Попал в ослепительный город старик с юнцом.
Столица сверкала дворцами в садах и скверах.
Тем гадостней было увидеть в одеждах серых
Толпу семенящих на казнь, городским гуртом.
Толпа напирала безжалостно на ЗэКа.
Когда бедолагу палач волочил к помосту,
Орава, беснуясь свирепо, вгоняла хлёстко
Гвоздь в гроб арестанта вперёд топора палача.
Юнец осторожно на деда поднял свой взгляд,
В нём дед прочитал сопричастность к судьбе бедняги:
- И как так случилось, что даже к хромой дворняге
Проявят участия больше, как скормят яд?
- Неужто забитый колодник безумный зверь?
Но даже тогда у кого-нибудь были б слёзы!
И словно в ответ из толпы понеслись угрозы:
- Отступник! Покайся Иуда! Корми червей!
Не важно какой на порог наступает век,
Бессмысленно спорить какая гуманней эра,
Ведь как не кичилась культура моральной мерой,
Толпа предъявляла по факту к оплате чек.
- Ты можешь блажить предаваясь любым грехам:
Блудить, убивать, бесконечно купаться в хмеле,
Но если надумал упорствовать в личной Вере -
Убьют без сочувствия, тело же скормят псам.
(с)monte cristo