светом неверным дрожит, трепеща в окаянной,
В Богом забытой, в тобою забытой ночи.

Крикнешь беззвучно в пространство застывшее: где ты? –
И отзовутся, далёкий ты мой человек,
В поле – как волк на луну – завывающий ветер,
Темень ночная да слепо ложащийся снег…


И ДЕНЬ, НАСТАВШИЙ БЕЗ НЕЁ…

Со зла, а может, не со зла,
Любезная – скажи на милость! –
Безмолвно в прошлое ушла,
В ночном пространстве растворилась.

И с ней, далёкою, ушла
Жизнь, беззащитнее стекла,
Невнятнее земного шума, –
Как обморок иль забытьё…

И день, наставший без неё,
Так пуст, что страшно и подумать.


...СТО ЛЕТ НАЗАД

Забытые, – сто лет назад,
Укутанные снегопадом:
Её, скользнувший бегло взгляд,
С его - почти мгновенным взглядом.

В глазах её – таилась страсть,
Жгла –  сквозь опущенные веки …
И – сблизились они!.. Скрестясь,
Зачем-то разошлись навеки.


УТРО, СОЛНЫШКО, РАССВЕТ…

…Вдруг вскинутся твои ресницы.
Как вспугнутые кем-то птицы…

Внимаю пению волос,
Как шуму страстному берёз,
Что светом проникают грудь,
В которых сладостно тонуть.

И тающих слезинок дрожь
Мгновенна, словно летний дождь,
Ложащийся на шёлк полян, –
Прозрачен и благоухан.

Ты так со мной переплелась,
И с миром божьим так слилась,
Что часто видишься не ты,
Твоё обличье и черты,
А утро, солнышко, рассвет,
Приснившийся на склоне лет…


ХИЩНОГО ВЕТРА ПОРЫВЫ…

Страстного сердца огниво:
Бури, и ливни и зной,
Хищного ветра порывы,
Приступ тоски ледяной,
Бархатной ночи услада,
Воспоминания яд!..

Горькие воды разлада
Не обращаются вспять.

До осязательной дрожи –
Длящуюся, как напасть! –
Каждая клеточка кожи
Помнит безумную страсть.
О, беснование пульса,
Сладостный морок волос!..

Грустно в колени мне ткнулся
Мордою преданный пёс,
В смертную боль без названья
Влажный уставил зрачок…

Что-нибудь о расставанье
Знаешь ли ты, дурачок?.


ЧАС, И ДРУГОЙ И НЕДЕЛЮ…

Стрелки ползут еле-еле,
Ливнем сменяется зной.
Час, и другой … и неделю
Нет тебя рядом со мной.

Выйду опять на дорогу
И задохнусь пустотой…
Мы никогда так надолго
Не расставались с тобой…


ГДЕ-ТО ДАЛЁКО СЕРДЕЧКО…

Кружит медлительный аист,
Бронзовый высится бор.
Тихо живу, упиваясь
Божией синью озёр.

Тает телесная свечка.
Жалобно чайка кричит…
Где-то далёко сердечко
Внятно до боли стучит.


ПТИЧКА МОЯ НЕВЕЛИЧКА

Страшного мира жиличка,
Ставшая близкою вдруг, –
Птичка моя невеличка,
Что загрустила, мой друг?

Счастья неверного спичка
Вспыхнет, сжигая себя.
Птичка моя невеличка,
Я не обижу тебя.

Сада продрогшая дичка,
Перед тобою в долгу, –
Птичка моя невеличка,
Чем я тебе помогу?..

Рыщет по древней привычке
Не пощадивший нас рок.
…Птичка моя невеличка
Сжалась в дрожащий комок.


СОЛНЕЧНЫЙ БЕРЕГ

За океанами горя и лжи,
Любящим верен,
Где-то далёко-далёко лежит
Солнечный берег.

Там времена замедляют свой бег,
День не сгорает…
Сердцу привиделся солнечный брег
Отблеском рая.

Сбросим прошедшие годы свои –
Горькие вины,
И растворимся в потоке любви,
В вечности синей.

