Были руки у них хоть чисты, да пусты,
И к пустым небесам их мольба поднималась,
И хоть были их души и мысли просты,
Ни Любви, ни Надежды у них не рождалось.
И рожденную в муках заветную дочь
Заклинали они тихим именем «Вера»,
Будто имя кому-нибудь может помочь,
Будто есть у безверья пределы и мера.
И заклятая именем шла меж людей,
Пряча руки пустые от взглядов прохожих,
И казалось, что небо смеется над ней,
Будто небо смеяться над кем-нибудь может.
И клялась она выжженным травам – огнём,
И клялась она спящим – всевидящей ночью,
Что прольется однажды обильным дождём,
Что напоит однажды иссохшую почву.
Чтоб синица Надежды впорхнула в наш дом
И зажглись ее звезды над морем и сушей,
Чтоб наитье Любви осенило крылом
Наши грешные, наши озябшие души.