Бренности не разделимы межой,
Мерой земною,
Станем с тобою одною душой,
Плотью одною…

Не оттого ли, что боготворю
(Всё-то ты знаешь!)
Солнечный берег тебе подарю, –
Ты мне подаришь!


УСНИ, УСПОКОЙСЯ, ЗАБУДЬ…

О муке, что раем иль адом
Пронзает усталую грудь,
Душа моя, помнить не надо:
Усни, успокойся, забудь.

Верь, – мрак твоей боли подспудный,
В глухой обратившийся стон,
Предстанет когда-то как смутный,
Случайно приснившийся сон.


ДАР

Там, где неслись над толпою
Звоны в небесную высь,
Как-то мы странно с тобою
Встретились и разошлись.

Но полыхает, крылата,
Вспышка живого огня…
Если случится, – когда-то
Вспомнишь однажды меня,

Вспомнишь далёкое море,
Вёсен счастливую явь, –
Тонкую свечку в соборе
Перед иконой поставь.

Душу мою упокоит
Искренность дара сего, –
То, что сегодня не стоит
В мире почти ничего.


БЕЛЫЙ НАЛИВ

С каким-то блаженным излишком
На ветках теснятся плоды…
Ах, лето – мгновенная вспышка
Сгоревшей над нами звезды!

Не ждать уже в похолоделой
Природе – несбыточных див.
Но нежно в руке твоей белой
Покоится «белый налив»,

Что утром сорвала спросонок,
Под росные своды войдя, –
И счастлива ты, как ребёнок,
И радостна, словно дитя…

Земным плодоносящим кущам,
Как будто небесным служа, –
Противится стужам грядущим
Подобная саду душа!..


ЗАДЕРЖИСЬ!..

Не с безмятежного края
Смерть повидавший и жизнь,
Тихо тебя заклинаю:
Не уходи, задержись!

Свищет безжалостный ветер,
Перерастающий в вой.
…Ведь у меня в целом свете
Кроме тебя – никого.


…И ВДРЕБЕЗГИ РАЗБИТЬ ПОСУДУ

Войти в былого реку дважды,
Огонь потухший ворошить –
Возможно ль?.. но поняв однажды,
Что друг без друга нам не жить, –

В заплаканные изумруды
Вглядеться, - где душа дрожит,
И вдребезги разбить посуду
Упрёков тайных и обид…


ТАЙНА

Как с гор беспощадная лава
Иль медленных речек вода, –
Открыта она и лукава,
Смиренна она и горда.

Искуса полна и обмана
Её грациозная стать…
И есть в этой женщине тайна,
Которую лучше не знать.


ВСЮДУ, ВСЕЧАСНО…

Всюду, всечасно, везде,
В счастье и лютой беде,
В стужу, и в ливни, в зной
Ты неотлучно со мной.

Солнце в твоих волосах,
Звёздное небо в глазах,
Сад наш, тобою любим,
Полон дыханьем твоим…


МОСТ НАД БУРЛЯЩЕЙ РЕКОЮ

Жизни река без остатка
Хлынула за берега…
Дерзостный вызов порядку, –
Тем-то ты и дорога.

Мост над бурлящей рекою,
Мой человек дорогой,
Строим одною рукою
И разрушаем другой…


ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ СВЕТ

Вечер… Пока на округу
Льётся высокая медь,
Надо простить всё друг другу,
Надо проститься успеть…

В сердце, теперь уже праздном,
В мире, где нас уже нет, –
Всё заполняет бесстрастный
И ослепительный свет…


СОЖЖЁННОЙ ДУШОЙ ОЖИВАЯ

Границу безвестного переступя,
Уходишь, и в мире – ни звука.
И утро, и солнечный день без тебя –
Такая гнетущая мука.

Но только окликнешь – навстречу спешу,
Дорог к тебе не разбирая,
И огненному наважденью служу,
Сожжённой душой оживая.


ШАЛЬ
(женская история)

Грустно, через силу
Отпуская вдаль,
Я просила: милый,
Привези мне шаль.

Чтоб светил мне в душу
Знак твоей любви,
Чтоб не мёрзли в стужу
Плеченьки мои.

Без пустых обетов
И ненужных слов
Привези мне – цветом
В страстную любовь.

Утомились взоры,
Обессилел слух.
За моря и горы
Улетел мой друг…

Плечи ледяные
Одевает мгла.
Все свои земные
Жданки прождала.

У немого края,
Боль со мной деля, –
Шаль взяла другая…
А его – земля.


ПРИМИРЕНИЕ

Разворошили жизни хлам,
И дом весь – кверху дном!..
И вновь у нас с тобой – бедлам,
Гоморра и содом.

Уйти, уехать, скрыться прочь
От непокорных глаз!..
Но зимняя глухая ночь
Прибьёт друг к другу нас.

В неслышный сумрак завернись,
Присевши у огня,
И смилуйся, прости, смирись –
Ведь ты умней меня!..


НЕЗАКАТНОЕ ИМЯ ТВОЁ

Дух полночных лесов обступающих – резок и сыр…
То ли ветки в окне, то ли птицы ночной трепетанье.
Древней негой томясь, потаённый, таинственный мир, –
Тих, не смея дохнуть, – холодеет в немом ожиданье.

Напрягается слух, напрягается в дебрях зверьё.
Но рассеется мрака слепая и властная сила:
Как божественный дар, – незакатное имя твоё
Прежде первых лучей, первой мысли дневной – озарило!


ВСПОМНИШЬ ЗАБЫТОЕ ИМЯ…

Сердце сжигает безумия мрак,
Темень ложится на веки…
Сделан последний мучительный шаг –
Вот и расстались навеки.

Блеклая рощица, речка, холмы –
Пусто как всё в мирозданье!..
А между нами – грядущей зимы
Лишь ледяное дыханье.

Стаей к небесному монастырю
Птицы проносятся мимо.
– Всё поправимо, – тебе говорю, –
Смерть только непоправима…

Сбудется: после тревог и утрат
Как-то пройдёшь за ограду, –
Там, где в безмолвном покое горят,
Теплятся мирно лампады.

И отогреешься в тихом тепле,
Вспомнишь забытое имя…
Всё поправимо на этой земле,
Даже и смерть поправима…


СВЕТ ОТРАЖЕННЫЙ ТВОЕЙ КРАСОТЫ

Ранняя с неба сорвётся звезда,
Дрогнет бессильное сердце.
Мир сей рассыпется, но никуда
Друг нам от друга не деться…

Может быть, влажные эти цветы,
Чуткое это дыханье –
Свет отражённый твоей красоты
И твоего состраданья?..


РАДИ ТЕБЯ...

В отблеске павшей звезды
И на краю у беды
Молвила, горечь скрепя:
– Что ж ты так губишь себя?
– Клином сужается свет;
Милый, хоть несколько лет
В счастье ли, муках, любви –
Ради меня проживи.

Бездною дышащий быт.
Ладно, – сказал, – так и быть:
Жизни, похожей на бред
Год или несколько лет,
Если позволит Господь
И многогрешная плоть,
Призрачно иль наяву –

Ради тебя проживу.

СОЛЁНЫЙ ВЕТЕР НЕЖНОСТИ ТВОЕЙ

Забыть часов неудержимый бег,
Взойти на верх скалистого обрыва,
И видеть, как песчаный моют брег
Своей чредой – приливы и отливы.

Открыта взору неземная пядь,
Где обитает лишь бесстрастный Сущий…
Но тихо море откатилось вспять,
Наполнив полдень пустотой сосущей…

О, лоз сплетенье и игра теней,
Впитавшие палящий зной оливы,
Солёный ветер нежности твоей,
Твоей любви приливы и отливы!

КТО ЭТА ЖЕНЩИНА МНЕ?..

В сердце который уж год
Вьюга метёт и метёт…

Непогодь, буря, пурга
Да по колено снега.

Ночь глубока и темна.
Глушь, немота и о н а, –

Бликом в намёрзшем окне...
Кто эта женщина мне?

В мире сомнений и зол,
Что ты, скажи, в ней нашёл?

Но, во вселенной одни,
Делим с ней ночи и дни...

Краткий даруя покой,
Тонкой коснётся рукой,

Детской душою чиста,
Как над равниной звезда.

.........................

Ветра бездомного звук?
Сердца бессонного стук?

ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СТИХИ

Трудно быть миру чужою,
Лишнею, и потому
Всей своей страстной душою
Ты потянулась к нему

Жертвенно, что было силы,
Прожитым вёснам вдогон, –
Бабочкою легкокрылой
На беспощадный огонь!..

Это – любимой сажая
На руку с неба звезду,
Мелет поэт и не знает,
Всё, что он мелет в бреду…

Краткого лета мгновенья,
Влажные листья ольхи,
Зыбкие, как сновиденья.
… Это всего лишь стихи.

МИР, БЕСПОЩАДНО-БЛАЖЕННЫЙ

Вьюга лишь да оглашенный
Ветра за окнами вой:
Мир, беспощадно-блаженный,
Вижу, как будто впервой, –
Рощицу, склоны оврага…

От рокового огня,
От несветимого мрака
Ты отмолила меня.

ВТРОЁМ

Легкомысленно и опрометчиво
В свои отношения
Со ставшим ей близким человеком
Она впустила
О своей прошлой любви воспоминания,
Не понимая того,
Что жить или уживаться
Им придётся
Уже втроём…

ДЫХАНЬЕ ТВОЁ…

Прахом по ветру развеют года
Сердце сжимавшую жалость…
Было же что-то меж нами тогда! –
Боже, куда подевалось?..

Вот оно! – вешняя птица поёт,
Звёздная гаснет лампада,
Ветер разносит дыханье твоё
По белопенному саду…

С РУКИ ТВОЕЙ БЕЛОЙ…

…И ловишь во мраке, томимый бесплодной тщетой,
Витающий отзвук какой-то, блаженно-пустой, –

Как ветер полынный, иль дикий ослепший табун,
Иль шёпот змеиный, заветных коснувшийся струн.

То – счастье пророчит, то – мучит божественный дар, –
Не тот ли, которому душу бездумно продал?..

Но жизнь пролетела и глянул безжалостный рок
В усталое сердце, а отзвук всё так же далёк.

…А, может, не отзвук, а глухо упавший в обрыв
С руки твоей белой – скатившийся «белый налив»…

НА УДАЛЬЦОВА, 12…

На Удальцова, 12, – весна.
В зябких хоромах
Дышит испуганно, словно со сна,
Запах черёмух!

Вон – три берёзы в зелёном ряду! –
Реют, воспеты
Малоизвестным, в каком-то бреду,
Пьяным поэтом…

Ветер сгущается, в окна дыша
Ливнем и градом!..
Жаль лишь: к чему привязалась душа -
Дышит на ладан.

Но обращается памяти блажь
В центр всего мира:
Эту вот лестницу, этот этаж,
Эту квартиру,

Где отгоревшие ночи и дни –
Вечны, нетленны…
Помнят, наверное, только одни
Старые стены

Сколько здесь пролито слёз и вина!..
Всё-таки, братцы,
На Удальцова, 12, – весна!
На Удальцова, 12…

БЕЛЫЕ СВЕЧИ

Словно щемяще заноет на остром ветру
Давняя рана:
Горький и страстный, разбудит тебя поутру
Запах каштана.

Это – трепещет, смыкается над головой
Влажная крона,
В пышном цветении, майскою плещет листвой –
Выше балкона.

Прожита напрочь, а всё ж не имеет конца
С юностью встреча…
Светятся огненно, не опаляя лица,
Белые свечи…

МГНОВЕНЬЯ ВЕЧНОСТИ НОЧНОЙ

Всё стихло. Зябко как в тумане!
Мысль, вечностью исцелена,
Застыла на пугливой грани
Текучей вещности и сна.

Незрима тихая криница,
Неосязаема звезда.
Тень промелькнёт, да вскрикнет птица,
Да капля шлёпнется с куста…

Но вот – и трепетней, и жгучей
И безнадёжнее устам! –
Нахлынуло вдруг из-за тучи
Разлившееся по листам
Белее сумрака и мела…

О, кто ты, в огненной тиши
Приблизившееся неумело, –
Движенье воздуха? души?..

ЗОЛОТЫЕ ШАРЫ

Видишь ли горнее пламя,
Мертвенный чувствуешь лёд? –
То за горами-долами
Мается сердце моё.

Пусть и остались далече
Вёсны в забытой стране –
Благословеннее встречи, –
Даже хотя бы во сне.

Вижу, как с дивной тоскою,
Лета приемля дары,
Нежной срезаешь рукою
Ты золотые шары…

Снова вздымается ветер.
Грозы в окно моё бьют…
Ярко ли солнышко светит?
Что тебе птицы поют?

ЯБЛОКИ ПАДАЮТ…

Больше холодного, меньше горячего света…
Девочка милая, это кончается лето.

В руку Владычную – словно созревшие души –
Яблоки падают, персики падают, груши…

Поутру выйдешь ты в сад в своём платьице белом, –
Ветер, завидя, прильнёт к шелковистому телу.

Чудится, грезится в трепете тайных мгновений
Нега воздушная сладостных прикосновений.

Мир плодоносящий, скоро пора увяданья!..
Мучится сердце твоё, ожидая признанья.

Держат в плену своём благословенные кущи –
Солнцем налитые – яблоки, персики, груши!..

Угол отыщется… Сядем, безмолвные, рядом
И задохнёмся горчащим хмельным ароматом!

ЗВЕЗДОПАД

Сосны да ели. Кругом ни души.
Даже не снилось, –
Как мы с тобою пропали в глуши,
"Затихарились".

В завтра ли верим иль прошлое ждём? –
Вот оно, рядом
Под августовским холодным дождём, –
Под звездопадом.

Птица не вскрикнет, не скрипнет крыльцо.
Тих и бесплотен,
Нежно твоё омывает лицо
Ливень Господень.

Руку твою милосердную дай,
И в мирозданье –
Веришь в приметы – возьми, загадай
Быстро желанье.

Нету ответа, плутает тропа
В холоде звёздном…
Жалко, что поздно свела нас судьба,
Слишком уж поздно…

Палой листвы пробирает вино
Пьяно, до дрожи...
Встретились поздно с тобою мы, но
Встретились всё же.

Держит в покорности рока узда
Душу и тело…
Словно сгоревшая в небе звезда –
Жизнь пролетела.

В НОЧНОМ ЭКСПРЕССЕ

Всё кануло: и смех, и слёзы –
Две капли вешнего дождя.
А ныне – в мрак слепой увозит
Состав – от жизни и тебя.

Колёс лишь стук да отблеск стылый
Луны, да в сердце залегла
Томительно-гнетущей силой
Нерассветающая мгла.

Лишь свист гудка, да запах дыма
Кружит, как хищник, тяжело…
Но что-то вдруг неотвратимо
В грудь острой жалостью вошло,

Повисло над проклятой бездной…
Как хочешь – так и назови
Страдания и свет небесный
Испепеляющей любви.

ЕДЕМ И ЕДЕМ С ТОБОЙ…

По исчезающим вехам –
Счастье ли это, беда, –
Ехать с тобой бы и ехать,
Ехать, – незнамо куда.

По сторонам чтоб сияло
Зарево березняка,
Чтобы покорно лежала
В тёплой ладони рука…

Реки, пологие склоны,
Плавные выступы гор, –
Как материнское лоно –
Этот бескрайний простор!

Рваная скорость движенья,
Ветер, свистящий у лба, –
Словно бы из окруженья
Вырвалась наша судьба!

Сели и снова пропали,
Взвились вороны с креста
В незамутнённые дали –
Вечности русской врата.

……………………………………

Днём угасающим летним,
Упоены красотой
Невыразимою, – едем,
Едем и едем с тобой…

ТУМАН

Вслед за прохладой ночною –
Недолговечный обман –
Землю укрыл пеленою
Передрассветный туман…

Волглая чаша лесная;
Ветер притих, не дыша:
Словно бы в душу родная
Смотрит другая душа…

Слился бедой и томленьем
Запах божественных роз
С негой умиротворенья,
Запахом русых волос…